– Я не знаю… кто-то подошёл со спины и толкнул меня прямо вниз, со сцены.

Эни поняла, что история, которую рассказала им женщина с лагеря, а после и врачи, была выдумкой, чтобы избежать ответственности за то, что за детьми не было присмотра. Как она раньше не догадалась – ведь её дочь не умела кататься на роликах и никогда не изъявляла такого желания.

Мистер Хайд был безумно рад видеть свою маленькую дочку. Он не обращал внимания на шрам, а только расспрашивал её, каково ей было находиться здесь, как она себя чувствует и прочие интересующие его вещи.

Когда они вышли из больницы, Кэр с облегчением вздохнула. Она была рада уйти отсюда, хотя и успела привязаться к тем странным девочкам – Лили и Дори.

– Хорошо, что в её анализах нет ничего страшного. Правда, нам придётся наблюдаться у врача некоторое время – есть вероятность, что было сотрясение мозга. – опечаленно сказала Эни мужу.

– Главное, что она жива, а остальное можно вылечить. – как будто успокаивая самого себя, ответил Джон.

– Кто знает, кто знает… Теперь это клеймо будет на ней до конца жизни. Ты же знаешь детей – в этом возрасте они такие жестокие! Они будут считать её ненормальной из-за травмы головы. Не хватало ещё этих проблем на нашу голову.

– Эни, ну что ты так нагнетаешь, всё у неё будет хорошо. И одноклассники поймут, я в этом уверен! – и мистер Хайд ободряюще сжал руку маленькой Кэр, которая шла рядом с ним и с интересом слушала их разговор.

Но они не поняли. Ни в тот день, ни через неделю, ни через месяц. Когда Кэролайн пришла в школу осенью, во второй класс, дети показывали рукой на неё и шептались:

– Смотри, это та сумасшедшая, которая ударилась головой!

Такие разговоры очень угнетали девочку. Она приходила домой в плохом настроении и ей уже совсем не нравилось учиться. Мама поддерживала её, но в каком-то своём духе – она рассказывала, что теперь девочке нужно учиться жить заново, привыкнуть к злым языкам её одноклассников и помнить, что у неё травма, которая останется, скорее всего, на всю жизнь.

Слова миссис Хайд только ещё больше расстраивали девочку. Она уже не бегала, весело смеясь, по коридорам, а шла вдоль стенки, испуганно оглядываясь, не тычет ли кто-то в неё пальцем. Незаметно она отдалилась от своих одноклассников, которые посчитали её поведение ещё более странным, чем раньше и перестали разговаривать с Кэролайн.

Так прошёл весь учебный год. Во втором классе девочка не запомнила ничего хорошего, связанного со школой и с тоской представляла, что ждёт её дальше. Казалось, что мать своими постоянными наставлениями запугала её больше, чем все остальные.

Лето прошло быстро. Когда Кэролайн пришла пора снова идти в школу, мама неожиданно порадовала её:

– В этом году ты начнёшь ходить на музыку и танцы. Хватит грустить, пора заниматься тем же, что и другие дети твоего возраста.

Мистер Хайд уже получал стабильную зарплату, и им казалось, что они смогут потянуть развитие дочери. Поэтому в конце августа мама записала Кэр в кружки, которые проходили в небольшом учебном центре, рядом со школой.

Девочка начала учиться жить, как все. Ей очень понравилась музыка – её преподавал мистер Браун, очень приятный и милый старичок. Он всегда радовался, когда приходила Кэролайн, и проводил много времени, обучая девочку нотам и сольфеджио. Он чем-то напоминал ей доброго дедушку, которого у неё никогда не было. Дедушка умер, когда она ещё не родилась и из родных у неё осталась только бабушка и родители. Кэр, будучи наивным ребёнком, часто просила миссис Хайд забрать мистера Брауна к ним в семью в качестве дедушки, на что мама всегда смеялась и говорила, что это невозможно.

На танцах ей понравилось меньше. Их учительницей была некая мисс Хольц, которая была очень строгой. Вероятно, это и отталкивало Кэр. Но ей было интересно заняться чем-то новым, поэтому она с радостью шла на занятия после школы.

Расстраивало её только одно – в её группе по танцам были одноклассницы, которые держались поодаль от неё и старались даже не разговаривать. Девочка, уже привыкшая к такому обращению, скоро перестала обращать внимание и на это.

Через некоторое время её стали приглашать выступать – она играла на фортепиано на школьном концерте, а также принимала участие в танцевальных номерах. Особенно е      й нравился танец ковбоев – у Кэр была красивая соломенная шляпа и кожаные красные чапы на ногах. Это был весёлый зажигательный танец, с которым они часто выступали с танцевальной группой.

Дела с учёбой пошли в гору. Мама не могла нарадоваться на девочку, которая начала много читать и учить большие стихотворения, стараясь выделиться в классе и привлечь к себе внимание. Учителя ставили восьмилетнюю Кэр в пример, и ученики продолжали ненавидеть её. Но девочка твёрдо решила, что она будет лучше их и тогда её будут любить и уважать. К сожалению, она ещё не знала, что чрезвычайная старательность обычно даёт обратный эффект, поэтому друзей у неё пока так и не появилось.

Всё было хорошо до того момента, пока с отцом Кэр не случилось ужасное. Когда он возвращался поздно ночью со смены домой, на него напали двое неизвестных – они ударили его по голове и забрали всю выручку. Эни забеспокоилась, когда мужа спустя два часа ещё не было дома. Его телефон был выключен, потому что грабители забрали и его.

Джон вернулся домой под утро. Он был весь в крови и даже на куртке были пятна крови и засохшей грязи. Мужчина с трудом рассказал жене, что он очнулся на каком-то пустыре, без денег и телефона. Ещё у него дико болела голова. Проходя по коридору, он пошатывался и придерживал руками шапку, которая тоже была в крови. Ему очень повезло, что он не замёрз – на улице была зима, лютый январь и снег валил просто нещадно. Напуганная Эни вела его под руку, на ходу помогая раздеться и в итоге уложила его в кровать.

Никто не заметил, что Кэр стояла всё это время в дверях своей комнаты. Когда мама ушла, она прошмыгнула в комнату родителей и посмотрела на спящего отца. Его лицо было измученным и на нём отражалась гримаса боли. Пройдя в коридор, девочка с ужасом увидела свежие пятна крови на голубых стенах и невольно отпрянула назад. Ей стало очень страшно за то, что случилось с её отцом. Как люди могут быть такими жестокими и ради денег чуть ли не лишать жизни человека? Казалось, что в тот момент один из кусочков её радужного мира почернел от боли и невозможности что-то предпринять.

В этом месяце они снова голодали. Все свои деньги мистер Хайд потерял при встрече с грабителями, а сбережений у семьи не было. Миссис Хайд заняла денег у матери и их хватило только на оплату занятий Кэролайн, да на мешок картошки. В этот раз они даже не могли оплатить счета за коммунальные услуги.

Через две недели, в самом начале февраля, им отключили газ за неуплату. Кэролайн с ужасом смотрела, как рабочие болгаркой отрезают трубу, ведущую к их газопроводу. Морозы стояли сильные и теперь они отапливались только маленьким старым обогревателем, который с трудом справлялся с этой нелегкой задачей. Дома приходилось ходить в теплой одежде, а мыться – разогревая воду в тазике. Эти перемены очень удручали Кэролайн, ведь теперь она чувствовала, что их семья гораздо беднее, чем у остальных ребят в ее классе. Иногда из-за холодов она не могла даже помыть голову и тогда дети перешёптывались, глядя на её жирные и взлохмаченные волосы. Но девочка продолжала не замечать этого – она привыкла, что другие её всегда обсуждают.

Однажды, когда мама забрала её с танцев, между родителей произошёл такой разговор:

– У моей Элен недавно пропали деньги, которые я давала ей на обед. Эни, ваша дочь могла сделать это?

– Что вы, Сьюзен! Хоть мы и не богатые, но совесть в нашей семье стоит на первом месте.

– Хорошо-хорошо, – продолжала мать одной из одноклассниц.

– Просто я заметила, как иногда выглядит ваша дочь и подумала…

– Зря подумали! Кэр, иди сюда! – повышенным тоном приказала миссис Хайд. Девочка со страхом подошла к ней.