– Что такое Элизиум? – не унималась я, вцепившись в чёрный плащ Демона. – И что там происходит с этими душами?

– Элизиум! Один из семи кругов Ада! – рявкнул Палач, оттолкнув мою руку. – Такой же, как Тартар. Но туда не допускают Нефилимов и Ангелов. Эти несчастные душонки испытывают там боль и ужас, ибо никто, кроме Творца, не имеет право отобрать жизнь. А у себя тем более.

– И нет способа освободить их от мучений? – снова вцепилась я в чёрную мантию Палача.

– Лишь один!

– И какой же?

– Если Нефилим станет защищать душу в Суде. Вас четверо. Выбирайте, кто сегодня уйдет в Свет.

– Анна?

Я застыла. Анна – моё земное имя. Кто же в Тартаре мог его знать, а тем более среди душ самоубийц? Медленно повернула голову туда, откуда услышала собственное имя. Я узнала этот голос. Я просто не могла не узнать его. По спине пробежал табун мурашек. Стало холодно и больно. Но когда я увидела его, кровь отхлынула от лица, а сердце, словно раненая птица, колотилось о рёбра.

– Итан…

Это был он. Парень, которого я любила, которого я оплакивала целый год. Сейчас же, увидев его в колоне самоубийц, я поняла, что мне врали. Не было никакой трагической гибели. Он сделал это сам, намеренно. Он добровольно приобрёл себе путевку в Ад в один конец. Боль, обида, злость – всё, что угодно, но любви той, что была на Земле, как будто не было никогда.

Тот, кем я восхищалась, кого боготворила, сейчас казался жалким и никчемным. То добро, которое ещё оставалось во мне, прямо сейчас исчезало. Меняясь, трансформируясь в нечто жуткое, несущее только хаос и разрушения.

– Анна, что ты такое? – шептал Итан потрескавшимися губами. – Ты Ангел?

– Анна умерла вместе с тобой, Итан. Там. На городском пляже. Помнишь? – мой голос сорвался на крик. – Моё имя Авия! И я далеко не Ангел! Я Нефилим!

Голос дрожал. Руки сжимались в кулаки. И повернувшись к Палачу, я уверенно сказала:

– Я хочу представлять его в суде!

В Амфитеатре собралось около трех сотен душ. И лишь четверо сегодня могли уйти в свет. Ярив, Эйден и Лили тоже встали на сторону защиты и прекрасно справились с поставленной целью. Три души ушли в Свет. Очередь дошла и до меня. Итан с мольбой смотрел в мои глаза.

Я подошла к Судье и твёрдым голосом сказала:

– Я считаю, что эта душа ещё не заслужила прощения!

Души ахнули. Братья и сестра ошарашенно смотрели на меня, и даже Палачи безмолвно хлопали ртами.

Судья вынес приговор. Сем лет в Элизиуме. Уже на выходе Итан обернулся и прошептал:

– Ты всё сделала верно. Слышишь? Я люблю тебя, кем бы ты не была теперь. Я виноват. Прости меня.

Я обняла его и шепнула на ухо:

– Я обещаю, что буду приходить к тебе так часто, как смогу.

Итан лишь печально улыбнулся той самой полуулыбкой, которую я когда-то так сильно любила, нежно коснулся губами моих и поплелся вслед за колонной проживать свой новый семилетний Ад. Он отлично понимал, что я никогда не приду. Мы все слышали слова Палача. Нефилимам нет входа в Элизиум.

– И что это было? – крикнул Эйден, дёрнув меня за плечо. – Ты должна помогать, а не наказывать.

– Остынь, Эйден! – оттолкнув брата, крикнул Ярив. – Я один услышал, как парень назвал ее Анной? А это значит, они были знакомы на Земле. Но, Ави, какими бы врагами вы не были, ты не имела права обрекать его на новые семь лет мучений. Что он сделал с тобой при жизни? Он издевался над тобой? Я хочу понять, что было между вами. За что ты так с ним?

– Мы не были врагами, – вздохнула я и, горько заплакав, закричала: – Мы безумно любили друг друга, Ярив! Но он погиб! Много ночей я оплакивала его, а он…

– Убил себя сам! – закончил брат за меня.

– Самаэль будет в бешенстве! – вздохнула сестра.

–Я лично встану на защиту сестры, а там что будет, то будет! – Ярив ударил кулаком в стену и тихо выругался.

– Я тоже на твоей стороне, Ави! – обняла меня сестра.

– Я с вами, – вздохнул слишком правильный Эйден. – Но знай, Ави. Сегодня ты получила еще два дара. Мстительность и эгоизм. Неверную дорогу ты выбрала, сестра.

Открыв разлом, я ушла на Землю, даже не попрощавшись.

В этот раз я проснулась довольно поздно. Рука приятно ныла. Я выбралась из-под одеяла, сняла пижаму и увидела Ловца на предплечье. Улыбнулась и тут же вспомнила другое. Суд. Итан. На прикроватной тумбе всё также стояло наше с ним фото. Вытащив его из рамки, я чиркнула зажигалкой, что валялась рядом и смотрела, как горит его лицо. Как плавится в языках пламени улыбка. Как исчезает моя любовь.

Земля

С того дня, когда я встретила Итана в Тартаре, я замкнулась в себе, как в детстве. Но тогда я не знала причины. Я не ведала, кем являюсь и на что способна. Я действительно стала бездушной сволочью в тот момент, когда сама приговорила любимого человека на семь мучительных лет в самом страшном Адском измерение. И не было оправдания моему мерзкому поступку. Я предала его. Но и он сделал тоже самое. Ведь я знала о его проблемах. О том, что он часто вспоминал тот страшный день, когда рядом с ним взорвалось кафе. Я бы помогла. Но он предпочёл более лёгкий путь. Какие же странные эти люди. Жизнь для них совсем ничего не стоит.

Прошло две недели, а я даже не пыталась открыть разлом. Мысли путались, терзали сомнения. И в моменты отчаяния я мысленно возвращалась к Амфитеатру и в ужасе понимала, что даже будь у меня шанс изменить что-либо я снова поступила бы так же. Я не могла его простить. Столько боли. Ночные истерики и чувство опустошённости. Я кричала у моря, как сильно ненавижу его чёрную глубину. Винила в том, что вода отобрала у меня душу. Но это оказалось ложью. Эх, Итан.

Мама замечала изменения в моём настроении. От ярости и обиды, мои силы на Земле были почти такими же мощными, как в Тартаре. Когда я злилась, поток отрицательной энергии вызывал грозовые тучи и оставлял весь район без электричества. В квартире постоянно сгорали лампочки, а иногда даже взрывались, рассыпаясь на миллионы крошечных осколков. И контролировать себя я не могла, а может просто не хотела. Я начала изучать оккультизм и чёрную магию. Периодически практикуя новые навыки на обычных, ни в чем невиноватых людях, что шли по улице и случайно касались меня. Пополняя запас знаний, я чувствовала себя в безопасности. С детства я любила познавать что-то новое. И это не изменилось.

Дни тянулись как резина. Словно расплавленный пластик. Душа рвалась в Тартар, но я боялась возвращаться. Опасалась гнева Самаэля и понимала, что мне в любом случае не избежать неприятного разговора. Я думала только о том, какое наказание понесу за свой эгоистичный поступок.

К началу третьей недели моего самозаточения на Земле я начала хандрить. Постоянно лежала в постели, свернувшись калачиком, а иногда даже плакала. Стоило закрыть глаза, как в голове проносились картинки прошлого. Наша первая встреча с Итаном. Танец под проливным дождём. Цветы, которые он срывал с кустов, не обращая внимание на шипы, что рвали кожу на его ладонях. Когда всё пошло не так? Почему я не заметила того, что он на грани? Я же всегда была рядом.

Мама не задавала вопросов, и отвечать бы на них я не стала. Слишком больно. Я снова переживала дни, когда я потеряла Итана. И маме не стоит знать, что жизни со мной он предпочёл смерть и адские муки.

Вечером мама тихонько постучала в дверь.

– Анна, пойдём выпьем чаю. Хватит мучить себя. Я же вижу, что тебе больно. Но поверь. Мне гораздо больнее, чем тебе. Смотреть на то, как страдает мой ребенок и не знать, чем помочь. Ты ведь молчишь.

– Не сейчас, мамочка, – голос был сиплым и казался чужим. – Однажды я расскажу тебе, но не сейчас. Я не готова делить это с кем-либо. Даже с тобой. Прости.