Подойдя к окну, я осторожно приоткрыла шторы и, от страха вскрикнув, уронила книгу. Она упала мне на ногу. Я споткнулась и рухнула на пол. В большое окно спальни на меня пялилось голубое лицо с огромными глазами и какой-то зверской улыбкой. Тяжело сглотнув, дотянулась рукой до прикроватной тумбочки, где в ящике с бельём хранился клинок Самаэля.

Нащупав причудливую рукоятку, я была готова воткнуть клинок в синюю морду прямо через стекло. И вдруг меня осенило. Голубоватая кожа и ангельские крылья!

– Кьяра! – прошептала я. – Чёрт бы тебя побрал!

– Ну здравствуй, Ави. Век не виделись!

Я резко распахнула окно, и Кьяра в прямом смысле ввалилась в мою комнату. Сложив крылья, она стала ходить по моей спальне и с восхищением рассматривать всё, что попадало в поле её зрения.

Она крутила в руках ароматические свечи, рамки с моими фото и мягкие игрушки, как некую диковинку. То и дело восхищенно ахая.

Я наблюдала за ней, стараясь не рассмеяться. Сейчас она напоминала мне Русалочку из мультфильма. Я представила, как Кьяра расчесывает волосы вилкой и прыснула от смеха. Девушка смущённо пожала плечами. Что-то в её взгляде было странным. Словно какая-то тоска. Она и раньше смотрела на меня так, словно я лучшее творение Бога. Но почему? Она едва знала меня.

– Что смешного? – вздохнула Кьяра. – Эти вещи такие необычные. Мне они кажутся прекрасными. Например, этот.

Она схватила с полки маленького белого медведя с разными глазами. Того самого, что Эрик принёс мне с улицы. Плюшевый друг прижимал к себе красное сердечко.

– Он такой милый, – по-детски улыбнулась девушка, прижимая к груди игрушку. – А эта красная штучка, которую он держит в руках? Что за символы на ней?

Мне становилось смешно всё сильнее, но обижать Кьяру диким хохотом не хотелось. Когда-то в Аду я вела себя точно так же. Задавала идиотские вопросы и влипала в неприятности.

–Красная штука – это сердце, – улыбнулась я. – А знаки на нём – это слова, Кьяра. Тут написано "Я люблю тебя". А знаешь что? Возьми его себе. Пусть он напоминает тебе обо мне и о тех словах, которые ты сказала, когда мы прощались. О любви, помнишь?

Я отдавала Кьяре подарок Эрика. Мне казалось, что так будет правильно.

Девушка прижала к груди мишку, как будто это было что-то очень ценное и хрупкое. Возможно, для нее так оно и было.

– А теперь выкладывай, – я села на кровать и закинула ногу на ногу. – Зачем ты здесь? Уверена, что ты не забралась бы так далеко только для того, чтобы посмотреть, как я живу на Земле.

– Ты права, – Кьяра оглядела комнату и уставилась на дверь, словно боялась, что нас кто-то услышит. – Есть две души, что сегодня же должны уйти в Свет. Нефилимов до сих пор нет, а ты уже умеешь справляться с этим.

– А кто охраняет врата? – спросила я, стягивая пижаму.

– Я охраняю. Именно поэтому надо торопиться. Пока Саары не заметили, что Врата без Стража. Разлом открыт. Пора домой, Ави.

Надев шорты и майку, я протёрла отцовскую Печать, взяла Кьяру за руки и закрыла глаза. Когда я их открыла, мы уже были у Врат.

– Ави, – Кьяра выглядела задумчивой. – У тебя дома всегда горят огоньки? Те, что я видела в окне другой комнаты на белом дереве?

– Сегодня Рождество Христово, Кьяра. Кто, как не ты, должен больше всех знать об этом?

– Ты имеешь в виду Иешуа?

– Ну да. А кого же еще? Странная ты!

– Ави. Всё это придумали люди. В Библии, например, есть упоминание о том, что в полях в то время паслись стада овец. Ночевали они там же, под охраной пастухов. Вряд ли это возможно в декабрьскую или январскую ночь.

И я задумалась. А ведь она права.

– Знаешь, Кьяра. Скорее всего, ты права. Люди всегда придумывают удобные для них правила. Но Рождество – это вкус детства. Это мама и подарки. Это весело. А теперь, пожалуй, пойду искать тех, кому пора нас покинуть.

– Тебе повезло, – прошептала девушка, пряча взгляд. – У меня не было детства и мамы.

Стараясь не смотреть ей в глаза, я развернула крылья и взлетела. Нужно найти две души. И это то, что действительно важно!

Первого я нашла легко. К моему удивлению, он сам ждал меня. И это не могло не радовать. Для меня это была первая душа, которая простила сама себя.

Прежде чем отправить в Свет, я потащила его искать второго. Мы нашли его в маленьком прогнившем домике. Увидев меня, он испуганно заорал, замахал руками и, упав на колени, стал просить не забирать его, поведав слезливую историю о кошечках, которых он здесь кормил. Но в аду не было кошек.

"Противные твари! Снова Саары прикидываются теми, кем дорожили души на Земле. Однажды я раздавлю их всех. Оторву их паскудные головки и сделаю из них милейшие бусики!"

Единственный способ дать заблудшей душе увидеть правду – показать то, что вижу я. Я приложила руку к голове мужчины и кровожадно улыбнулась. Он с отвращением пнул "котёнка", которым прикидывался Саар, и сам протянул мне руку. Две души сегодня покинули Ад. А мне нужно себя чем-нибудь занять.

Не успела я подумать об этом, как вдруг земля задрожала. В ушах отвратительно звенело. Я упала на колени и в столбах пыли разглядела мчащийся на бешеной скорости призрачный поезд и души. Сотни душ падали в Ад. Я вскочила на ноги и побежала к поезду.

Дорогу мне преградили Марширующие Призраки. Сюрприз, однако! Впервые я встретила этих существ. Они и создавали шум, от которого в ушах дико звенело. Я схватила амулет отца и услышала в голове его голос:

– Убить Марширующих можно, только отрубив им головы мечом.

И тут же, прямо с Неба, к моим ногам упал меч. Схватив его, я рванула в толпу Призраков и рубила им головы так ловко, как будто занималась этим всю свою жизнь. Перед глазами появились воспоминания. Маленькая девочка учится владеть мечом. Но учил ее не Самаэль. Лицо учившего было скрыто. Безобидные Призраки оказались совсем не безобидными. Один повалил меня на пол и хорошенько отпинал ногами. Удары Марширующего были мощными. Несколько раз он стукнул меня кулаком в лицо. Девять раз, если быть более точной. Я чувствовала, как раздувается кожа. Как заплывают глаза. Но всё же смогла увернутся от очередного пинка и, нащупав меч, снесла башку фантомному козлу.

Чем больше голов слетело с плеч призрачных тварей, тем больше их появлялось. Но я продолжала жестоко размахивать мечом. Новые души не должны были остаться в Тартаре. Я чувствовала это. Их необходимо было отправить в Свет прямо сейчас. Но как? Как я справлюсь с таким количеством душ? А ещё с Марширующими, которые не давали мне даже приблизиться к ним. Почти отчаявшись, я услышала голос парня:

– Ну-ка пригнись, сестрёнка. Один Нефилим – хорошо, а два – лучше!

Он подмигнул мне. Было жутко интересно, кто он такой. То, что он Нефилим, я почувствовала сразу. Какая-то дикая радость наполняла всю мою сущность. Вот они, дети Нибиру! Отчаянье сменилось яростью. А ещё я почувствовала новый прилив сил, и мы вдвоем почти синхронно рубили Призракам головы. Парнишка был хорош. Через несколько минут от нескольких сотен Призраков остался лишь прах. Парень схватил меня за руку, и мы рванули в сторону несущегося поезда с душами.

– Вытяни руки! – скомандовал Нефилим. – Представь свою силу чем-то материальным и направь её прямо в толпу. Быстрее, сестрёнка!

Я давно знала, что моя сила, моя душа – это синий шар, внутри которого горит пламя. Пламя ярости, злости и жестокости. Вытянув руки, я вложила всю эту злость в шар и направила в толпу душ. Из рук летели голубые молнии, разрезая всё, что попадалось на пути. И тогда я увидела точно такие же молнии, но жёлтого цвета. С обратной стороны поезда. Там кто-то был.

Нефилим! Такой же, как я!

Когда синие и жёлтые молнии соприкоснулись, души стали покидать Тартар. Спустя минуту призрачный поезд исчез, и я увидела еще двоих Нефилимов. Парня и девушку лет восемнадцати. Девчонка была моей копией, только младше и с голубыми глазами.

Мы шли на встречу друг другу.