Худые жилистые лапы в нетерпении переминались, стуча острыми когтями. Вытянутая морда с огромной пастью оскалилась, обнажая стройный ряд белоснежных клыков, с которых на пол, капала чёрная вязкая слюна. Из массивной грудной клетки с выпирающими, словно железные прутья рёбрами раздалось утробное рычание. Сверкнув жёлтыми глазами, существо медленно двинулось на девушку.

Страх, вырвавшийся из глубины сознания липкими сетями, окутал дрожащее тело девушки, не давая сдвинуться с места. Да и был ли в этом смысл. Аня знала, перед ней Иной. Существа, пришедшие вслед за смертельным вирусом и те, кому сейчас принадлежал этот мир.

Никто не знал, откуда они появились. Этих тварей не брало ни оружие, ни вирус. Ничего. Появляясь, когда солнце скрывалось за горизонтом, а мир погружался во тьму. Оставляя за собой сотни иссушенных трупов, Иные за несколько месяцев захватили господство, став вершиной пищевой цепи.

Вжавшись сильнее в угол, зажмурила глаза. Смерть вот-вот наступит, только бы быстро и не больно. Картинки жизни калейдоскопом закружили в голове, но неожиданно всплыло воспоминание из раннего детства. Анне тогда было лет шесть или семь. Она гостила летом у двоюродной бабушки в деревне. Очень любила с местными мальчишками по деревне гулять и один раз наткнулись на здоровенного, как им тогда показалось, пса. Добрая половина мальчишек, что постарше были, тогда быстро скрылась из виду, только Аня, да её сосед Ванька остались стоять, смотря в дикие глаза пса.

Аня, тогда как сейчас испугалась и уже хотела броситься за остальными, но Ванька не дал. Крепко сжимая мокрую от страха ладошку девочки, в полголоса пояснил:

– Нельзя. Страх почует. Не убежим. Разорвёт.

И Аня осталась на месте, сжимая в ответ ладонь друга, а грозный пёс, постояв немного, скрылся в ближайших зарослях кустарника.

Детское воспоминание почему-то заставило Аню перестать дрожать. Глубоко вдохнув, она распахнула карие глаза и встретилась с голодным взглядом Иного. Оскалив пасть, он, замерев, всматривался в девушку. И кто знает, сколько бы ещё это продолжалось, если бы не раздавшийся с улицы душераздирающий крик. Иной, прислушавшись лишь на мгновение, рванул из комнаты, выбивая запертую входную дверь, а девушка не выдержав эмоционального напряжение, сползая на пол, погрузилась в спасительное состояние забвения.

Ночь тянулась бесконечно. Казалось, что долгожданный рассвет никогда не наступит и, эти твари сожрут нас, одного за другим.

Ещё до наступления темноты мы присмотрели подходящий дом и, выбрав просторную квартиру на втором этаже, расползлись по комнатам.

Мы. Мы это маленькая команда из четырёх человек сумевших выжить в пик нашествия Иных, и теперь мы как тараканы скитались по городу в поисках пропитания и безопасного места для ночлега.

Смешно. Безопасное место от Иных. Эти твари, состоящие из тёмной жижи, проникали везде. Ходили слухи, что они даже в бункер для богатеньких сумели пробраться и устроить там своё чёрное пиршество.

Видел я, что они делают с людьми. Видел, как приобретают ужасные формы, а потом протягивают свои щупальца к жертве и та с перекошенным от ужаса лицом иссыхает за несколько минут. А Иной, увеличиваясь в размерах, снова приобретает форму чёрного сгустка и отправляется на поиски новой жертвы.

Спросите, откуда я это знаю? Так умерли мои родители.

Мои родители жили в районе, где впервые появились Иные. Когда до меня дошла новость об этом я рванул в родной дом, но не успел.

Я ворвался в квартиру старой многоэтажки в момент, когда щуплый и едва заметный Иной иссушил мою мать и начал пить отца. Увидев меня ворвавшегося в комнату с бейсбольной битой в руках, отец лишь успел сделать жест рукой, чтобы я убирался прочь и умер.

Прошло полгода, а я, до сих пор закрывая глаза, вижу его взгляд. Взгляд благодарности, перемешанный с гордостью и страхом. Благодарности что не бросил их и пришёл на помощь. Гордость за то, что вырастил такого сына и жгучий обжигающий нутро страх, что уйду вслед за ними.

Но я не погиб в ту ночь. Озверев от утраты, я накинулся на Иного, раз, за разом погружая в его вязкое чёрное как, смола тело биту, но ничего не происходило. Ему было всё равно.

Тварь, медленно увеличиваясь в размерах, развернула ко мне громадную морду и оскалилась. Замахнувшись ещё раз, целился теперь в пасть, но Иной лишь с хрустом перекусил биту и уставился на меня жёлтыми полными ненависти глазами. А я замер. Чувства негодования от своей беспомощности, злость и всепоглощающий гнев терзали меня изнутри. Хотелось разорвать его, уничтожить, но я был беспомощен и именно это чувство беспомощности питало мой гнев. И тогда он ушёл, цокая по паркету длинными когтями.

– Дань. – тихий голос Ирмы вырвал парня из тяжёлых воспоминаний.

Нехотя парень открыл слипающиеся от усталости веки и посмотрел на стоявшую перед ним девушку.

Ирме было четырнадцать, когда пришла пандемия, а за ней Иные. Данил встретил её на следующую ночь после смерти родителей. Она слонялась по пустынной улице, держа в руках иссушенное тело своей пятилетней сестры.

Девочка была в глубоком шоке и не заботилась о своей безопасности, желая тогда лишь одного – уйти вслед за родными. А Данилу, потерявшему единственных родных людей, необходим был тот, о ком можно заботиться. Так они и сблизились. Тридцатилетний менеджер по продажам и четырнадцатилетняя девчонка, любившая, когда то рисовать.

Несколько недель они скитались по окраинам города, где Иных было меньше, но опустевшие магазины вынуждали пробираться ближе к центру каждый день. Так они и встретили Артёма.

Худощавый, высокий. Артем был похож на заражённого, и Данил едва не пристрелил его из раздобытого Макарова. Как выяснилось позже, парень был заядлым геймером и довольно редко покидал свою комнатушку в общежитии. А когда пришли Иные, то они просто обходили его обитель стороной, комнату за комнатой истребляя общежитие. А когда они ушли, и запасы провизии у парня закончились, он выбрался в пустынный город, где и наткнулся на Ирму с Данилом.

– Даня. – тихо повторила Ирма, касаясь мужского плеча дрожащей рукой.

– Я в порядке. – ответил парень, перехватывая тоненькую руку, понимая, чем вызвана её тревога. – Артём или Олег?

– Не знаю. Я… – её голос дрогнул, и она зажмурилась на мгновение, прогоняя подступившие слезы. – Я побоялась проверить.

– А ко мне не побоялась? – с лёгкой усмешкой спросил Данил.

Ирма качнула головой. За это время парень стал ей единственным близким человеком, которому она не боялась открыться. С остальными она так и оставалась закрытой и молчаливой. Честно признаться, Данил и сам тянулся к ней, чувствуя родную душу.

Тяжело дыша, Данил встал из своего укрытия и медленно двинулся в первую спальню, где остался на ночь Артём. Ребята никогда не оставались на ночь в одной комнате все вместе, чтобы не привлекать Иных. Как им казалось, этих тварей привлекали скопления людей, и кажется эмоции.

Остановившись в дверном проёме, Даня загородил его спиной, не давая Ирме возможности посмотреть, что происходит в комнате. Не хотелось бы, чтобы она увидела очередной обезображенный труп знакомого.

– Тёмыч, – вкрадчиво позвал он паренька. – Тёмыч.

В дальнем углу комнаты, в шкафу послышалось шебуршание и спустя несколько мгновений из шкафа показалась голова заспанного парня. Он, потирая глаза кулаком и сладко зевая, удивлённо смотрел на Данила и выглядывавшую из-за его спины Ирму.

– Чего, утро уже? – спросил он, очередной раз, зевая, но заметив тревогу в глазах ребят, тут же добавил – Что произошло?

– Ты не слышал? – раздался за спиной всё ещё стоявшего в дверном проёме Данила удивлённый голос Ирмы.

– Поражаюсь твоему пофигизму, Тём. Вокруг апокалипсис, а ты дрыхнешь как сурок. – хмыкнул парень, пропуская девушку в комнату.

Артём лишь пожал плечами и полностью вылез из шкафа. Ребята не раз поражался его пофигизму и некому хладнокровию. Как объяснял это сам Артём, его закалили игры.