– И не надо вздыхать!– Марта знала все возможные реакции мужа. – Вот бутеры с собой, салат, положи в контейнер, я уже не успеваю,– приготовив завтрак и раздав указания касательно обеда, Марта заторопилась на работу.

Попытки поскандалить с утра или вечером являлись для супругов всего лишь попытками вызвать ну хоть какие-то эмоции. Потому что обычно на душе было никак. У обоих. Привыкли. Хотя и относились к этому по-разному.

Марта равнодушно относилась к опозданиям. Они ее совершенно не смущали: она опаздывала сама, и не обращала внимания, если опаздывали другие.

К сожалению, руководство на работе не разделяло ее отношения к этому вопросу. Написано «работа с 9.00»– будьте на своем рабочем месте в 9.00. Пара опозданий- лишение премии. Регулярные опоздания- увольнение по соответствующей букве закона, без обсуждений, перспектив и компенсации.

Поэтому на работе Марта была вовремя. Почти всегда. В моменты же опозданий кто-то из коллег всегда мог прикрыть: налить горячий чай в чашку на рабочем месте- мол, где-то здесь она, только вот же была на месте, отошла, наверное, и включить компьютер- чтобы по внутренней компьютерной системе фирмы было видно, что работать сотрудница начала вовремя.

Тюфяк… Это слово постоянно крутилось у Марты в голове после диалогов с мужем. Тюфяк- так она называла своего мужа за глаза. Не называла насекомым- ну, уже хорошо. Вот почему только приходится жить с таким флегматичным существом? Что держит-то? Держало лишь одно- отсутствие приличного варианта, на что тюфяка можно сменить.

Сегодня тюфяк, если не забудет, заедет в магазин. Не забудет: Марта ему напомнит. Заодно дополнит ему смской список покупок. А вечером можно устроить красивый просмотр сериала под вино из бокала и сырно-орехово-виноградную тарелку. Тюфяк тоже будет в этом участвовать, к сожалению, хотя ничего в вине и не понимает. Только продукт переведет. Если опять не уткнется в свою онлайн-игру какую-то. На компьютере, купленном в кредит. Раздражает.

– Марта, Вы уже на месте?– прямо с утра ей позвонил на мобильный начальник их отдела, немолодой уже мужчина, в вечном недорогом костюме и при обязательном галстуке. Дополняли образ начальника старые очки с очень крупными линзами. Максим Петрович. «Никакой» Максим Петрович. Нет, «никакой»– это не фамилия, к сожалению. Это просто его суть- по мнению Марты. – Зайдите ко мне, пожалуйста.

Кабинет, в котором сидел Максим Петрович с еще парой сотрудников, располагался на втором этаже небольшого бизнес-центра, где их фирма снимала несколько дешевых помещений. Рядовые сотрудники работали в комнатах на первом и на третьем этаже- арендовать достаточно пространства, чтобы все располагались рядом, по приемлемо низкой цене не удалось.

– Да, сейчас поднимусь,– без особого энтузиазма ответила Марта.

Она быстро дошла по обшарпанной лестнице до второго этажа, протиснулась в узком коридоре сквозь очередь, стоявшую к их соседу по бизнес-центру и упиравшуюся в его дверь с надписью «Нотариус», прошла мимо нее, повернула по коридору и оказалась перед кабинетом начальника. Каждый раз, проходя мимо нотариальной конторы, Марта ловила себя на мысли: «Живут же люди- ничего не делают, сверяют бумажки и гребут за это десятки тысяч. Или сотни. Даже помощники и секретарь».

– Марта, доброе утро,– поприветствовал вошедшую Максим Петрович. Его коллеги- руководитель по кадрам на полставки и специалист по общему широкому кругу вопросов (в основном, это были продажи услуг их компании)– находились рядом на своих местах, занимались текущей работой и, соответственно, продолжали быть сознанием где-то в недрах мониторов, прервавшись лишь на взаимное приветствие Марты. – Проходи, садись.

– Спасибо, Максим Петрович,– ответила Марта, подбирая подол своей длинной юбки и присаживаясь на видавшее виды небольшое потертое кресло.

– Марта, у нас планируется сокращение штата.

Приехали. Понятно, что это все ожидаемо. Когда клиенты перестают платить за уже сделанную работу, а новых клиентов нет- это неизбежно приводит к соответствующим последствиям. Никакого секрета нет- компания занимается бухучетом и аудитом, в той или иной степени постоянно на связи со всеми своими клиентами, и рыночная ситуация общеизвестна и не радует никого. Когда падают доходы, а впереди неопределенность- бизнес сразу убирает все сопутствующие расходы, от которых можно отказаться. К таковым, по мнению клиентов и партнеров, относятся расходы на бухучет и аудит. Марта была бухгалтером-аудитором, то есть сотрудником, который генерирует для ее фирмы прибавочную стоимость. Но когда клиентами расторгаются действующие много лет договоры и одновременно не выполняются условия по оплате- даже самый хороший производственный персонал на зарплате и премиях становится обычной расходной частью под сокращение.

Тем временем Максим Петрович продолжил:

– Я вызвал тебя первую- как одного из лучших сотрудников. Разве что опоздания, о которых мы все знаем, но делаем вид, что их нет,– да, Максим Петрович, несмотря на свой невзрачный и неряшливый несовременный внешний вид (и из-за этого незаслуженное недоброе отношение подчиненных), был профессионалом и знал все, что касалось его работы. И любые события в среде сотрудников их небольшой фирмы находились под его пристальным вниманием. Он все контролировал, все знал, делал выводы, а решения принимал, исходя из производственной целесообразности, а не симпатий или антипатий или правил работы, указанных его соседом по кабинету в должностных инструкциях для персонала. За что Максима и ценил владелец фирмы. – Сейчас непростое время,– говорил начальник,– но ничего не поделаешь- бизнес. Сокращать я тебя не хочу, но и платить полностью зарплату нет возможности. Мое предложение- уменьшаем тебе количество рабочих дней, делаем ненормированный график. Работы будет меньше, зарплата тоже меньше. И премию придется урезать. Убрать,– поправился Максим Петрович, почти закашлявшись. -Мне кажется,– продолжал он,– по сегодняшним меркам это- хорошее предложение. Как восстановимся- вернем прежние условия,– закончил свою мысль руководитель. О том, что можно будет потом обсудить и повышение по службе, и увеличение зарплаты, он говорить не стал. Потому что был практик и нормально относился к персоналу- чего зря обнадеживать подчиненного, поднимать вопросы, призванные «продать» предложение сотруднику, если потом ничего этого может не случиться. А хорошее долгосрочное отношение, основанное на правде, важнее сиюминутной выгоды от пустых обещаний. Понимают это, конечно, не все и не сразу. – Ты подумай, пожалуйста, завтра дашь ответ, хорошо?

– Да, Максим Петрович, спасибо,– Марта ответила, но мысли ее были уже очень далеко.

Чего дальше-то делать? Как быть? И так ничего успешного за последние лет пять не случалось, так почему сейчас со временем что-то должно измениться и улучшиться? Часики тикали, жизнь, как теперь принято говорить, вышла на плато, и поверхность эта была с небольшим неумолимым уклоном, не сулившим, если судить из практики, ничего нового и ничего особо хорошего. Вниз и вниз, может, и медленно, но постоянно.

В обед к Марте заехал Глеб. На своем мотоцикле Harley Davidson. Ну не на машине же передвигаться жарким летом. Что в нем, мужчине, старше ее лет на десять-пятнадцать, нашла Марта? Много всего. Во-первых, секс. Во-вторых, ощущение нужности со стороны неглупого и небедного харизматичного байкера. Собственно, по этой причине – ум и деньги- и секс был на уровне гораздо выше среднего. Да что обманывать- у Марты это был лучший секс в ее жизни. Мотоцикл Марта, правда, не очень могла оценить разумом- но это однозначно было круто на уровне эмоций. Байк напоминал о чем-то первобытном, притягивал взгляд, не только ее- всех на улице, и был отличным дополнением к любовнику. Глеб называл свое средство передвижения «кастомом»– совершенно обычное слово в байкерской среде, неведомое людям, далеким от мототусовки и английского языка. В отличие от расхожего стереотипа, Глеб не был «байкером-рокером с кликухой-погоняловом, в пыли, с пивом, без денег и с друзьями-бездельниками». Одевался стильно, имел пару модных цветных татух на руках, не был очевидным бруталом, но в глаз мог дать только так. Стоимость его мотоцикла, также вопреки расхожему мнению о безденежных байкерах, была сравнима со стоимостью бизнес- седана немецкого производства. Чему однажды немало удивились владельцы такого седана, нарушившие правила дорожного движения- слегка поцарапавшие его предыдущий мотоцикл и пожелавшие откупиться на месте от хозяина байка за сто долларов, «только чтоб без вызова полицейских». В итоге Глеб сжалился над ними- поэтому и сторговались на сумме в 30 раз больше первоначально предложенной. По себестоимости ремонта.