– Это был мотоцикл… Женя! – Кричу, и выбегаю со шлемом в руках. – Женя, это был мотоцикл! Меня спас мотоциклист!

Глава 4.

Июнь 2015 года.

Будильник звонит уже двадцатый раз. Щелкаю на телефоне "Отложить будильник" и снова откидываюсь на подушку. Так, у меня есть еще две минуты, Морфеюшка, я иду к тебе! Не успеваю принять удобное положение, как в комнату врывается Ерошева, останавливается у моей кровати, смотрит на меня и молчит. Три секунды, 10 секунд, 15 секунд. Да, блин! Ведьма! Знает, что я не смогу спать под ее взглядом. Издаю протяжный стон:

– Да встаю я, встаю. – Откидываю одеяло и пытаюсь разлепить глаза.

Ну да, меня никто не заставлял рубиться в приставку с Кудей до трех ночи. Но что сделано, то сделано. Знала, что проснуться на работу будет тяжко. Но и отказаться от любимой игры не могла.

– Что, дорогая, проснуться не можешь? – Злорадствует Женя.

– А ты, я смотрю, полна сил и энергии. Спасибо бы сказала, что я на целых три часа спасла тебя от храпящего в ухо Кудякова. – Иду в ванную комнату и Женька телепается следом.

– Спасибо мил человек! – Подруга кланяется мне в ножки, да так, что задевает пальцами коврик в ванной. – Что бы я без Вас делала то. Кто же меня спас бы от дракона рычащего, а взамен подложил в постель ящера проспиртованного, если бы не ваше Высочество!

– Ничего ты не понимаешь Женька. Это такой стратегический ход. Что бы Кудя перестал храпеть, его надо напоить! – Выплевываю зубную пасту, смотрю на подругу через зеркало и расплываюсь в улыбке. – Вам ли не знать, сударыня.

– В том то и дело, что знаю! Но вот перспектива стать невестой алкоголика, мне не улыбается. И вообще пошли завтракать. Я на кухне Димку наедине с бутербродами оставила…

– Что же ты молчала, женщина! – Срываюсь с места и бегу на кухню. Если мне повезет, и я отберу у этого троглодита хотя бы половину бутерброда, то это будет успех! Врываюсь на кухню. Тарелка пустая, а Дима замер с половинкой бутерброда в руках.

– Ах ты падла бездонная. Опять все сожрал! Дай сюда! – Пытаюсь выхватить остаток бутерброда. Кудя вскакивает с ногами на стул и запихивает в его в рот.

– Фто пефтый фтал, тофо и фапки!

– Тапки говоришь? – Хватаю с пола тапок, бросаю и попадаю Диме в плечо. Не удержав равновесия, он валится со стула на пол, давится бутербродом и закашливается. В дверях появляется Женя и качая головой изрекает:

– Двадцать лет, а ума нет. Боже, за что ты наградил меня двумя великовозрастными детьми. – Выпивает залпом кофе, целует Диму в лоб, щелкает меня по носу и направляясь к выходу раздает указания:

– Насть, у нас закончились макароны купи килограмма два, а лучше три. Дим, ты купишь картошки и чем больше тем лучше.

– Есть, мэм! – Дружно отрапортовали мы с Кудей и "отдали честь".

Выпив по стакану крепкого кофе без сахара, мы с Димой двинули в сторону работы. Работаем мы вместе. Да и живем тоже все вместе, только вот город сменили.

После того, как я получила наследство, и приняла решение о продаже квартиры, друзья мне помогали чем могли. Зачистка бомжатника после Ларисы и ее хахаля, по другому эту квартиру назвать не могу, заняла кучу времени. На следующий день после посещения квартиры, мы затарились мусорными пакетами. Сколько мешков мы вынесли в тот день, я не знаю. Каждые выходные, до самого нового года, мы ездили на квартиру и наводили порядки. Выбросили всю мебель, одежду, бутылки, да чего там только не было. Со сберегательного счета отца, мне была перечислена приличная сумма. Кудя шутил и звал меня замуж, потому что "такая богатенькая Буратинка" в хозяйстве и самому пригодится, а потом он подаст на развод, отсудит у меня половину наследства и женится на Женьке, потому что он ее любит, а не меня. За такие шуточки, знатно отгребал от Ерошевой веником по хребту. Среди хлама и мусора были найдены несколько фотографий из семейного альбома. Сидя на полу и разглядывая родителей, я услышала как меня зовет Димка. Его я застала…точнее его филейную часть в коридоре, а верхняя половина Дмитрия расположилась в кладовке.

– Блондинка, смотри че нашел! Блин! Все мое детство прошло за этой игрой. Можно ее оставить? Ну пожалуйста!!!! – Кудя вынырнул из кладовки и трясет кассетой с видео игрой перед моим лицом. – Это же Соник! Раритет!

– Оставить можно. Но я тебе ее не задарю. Мы с отцом часто играли в нее. Там в кладовке, еще приставка должна быть и джойстики, поищи.

С перечисленных денег, я оплатила долги по коммунальным услугам, закупила дешевенькие обои, заменили краны в ванной комнате, краску для окон и дверей и еще много всякой мелочевки. Когда появилась вода и свет, работа пошла быстрее. Первым делом, я отмыла от грязи мотоциклетный шлем. Сбоку на краске нацарапано имя "Егор". Видимо так звали мотоциклиста. Не знаю почему, но я уверена, что этот шлем принадлежал именно моему спасителю. Если бы не он, то я бы замерзла насмерть.

И вот к середине весны, мы закончили приводить квартиру в порядок. Я дала объявление о продаже и посыпались звонки. Люди приходили, смотрели, но больше не перезванивали. Весенние деньки становились все светлее, близилось лето и защита диплома. Каждый день я крутилась как белка в колесе, старалась успеть все и везде. В один из таких дней позвонила женщина. Голос казался смутно знакомым. Договорились о встрече на вечер пятницы. Женька поехать со мной не смогла, у нее были замечания по дипломной работе, которые надо срочно исправить до понедельника, а преподаватель назначил консультацию как раз на вечер пятницы. Компанию мне составил Кудяков.

Сидим на подоконнике на кухне уже отремонтированной квартиры и ждем. Звонившая женщина опаздывает уже на сорок минут. Решаем, что ждем еще полчаса и уходим. Спустя еще десять минут, раздается звонок. Открываю входную дверь и застываю. Лариса.

– Ну, здравствуй, дочь. – Ухмыляется, и осматривает меня с головы до ног. – Ты выросла. – Отодвигает меня с прохода и проходит в квартиру.

–Я. Тебе. Не дочь! Какого черта ты тут делаешь? – Шиплю сквозь зубы. Злость во мне кипит. Я ненавижу эту женщину!

– Фу как грубо! Нельзя так разговаривать со старшими. Не этому я тебя учила. Ты, как я вижу, урок так и не усвоила. Видимо, моих воспитательных мер, тебе было мало. – Лариса не глядя, проходит мою бывшую спальню и оценивающим взглядом скользит по помещению. – Ты, я смотрю, не плохо постаралась. Откуда у сиротки деньги на ремонт? Папаня оставил? А ты не хочешь возместить мне ущерб? Я тебя одевала, кормила, поила, ты обязана мне возместить все, что я на тебя потратила…

– Лариса, ты не подохуела случаем? – Ну все, она довела меня до белого каления. Тушите свет! – С чего бы ради я тебе что-то должна? Кормила, поила? А ты меня ни с кем не перепутала? Тебе приходили опекунские на меня! А ты со своим ёбарем пробухивала все до копейки! Я кроме объедков с вашего стола, сушеного хлеба и сырой картошки не ела ничего! – Кричу я. – После папиной смерти, ты мне даже носков не купила…Одевала она. Хуй там плавал, если я тебе хоть копейку дам! Пошла вон из моей квартиры! – Я уже ору во всю глотку. Сдерживаюсь из последних сил, что бы не зарядить этой мымре в морду. Понимаю, что если разобью ей харю, то она побежит писать на меня заявление. Гнилая женщина с ног до головы.

– Слушай сюда! Если ты мне не заплатишь, я тебе такую сладкую жизнь устрою, что ты…– договорить она не успела, в комнату вошел Дмитрий. Скользнул по мне взглядом, и загородил меня собой. Сложил руки на груди и уставился на Ларису:

– Что она? Продолжай. Мне очень интересно послушать. – Лариса поумерила свой пыл. Не ожидала, видимо, что я буду не одна. – Ну? Че молчишь? Хочешь я расскажу, что будет с тобой? – Дима медленно, словно хищник, стал приближаться к Ларисе. – А с тобой будет вот что. Ты сейчас свалишь из этой квартиры и навсегда забудешь о ней и о Насте. Иначе, ты приобретешь статус постояльца в местах не столь отдаленных. Ты ведь знаешь, что преследование и угрозы это статья? Хулиганка конечно, но так как ты уже имеешь судимость, да еще и по таким… интересным статьям, то хулиганка может переквалифицироваться в уголовку. Соскучилась по подругам на зоне? – Лариса смотрит исподлобья. Лицо, изрезанное морщинами, застыло злой маской. Глаза метают молнии. Переводит взгляд на меня: