Брат частенько приводил в дом друзей и всё реже проводил время со мной. От этого становилось грустно. Эрик вырос.

Я часто оставалась дома одна и, сидя на подоконнике, смотрела в звёздное небо. Огромная Луна светила серебристым светом и отражалась в стёклах. С недавних пор мне стала сниться большая голубая планета. Она была невероятно красивой. Покрыта прозрачной голубой водой. Красивая планета звала меня в моих странных снах. Я видела во сне крылатых существ. Они были очень похожи на меня. Немногословные и очень красивые. Иногда во сне я парила над голубыми водами и, достигнув огромной стены, что напоминала водопад, останавливалась. Будто за ней пряталось то, что мне не дано увидеть.

Именно тогда я узнала, что в 1982 году Nasa признала существование ещё одной планеты, называя её воинственной. На экскурсии в городской Планетарий нам рассказали о том, что планете дали название Нибиру.

Существовала теория, что Нибиру – воинственная планета, которая приближается к Земле раз в несколько тысяч лет и несёт с собой лишь разрушения и катастрофы, а также климатические изменения. Не знаю почему, но мне хотелось узнать всё о таинственной планете. И снова, обратившись к брату, я получила целую стопку журналов, в которых выдвигались всевозможные теории о загадочном небесном теле. В одной из них утверждали, что на этой планете обитают существа огромного роста и невиданной красоты. Их зовут Богами, и они неоднократно спускались на Землю. Рассказав отцу о том, что прочла, я ждала его комментариев. Но папа был скептиком.

– Сначала ангелы и демоны, – Вздохнул отец и прижал меня к себе. – Теперь пришельцы? Прекращай. Лучше займись чем-нибудь более полезным. Не существует никаких ангелов, демонов, чудовищ и инопланетян.

Тяжело вздохнув, папа схватился за сердце. С недавних пор он часто жаловался на странные боли, и врачи диагностировали у него микроинфаркт. От этого становилось ещё тоскливее. Мне хотелось помочь. Забрать его боль себе. Но, увы, приходилось лишь надеяться на лучшее.

Опустив голову, я тихо скрылась в спальне.

Через несколько дней родители привели в дом незнакомую молодую пару. Оказалось, что дела семьи были настолько плохи, что было принято решение продать квартиру и старую "Копейку".

Мы переехали к бабушке. И всё было бы хорошо, но мой кот просто исчез.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я решила попробовать себя в чём-то новом и записалась в кружок классического балета. Но уже после двух занятий поняла, что балериной мне не стать. Урок танцев закончился в восемь вечера, и я ждала Эрика на крыльце Дворца Культуры. Девчонки из кружка давно разбрелись по домам, и я осталась одна. Стало холодно. Я увидела тёмные сущности, принимавшие форму каких-то чудовищ. Где-то в парке послышались звуки борьбы и крик. Я узнала голос. Это был Эрик. Бросив сумку с пуантами и танцевальной формой, я перепрыгнула несколько ступеней и побежала туда, откуда слышны были глухие удары. То, что я увидела, будет преследовать меня до конца моих дней.

Трое крупных мужчин беспощадно колотили моего двадцатилетнего брата. Они били его по голове ногами и палками. Эрик больше не кричал. Он даже не двигался. Я бросилась к нему, но тёмные силуэты преградили мне путь, смыкаясь плотным кольцом. Точно так же, как тогда, дома. Когда их спугнул котёнок. Я закричала. Мои глаза вспыхнули, и я почувствовала мощный прилив незнакомой энергии. Мой крик разорвал тускнеющее небо. Красная молния металась между россыпью звёзд. Сущности принимали форму людей. Безликие и холодные, они прикрывали головы тонкими, словно ветви, руками.

Именно в этот момент я поняла, что они Тени. Я не знала, кто или что они такое. Но они были Тенями! Я будто знала о них. Как это возможно?

Они шипели, извивались и ускользали в тёмное небо, расползаясь густым туманом. Свет! Яркий жёлтый свет озарил тёмный парк. Стало тихо. На пыльном асфальте лежал избитый Эрик. Бросившись к нему, я почувствовала холодное прикосновение одной из теней к своему плечу и резко дёрнула рукой.

– Думаешь, ты смелая? – мой крик напоминал раскаты грома. – Прочь!

Тень зашипела и, взвизгнув, исчезла, рассыпаясь серым прахом, рядом с моими ногами.

– Эрик, – прошептала я осипшим голосом. – Ну же, братишка, поднимайся.

Брат промычал что-то невнятное и открыл глаза.

– Ави… – тихий стон сорвался с разбитых губ.

Кто такая эта Ави?

– Это я, Аня. Посмотри на меня.

Подхватив брата, я рванула на себя его избитое тело, удивляясь тому, что мне даже не пришлось прикладывать особых усилий. Тело Эрика было лёгким, словно пушинка.

Забыв о брошенных пуантах, я тащила брата домой.

Спустя сутки состояние Эрика ухудшилось. Он перестал узнавать родителей и постоянно бормотал какие-то бессвязные слова. В больнице не нашли никаких опасных повреждений. Но я знала, что произойдёт нечто страшное. Я чувствовала запах смерти.

Рано утром я вышла из спальни и тихо прошла по гостиной, где на диване спал мой брат.

Бесшумно ступая босыми ногами по тонкому ковру, я подошла к дивану и села на пол. Густые ресницы брата дрогнули. Он медленно открыл глаза и протянул мне руку.

– Мне пора, – улыбнулся брат, сжимая мою холодную ладонь своей тёплой рукой. – Помнишь? Ты сильная…

– Как Амазонка, – прошептала я, глядя в пустые глаза брата.

Я крепче сжала его слабеющую руку, стараясь отдать ему ту силу, которая рвалась наружу, подобно вулканической лаве. Взгляд брата стал тусклым. Моя левая рука, которую он сжимал, стала горячей. Запястье вспыхнуло, словно его опустили в кипяток, и я увидела яркий свет. Он накрыл тело брата и погас. Рука Эрика безвольно повисла. Моего брата больше не было в этой комнате. Только тело, которое ещё оставалось тёплым. Но это был не он. Обхватив руками его лицо, я закричала. Стекла старого шкафа зазвенели. По потолку поползли трещины. Люстра с пластиковыми шпажками закачалась и, потрескивая, мигала лампочками. Я видела маму, отца и бабушку. Чувствовала, как чьи-то руки обхватили меня за талию, пытаясь оттащить в сторону. Но я не могла отпустить остывающее тело.

Потом я почувствовала лёгкий укол в руку. Комната расплылась перед глазами. Я падала в тёмную пропасть, пытаясь зацепиться за её жуткие края.

– Ты сильная, как Амазонка… – голос Эрика был слабым, но казался счастливым.

Мои глаза закатились, и я рухнула в страшное тёмное ничто. Время остановилось.

Всё изменилось с тех пор, как я осталась одна. Именно так. Я была одна во всём огромном мире. Ни мама, ни отец не могли заменить мне брата. Я чувствовала, как половина моей души отделилась от тела и ушла следом за ним. Я больше не была целой.

Часы тянулись, превращаясь в дни. Дни становились месяцами, а те, в свою очередь, выстраивались в годы.

Школу я окончила с отличием. Хотя былой тяги к знаниям я больше не испытывала. Поступать в Музыкальную Консерваторию я больше не хотела. Единственным спасением от одиночества были ночи. Мама вернула мне книгу, ту самую, что Эрик раздобыл в старой лавке, и я постоянно вчитывалась в странные буквы.

В одну из таких ночей больное сердце папы остановилось. Был конец ноября, и именно в эту ночь выпал снег. Белые хлопья кружили в небе, напоминая мне огромные ангельские крылья. Я не плакала. Смерть Эрика превратила меня в нечто мерзкое и бездушное.

После похорон мама завела меня в спальню и, усадив на кровать, села рядом. Было видно, что она хочет поговорить, но не решается начать.

– Если не знаешь, с чего начать, – безразлично хмыкнула я, глядя куда-то за мамино плечо, – Просто начни с главного. Зачем усложнять такие простые вещи.

Мой голос звучал неестественно спокойно и даже безразлично. Мама вздохнула. Я знала, что с деньгами в доме совсем туго. И несмотря на то, что я подрабатывала в кафе официанткой, мы нуждались.