– Что случилось? – спросила Елена, прочистив горло. – Мне показалось, что кто-то нас разбудил.

Иван тоже искал глазами вокруг себя что-то, что могло его разбудить, но ничего не находил.

– Всё спокойно, может нам показалось? – он поднялся и обошёл поляну. – Никого здесь нет. Я сейчас такой интересный сон видел, жалко, что на самом интересном месте его прервали.

– А мне ничего не снилось, спала как убитая, – проворчала Елена и тоже поднялась сама и помогла встать Джулии.

В утреннем свете девочка выглядела совсем худенькой. И маечка с шортиками были старыми и протёртыми в некоторых местах. У женщины защемило сердце – она не могла выносить вид голодных детей и бездомных животных. И те, и другие приводили её организм в состояние стресса, справится с которым помогала только проснувшаяся муза, которая усаживала её за ноутбук и уносила в фантастические миры.

– Ваня, её надо срочно покормить. Посмотри, какая она худенькая – одни косточки. Неси скорее фрукты. Мы пока сходим умоемся.

Лена увела девочку и жестами показала ей, что надо помыть лицо и прополоскать рот. Она не сразу поняла, что от неё хотят, но потом умылась и вернулась с женщиной обратно. Костёр давно прогорел, и они сидели на камнях рядом с ним и смотрели на Ивана, который нес для них по большому продолговатому фрукту в обеих руках. На середине пути он вдруг остановился и настороженно посмотрел куда-то за их спины.

Елена тоже напряглась и выпрямилась, боясь поворачивать голову. Джулия не обращала ни на что внимание и ковырялась палочкой в углях, что-то рассказывая на французском. В нескольких шагах от Лены хрустнула ветка, она подскочила и развернулась. Метрах в трех от неё стоял высокий широкоплечий полицейский в чёрной форме и каске, и держал к руке странный пистолет в двумя крупными короткими стволами, направленный на нее.

Женщина сглотнула вязкую слюну и автоматически медленно подняла руки вверх, распахнув глаза пошире, не в состоянии произнести ни слова.

– Ну-ка опусти свою пукалку! – прогремело сзади неё, и Иван вышел вперёд, задвинув её за свою спину.

В руке он держал ракетницу и тоже направил её на незнакомца. Они несколько минут смотрели молча друг на друга. В это время к Лене подошла Джулия, взяла её за руку, от чего та вздрогнула и посмотрела на неё.

– La police est là?³ – спросила она, показывая пальцем на мужчину.

Тот перевёл на неё взгляд и что-то спросил, тоже по-французски. Она ответила и у них завязался диалог. Девочка без страха подошла к нему, он убрал пистолет, присел, чтобы быть с ней на одном уровне, и долго расспрашивал её о чём-то.

Елена и Иван стояли рядом, ничего не понимая из их речи. Потом слух Лены зацепило знакомое слово, сказанное девочкой.

– Кот-д’Ивуа́р? – нахмурилась она, пытаясь вспомнить, где это находится. – Это республика в Западной Африке, бывшая французская колония. Выходит, что Джулия из Африки? Мама дорогая! Вот мы тут собрались! – Лена уже смелее выглядывала из-за плеча Ивана. – А этот мужик, французский полицейский, вроде не агрессивный. Да, спрячь ты свою ракетницу, от греха подальше, – попросила она, боясь, что полицейский их компанию может воспринять за угрозу.

Иван спрятал за пояс ракетницу и сказал:

– Это хорошо, что девочка его понимает, ей так легче будет, чем с нами.

– Ага, только нам от это не легче. Теперь мы их обоих на понимаем.

– А они нас, – согласился он.

Полицейский поднялся и посмотрел на них, потом приложил к груди руку и произнёс:

– Мартин.

У русской части компании отлегло от сердца, и они тоже представились. А потом новый знакомый что-то сказал девочке и ушёл в лес. Лена и Иван переглянулись.

– Куда это он? Обиделся что ли? – спросила женщина.

– Не знаю. Вроде все нормально было, – пожал плечами парень. – Идёмте лучше поедим, а то у меня в желудке уже революция началась с голодухи. Эх, сейчас бы солдатской тушёночки баночку-другую…

– Не дразни, а то слюной захлебнусь, потом один с иностранцами будешь здесь жить.

– Сплюнь! Я здесь один не выживу! Помру от безысходности! – улыбаясь возмутился он.

Лена взяла Джулию за руку, и они пошли к кострищу, где летчик оставил фрукты. Они их разрезали пополам и с видимым удовольствием ели сочную мякоть, которая кроме приятного вкуса, была ещё и достаточно сытной.

– Знаешь, здесь ведь кроме этих плодов, ничего съедобного больше нет. Такое впечатление, что их здесь посадили и вырастили специально для таких как мы попаданцев. И, заметь, падать они начали только когда мы сюда попали, – размышляла в слух Елена. – Интересно, что мы будем делать, когда они закончатся?

– А я думаю, что мы здесь не надолго. Я же говорил, что сон интересный сегодня видел?.. Так вот, мне приснился самолёт, только какой-то необычный – небольшой, по форме больше похож на истребитель, но в кабине почему-то было пять кресел. Я не видел кто в них сидит, потому что был за штурвалом и смотрел только вперёд, но был уверен, что они все заняты, и вы с Джулией тоже там сидите.

– Но нас же только четверо? – спросила Лена.

– Не знаю, может ещё кого-то встретим. Мартин же сам пришёл к нам. Думаю, что его тоже сюда не просто так закинули.

– Кто? – нахмурилась женщина.

– Не знаю кто, это ты же у нас фантастику пишешь, вот и подумай, кто мог нас сюда переместить.

– Уф, даже думать об этом не хочу. Вариантов много – один хлеще и безумнее другого: от злобного мага – до озабоченного идеей фикс демиурга. Не думаю, что они могут быть реальностью, ведь фантастика на то и фантастика, чтобы оставаться сказкой или мечтой.

– Не факт, если вспомнишь того же Жюля Верна, то из его фантастики уже почти всё сбылось, – возразил ей Иван.

– Что-то мне совсем не хочется, чтобы моя фантастика сбывалась, – пробормотала она.

– Так вот, слушай дальше. Мы на этом самолёте летели в плотном тумане, и вот, он уже почти развеялся, а внизу показались жёлтые поля, все покрытые воронками от снарядов и вдалеке почти полностью разрушенный город. Мы начали снижаться и тут на нас слева вышли три мессершмитта. Я уже видел, как один из них повернул в нашу сторону пулемёт и… И всё, проснулся. Как ты думаешь, что это значит?

– Это значит, что тебе приснился яркий и необычный сон, который тебе не дали досмотреть. Вот и всё, – она поднялась и пошла мыть руки, утянув за собой девочку, которая тоже уже поела.

Они немного отвлеклись и поиграли с водичкой, которая текла по узкому каменному руслу, немного зеленоватого оттенка. Быстрые потоки то разбивались на несколько и расходились, то опять сходились. Создавалось впечатление, что здесь протекает не один ручей, а как минимум пять, которые переплетаются и играют друг с другом.

Джулия с восторгом ловила ручками небольшие фонтанчики на камнях и плескала воду на траву, а Лена умилялась детской непосредственности, думая о том, что даже в экстремальных ситуациях, дети остаются детьми.

– Лена, идите быстрее сюда! – позвал их Иван, и женщина с тревогой посмотрела в его сторону.

К ним из леса шел Мартин и вел за руку мальчишку лет десяти-одиннадцати, похожего на него как две капли воды. У Лены отвисла челюсть. Потом она спохватилась, забрала девочку и пошла к ним. Джулия сразу подбежала к своему новому знакомому и, глядя на мальчика, начала лепетать что-то по-французски. Мальчик перестал хмурить брови и ответил ей, а потом даже улыбнулся.

Полицейский оставил детей и подошёл к взрослым. Рукой показал на мальчика и сказал:

– Mon fils, Charlie⁴.

Елена и Иван переглянулись и на автомате хором ответили:

– Очень приятно.

Лена шепнула Ване на ухо:

– Принеси ещё парочку фруктов.

Потом улыбнулась хмурому Мартину и показала рукой, чтобы он присаживался на камень. К тому времени, когда Иван принес плоды, к кострищу подошли и дети. Мальчик немного стеснялся новых людей и сел поближе к отцу. Джулия, зато, повеселела и постоянно посматривала на Чарли, улыбаясь и что-то шепча ему. Плоды разрезали и уговорили их попробовать, а потом, когда оба гостя начали увлечённо есть оранжевую мякоть, сидели и рассуждали о том, что сейчас происходит у каждого дома. Иван вспоминал свою лётную часть, а Елена – семью.