Даже после оглашения страшного приговора Дэрриан не жалел ни мгновения о том, что взялся за это дело. Конечно, умирать раньше времени не хочется никому, но его согревала мысль о тех сотнях миллионов жизней, которые ингенуиты проживут вместо его одной.

«Я буду жить в их сердцах, в их памяти, – думал Дэрриан в ожидании казни, – лишь бы хотминциносы не смогли возродить эту отраву и вновь принести ее добродушным, но, к сожалению, по-детски наивным, в своем большинстве, жителям Копинавы».

Оставшись в камере, наедине с собой, Дэрриан еще какое-то время слышал доносящиеся с улицы звуки вечернего города, которые окончательно угасли вместе с наступившей ночью. Тьма, окутавшая город, выдалась по-настоящему непроглядной: хмурившееся в последние дни даже в полдень, тяжеленное на вид небо еще во время последнего заседания суда разверзлось сильнейшим ливнем. Дождь, правда, достаточно быстро стих. «Наконец-то вылился», – говорили между делом участники процесса, только, как оказалось, то была лишь прелюдия. Теперь, когда наступила ночь, непогода разыгралась вновь – редкие, поначалу, капли очень быстро сменились плотной стеной упругих струй, обрушающихся сверху. Следом за ливнем поднялся сильнейший ветер, в небе появились ослепительно яркие, ветвящиеся молнии, в отблесках которых Дэрриан увидел, что капли воды летят почти горизонтально:

– Как во время того, принесшего Диика с Амузант, урагана, – пробормотал он себе под нос, погружаясь в воспоминания.

В то время, когда Дэрриан продирался через непролазные чащи, в погонях за Ррекклом, правители Эстра и Морикла породнились, женив детей, и объявили своим народам о слиянии государств с новым названием «Эстрикл». В знак окончания многовековой вражды, первым совместным проектом, они затеяли совместное строительство большого пирса для причала рыбацких судов, на бывшей границе бывших самостоятельных государств.

Поскольку арьяли, как строители, в общем-то, практически неумелые дети, руководить возведением постройки, попутно обучая зеленокожих друзей новой специальности пригласили Дэрриана, слава о котором, после уничтожения мрачного барона и возвращения безутешным родителям детей, прогремела на все необъятное Градни. В свою очередь Дэрриан, зная талант Пеша к ремесленной деятельности, попросил его принять участие в этом непростом проекте.

Тем памятным вечером в районе почти завершенной стройки разыгрался ураган небывалой силы. Огромные волны с легкостью затопили всю строительную зону. К объекту, без риска быть смытым в море, даже нельзя было приблизиться.

Объявив строителям, что сегодня работать невозможно и они могут разойтись по своим локуинам, Дэрриан повернулся к Пешу, который держал подмышкой какой-то длинный сверток и едва сдерживал ехидную улыбочку.

– Ну, показывай, что там у тебя? – Дэрриан понял, что другу не терпится чем-то похвастать перед ним.

Пеш торжественно продел руку в торец свертка, поднял его вертикально, еще раз попытался сделать серьезную мину, но губы предательски разъехались до ушей. Почувствовав, что больше не может сдерживать эмоции, арьяли, жестом фокусника сдернул вверх обертку – перед Дэррианом красовалась новенькая подзорная труба. Идеально отшлифованная поверхность с гравировкой, в которой узнавался он сам, с занесенным над головой боевым топором, из которого била молния, сражающая сжавшуюся в испуге, гораздо меньшую чем Дэрриан фигуру.

– Ух, ты! – Дэрриан аж подпрыгнул от избытка эмоций, при этом издав такой дикий возглас восторга, что Пеш невольно отпрянул назад.

Взяв оптический прибор и произведение искусства одновременно, Дэрриан тут же принялся пробовать его. Новая труба приближала в несколько крат больше чем предыдущая, а линзы в ней оказались такой чистоты, что позволяли разглядывать в скале мелкие трещинки с расстояния полете стрелы из арбалета Дэрриана.

Вспоминая, какие яркие ощущения тогда испытал, Дэрриан даже забыл на время о том, что нынче он пленник и на утро его должны казнить.

Покрутившись в разные стороны, обладатель самой мощной оптики во всем Градни, к тому моменту Пеш успел изготовить несколько подзорных труб для рыбаков, направил ее в сторону моря и почти сразу ойкнул.

– Что такое? – забеспокоился Пеш, – С трубой что-то?

– Нет, нет! С ней все отлично, но я вижу, что к нам кто-то приближается, да ты сам посмотри.

Дэрриан протянул Пешу трубу и указал направление, куда ее следует направить.

– Что это такое? – Пеш изумленно разглядывал время от времени появляющуюся на гребнях огромных волн черную точку, – Неужели корабль?! В такую погоду?!

– Вот и я о том же! Наши все на берегу, а их суда беспорядочно швыряет туда-сюда шторм, насколько позволяют цепи на якорях. Два так вообще оторвало и разбило вон о те скалы. – Дэрриан протянул руку, указывая, где именно произошло крушение, – Кто же это еще может быть? С такого расстояния не видно толком.

– Во всяком случае этот кто-то стремительно приближается. Так, что скоро увидим.

Пеш вернул трубу Дэрриану, который тут же вновь припал к окуляру. Черная точка заметно приблизилась, теперь уже оформившись в судно, на котором угадывались как минимум две мачты. Парусов на них видно не было, скорей всего оборваны разбушевавшейся стихией, которая и без них гнала к берегу попавшее в ее власть судно.

Вскоре стало видно, что за штурвалом, да и вообще на всей палубе никого нет.

– Пойдем-ка, уберемся подальше, – в какой-то момент решил Дэрриан, – эта махина явно врежется в берег на бешеной скорости, не хотел бы я, чтобы и в меня что-нибудь прилетело.

Вскоре, поднявшись по вырубленным ступеням на примыкающую к пирсу скалу, Дэрриан с Пешем наблюдали, как терпящее крушение судно разносит в щепки построенный ими причал.

Место для строительства было выбрано там, где довольно большая глубина моря начинается практически сразу у берега, позволяя судам подходить почти вплотную к построенному новенькому деревянному помосту, лишь совсем немного выступающему над водой.

Неизвестное судно, гонимое бешеным ветром, врезалось в берег на такой скорости, что оно, разнеся постройку и упершись килем в берег, поднялось на воткнувшийся в сушу нос. Перевернувшись дальше, корабль уперся в мачты, которые, не выдержав удара, сломались, затем завалился на бок.

Еще до того, как потерпевшее катастрофу судно окончательно остановилось, Дэрриан с Пешем, перепрыгивая через две ступеньки, спешили к вниз.

Погибший на глазах Дэрриана с Пешем огромный корабль, шагов триста в длину и около тридцати пяти шириной, с двумя длиннющими мачтами, сейчас сломанными, причем каждая в нескольких местах, когда-то выглядел как минимум величественно, если не сказать монументально. Даже сейчас, беспомощно лежа на боку, подобно выбросившемуся исполинскому киту, он поражал воображение.

Добежав до отлетевшего в сторону обломка рея, с оставшейся на нем короткой веревкой, Дэрриан невольно остановился, завороженный зрелищем. Застыл на месте и отставший на несколько шагов Пеш. Так они и стояли некоторое время, не в силах заставить себя приблизиться к лежащему на боку кораблю.

Меж тем ураган, выбросивший судно на берег, будто успокоившись тем, что исполнил свое черное дело, стихал прямо на глазах. Прошло совсем немного времени – небо очистилось, со стороны скрытого за прибрежными деревьями поселка засветило солнце, легкий ветерок слегка касался мокрой кожи, холодя тело.

– Ну, что, дружище, – обратился Дэрриан к Пешу, – сходи в деревню, пожалуй. Позови там мужчин покрепче – одним нам с тобой даже вон тот, самый маленький обломок мачты не поднять. Да, и захвати сухой одежды, пожалуйста – я замерз.