– А имя гладиатору никогда не меняют? – спросил я.

– Не-а. Римляне любят всё заграничное и экзотическое. Мы тут как обезьянки в зоопарке.

В центре комнаты были свалены в кучу щиты, гладиусы и прочее оружие. В углу на длинных шпильках, торчавших из стены, висели костюмы, отсортированные по полу и размеру, сшитые из спандекса. Римские зрители желали видеть игру каждого мускула гладиатора. На груди у патриотичных красно-золотистых костюмов, в цвет флага Рима, красовался орёл, а под ним всё та же многовековая аббревиатура «S. P. Q. R.».

По периметру комнаты ожидали выхода четыре человека, и их лица выражали полное спокойствие.

– Ситуация не очень, – шепнул Пётр мне на ухо. – На арене будь максимально осторожен.

Я не сразу понял, в чём проблема. Осознание пришло чуть позже: мы – четверо военнопленных. И перед нами четверо добровольцев, четыре свободных римлянина.

Распределение бойцов напрашивалось само собой: каждый пленник против добровольца. Усталые солдаты против профессиональных убийц.

Два парня, мужчина преклонных лет и девушка. Парни молодые и крепкие, под два метра ростом. Выглядели они устрашающе, даже в этих обтягивающих костюмах, которые оставляли оголёнными почти все руки и ноги. Забитые татуировками, с хмурыми лицами и большими бицепсами. Пропитое лицо среднего роста мужчины было покрыто тёмной щетиной, да и сам он казался грязным, будто уже месяца три не мылся. Выглядел он как бездомный алкоголик, но в глазах читалась такая уверенность, что у меня не оставалось сомнений: это бывалый воин, который, вероятно, пошёл по наклонной. Но даже если он спился… талант, как говорится, не пропьёшь. Надо сказать, что на этом пьянице обтягивающий костюмчик смотрелся неуместно.

Что до девушки… выглядела она не очень-то и женственно. Парни были совсем немногим крепче её. Плечи этой дамы также покрывали татуировки, хоть и в меньшей степени. Самое забавное, что на лицо она была очень милой. А её пышные тёмные волосы ложились на мускулистые плечи так, что возникало ощущение, будто тело и голова принадлежат совершенно разным людям, и какой-то безумный учёный из фильма ужасов собрал свою версию «монстра Франкенштейна» из двух абсолютно разных женщин. На вид ей было чуть больше двадцати, она была примерно моего роста и могла выбить из меня всё дерьмо голыми руками.

При первом взгляде я бы предпочёл себе в соперники алкоголика. При втором, более внимательном, я бы предпочёл застрелиться самостоятельно.

– Доспехов нам никто не даст? – вдруг осенил меня вопрос. Понятное дело, что не просто так нас одевали в эти облегающие костюмы. Но я не отказался бы от какого-нибудь нагрудника, например, который спас бы моё сердце.

– Рожа не треснет у тебя? – ответила на мой вопрос девушка. – Что ещё тебе дать?

– Забыл сказать: у тебя будет только щит, – тихонько пояснил Пётр. – Как и у остальных, впрочем.

И на что я надеялся? Глупо было бы выпускать нас на арену полностью защищёнными. Зрители хотят зрелища и крови.

Забавно, но своего размера я так и не нашёл. Переодеваться пришлось у всех на глазах, а выбранный мной костюм был слишком большим и свободно висел. После я простоял в ожидании где-то полчаса в полностью подавленном состоянии, пока дверь не открылась и в неё не зашли всё те же конвоиры.

– Карл Вернер! – громогласно произнёс один из вигилов.

Уже не оставалось сил бояться. Я спокойно взял щит и меч и покорно пошёл с ними. Меня вели всё тем же тёмным коридором; в конце моей «зелёной мили» виднелся свет. Источниками этого света были два прожектора, освещавшие небольшую площадку, посреди которой из пола слегка выступала маленькая, где-то метр на метр платформа. Чуть поодаль я заметил панель с двумя кнопками.

– Дамы и господа! – раздалось сверху. – Народ великой Римской республики! Сегодня вас ждёт удивительное зрелище!

Один из «полицейских» сильно толкнул меня в спину и резким грубым голосом сказал:

– Вставай на подъёмник.

Я послушно сделал шаг на платформу и потупился вниз. Меня уже снова трясло. Костлявая госпожа с косой тихонько дышала в затылок. Платформа стала неспешно подниматься.

«Господи, Господи, почему я? Остановите это, пожалуйста, кто-нибудь… Я не хочу умирать… Боже, этот лифт будет ехать вечно?»

Объективно, лифт ехал достаточно быстро, но по моим ощущениям время буквально ползло. Несколько секунд полного ужаса длиной в вечность.

– Сбежавший гладиатор вернулся к нам! – раздавалось из колонок. – Встречайте! Ка-а-арл Де-е-спе-е-ерати-и-ис!

Неодобрительный вой трибун. Толпа хотела, чтобы меня порвали на части. Я ведь враг народа, злой немецкий солдат, ещё и беглец. Люди, наверное, боялись Карла, пока меня не поймали.

Подъёмник остановился неподалёку от центра амфитеатра. А арена была поистине огромна. Я стоял посреди бескрайнего овального поля боя. Шаг – и вот мои голые стопы обнял мягкий идеально процеженный песок. В воздухе висела ненависть, и лишь человек в смокинге и с микрофоном, стоявший между мной и вторым подъёмником, мило улыбался.

– Ему сегодня противостоит А-а-аврелия Феро-о-о-окс!

Поднялся второй лифт, и напротив появилась та девушка, что недавно грубо язвила надо мной. Злая и накаченная. Хотя многое ли в этом бою решают мускулы?

Трибуны залились шумом и кричалками. Аврелия явно была любимицей толпы. Если учесть тот факт, что она далеко не красавица, а значит, её любят не за внешность, – это не к добру.

– Очаровательная и беспощадная! – продолжал ведущий. – Ну что, вы уже заждались?

Зрители взорвались восторженными овациями и криками.

– Как настроение, Рим?!

По трибунам вновь разнёсся кровожадный шум.

– Пора начинать! – сказал ведущий. Всё это время он медленно отходил от центра арены, и сейчас был почти у самых трибун. А это означало, что кончина моя совсем близко. – Гладиаторы, бой!

Аврелия осторожно, но уверенно пошла вперёд. А меня будто бы столбняк хватил. Она сделала шаг, потом ещё шаг. В живот полетело острие гладиуса, и лишь в последний момент я успел закрыться щитом. Я никогда не был так близко к смерти. Доля секунды – и лежал бы мой труп на песке в собственной крови.

Так продолжалось ещё очень долго. Это была игра в одни ворота: она нападала, а я защищался, вот уж чему Пётр меня точно научил. Но я знал, что рано или поздно она поразит свою цель.

«Надолго ли меня хватит? Нужно напасть. Вот только как?»

Я совсем забыл, что соперника можно прессовать щитом, пока она об этом не напомнила. Она упёрлась щитом в мой гладиус, с силой прижимая его к моему телу. Я сделал шаг назад и упал.

Жизнь перед глазами не пронеслась. Пронеслись имена. В этот момент начинаешь любить всех своих близких ещё сильнее, верить во всех богов сразу, а в голове одно лишь «не надо». Надо мной возвышался её меч. Она хотела буквально вонзить его в тело.

Но страх – серьёзная сила, даже если сам ты слабак. Я оттолкнулся от земли и откатился в сторону за миг до того, как её меч вошёл в землю, и резко вскочил. Всё это, наверное, выглядело крайне неуклюже. Она уже вновь замахивалась, и я хотел было закрыться щитом, но…

И щит, и гладиус лежали у Аврелии в ногах. Уворачиваясь от удара, я потерял своё вооружение. Так что ничего не оставалось, кроме как бежать. И я побежал.

Гладиаторша бежала за мной, а я – от неё. И вот тут-то всплыли мои преимущества: скорость и выносливость. Я оказался быстрее неё. И дело не в щите и не в мече – они не такие уж и тяжёлые. Аврелия была накаченной, но не в ногах. Её собственные мышцы оказались дополнительным грузом.

Найти слабое место противника.

Я бегал по арене самыми непредсказуемыми путями. Она бы с радостью срезала путь и обманула меня, но куда и когда я сверну? В моём распоряжении было огромное пространство, и я мог водить её за нос очень долго, пока не добрался бы до щита и меча.

Я поднял экипировку, пока Аврелия еле бежала ко мне и задыхалась. Ноги её уже слушались с трудом, да и я порядком устал. Но на моей стороне был адреналин. Я побежал на противницу и резко прижал её гладиус своим щитом.