– Договорились! – сказал быстро я и отключился.
Глеб посмотрел на меня.
– А тебе не кажется, что как-то быстро он согласился?
– Нет, не кажется, – ответил я. – Во-первых, я немного все же влиял на его решение. А, во-вторых, он не очень-то нам доверяет, как могло бы показаться.
– Да? А мне показалось.
– Знаешь, о чем он подумал в последний момент? Что он отстранит нас, как только мы выведем их на монстра.
– А нам разве не этого же надо?
– Нет, Глеб. Мы должны его спасти.
Глава 5.
Подъезжая к Сергино, заметил, что тут был дождь. Земля еще сырая, но выглянувшее солнце уже радостно сушит ее полуденными лучами.
У дорожного указателя «Сергино» стоят двое в военной форме, за знаком УАЗик армейского цвета. Глеб сбавил скорость. Завидев нашу машину один из них, крепкий на вид парень, махнул рукой. Машина свернула на обочину, остановилась. Мы вышли из машины. Глеб, протянув ладонь для приветствия, двинулся к крепышу.
– Привет, Виктор! Сколько зим, сколько лет!
Виктор улыбнулся, пожал руку Глебу, похлопал по плечу.
– А ты все растешь! Не забросил тренировки?
– Да, знаешь, уже не так, как раньше, но стараюсь себя держать в форме. А ты вижу совсем раскис!
– Ну не совсем, конечно, – он обернулся к напарнику. – Да, заболтались мы с тобой. Это мой сотрудник – Антон Коротков.
Антон протянул руку для приветствия. Я скромно пожал сильную руку обоим, представился.
– Да я уже понял, – сказал Лузин. – Очень приятно с Вами познакомиться.
Он вопросительно глянул на Короткова, тот еле заметно кивнул.
Ну, меня опознали, подумал я.
Лузин широко искренне улыбнулся.
– Ну, что, поехали? – сказал он, указывая на нашу машину. – А то наш шеф места себе там не находит.
– Ты с нами? – спросил Глеб.
– Ну, да, – ответил Лузин. – А ты возражаешь?
– Ну что ты! Как можно!
Я заметил, что Лузин, когда садился рядом с Глебом, бросил короткий деловой взгляд на заднее сиденье. Видимо убедившись, что все в порядке, сказал.
– Давай за Коротковым, он покажет дорогу.
– Или тайную тропу? – улыбнулся Глеб.
– Можно и так тоже сказать, – серьезно произнес Лузин. – Профессор в деревне, это по дороге, заберем его и потом уже на объект. Нам ведь надо в лабораторию, я правильно понимаю? – спросил он, обернувшись ко мне.
– Да, – ответил я. – В самое начало.
– Ну, вот и отлично, – улыбнулся Лузин, посмотрев на Глеба. – Ну, расскажи, как живешь, чем занимаешься?
Дружеская беседа продлилась недолго. Минут через десять, проплутав по грунтовой дороге, мы въехали в небольшую деревушку. Глеб сбавил скорость, когда Лузин попросил остановить машину у шестнадцатого дома. На лавочке в тени раскидистой рябины сидел человек в очках. Волосы взъерошены, лицо обрамляет седая бородка, на лбу блестела испарина. Трудно ошибиться – это и был тот самый профессор.
Мы вышли из машины, профессор заспешил к нам.
– Меня зовут Эдуард Янович Запольский, – представился он, протягивая руку. – А… вы?
– Я – Краснов Никита. А это мой друг и напарник Глеб Громов, он…
– Так это значит вы… – перебил меня профессор, небрежно пожав нам поочередно руки, – со мной разговаривали?
На Глеба он вообще больше не обращал внимания. Огромный рост и могучее телосложение не вызвали у него совершенно никакого интереса. Думаю, он решил, что это мой телохранитель.
– Да, это я. Может ближе к делу?
Профессор на миг замер, словно собираясь с мыслями, потом, спохватившись, начал тараторить.
– Да, да. Конечно. С чего же начать? Я теперь даже и не знаю. Надо скорее за диким человеком. Надо торопиться. Это очень важно и опасно…
– Подождите, Эдуард Янович, – остановил я его тираду. – Не надо так быстро. Я понимаю, что для вас это важно. Поверьте, мне тоже. Очень. Но я не знаю где он сейчас, не чувствую.
– Да? – профессор искренне удивился.
– Я вам все расскажу, но для начала хотел бы посмотреть вашу… лабораторию, – говорю я. – Там, где находился… объект, где начало. Чтобы почувствовать его. И еще. Кто же он все-таки. Ну, то есть…
– Я понял, – перебил меня профессор. – Пойдемте к машине, будьте уверены, я вам все расскажу. Прежде всего, кто он. Это дикий человек, мы так его называем. Ну, или еще снежный. В Америке его называют бигфут, то есть большая нога, в Гималаях йети, ну и так далее.
– Так, – говорю я. – Хотя бы с этим понятно. Нам предстоит общаться с огромным человекоподобным полудиким и совершенно неисследованным гуманоидом.
Глеб косит на меня взглядом. Ты, мол, чего это загнул, сам понял?
Профессор лишь криво улыбнулся.
– Ну, примерно так. Мы успели провести кое-какие анализы, выяснили, что принадлежит он к отряду приматов, но по составу ДНК все же ближе к человеку.
– Ясно, что пасмурно, – сказал я.
– Что ж, тогда не будем терять время. Мы и так уже столько потеряли.
Он дает указание Антону дождаться здесь второй группы. Потом мы рассаживаемся в машину Глеба. Лузин садится спереди, чтобы дорогу показывать, мы с профессором сзади.
– Виктор покажет дорогу, – говорит Запольский, когда машина тронулась с места. – А мы с вами пока поговорим. Вы не против, Никита э-э…
– Просто Никита, – поправил я, переходя на более доверительные отношения. Мне очень хочется, чтобы профессор ничего не утаивал. А подозрение, что не все здесь чисто, возникли у меня почти сразу и скорее интуитивно. Лишь бы скрытая странным профессором информация не повредила общему делу – поимке сбежавшего монстра.
За деревней машина резко свернула на неприметную лесную дорогу. Пока мы петляли между деревьями, профессор рассказал все, что касалось данного дела.
– Вообще-то это не лаборатория. Это я так ее назвал месяц назад, когда мы доставили сюда это… этого… в общем будем называть его диким человеком. До этого здесь был питомник. Разводили особую породу служебных собак по заказу Министерства обороны.
– Что за порода? – спросил я. Почему-то мне кажется, что это тоже может оказаться важным.
– Да, так. Проект скажем в целом не совсем удачный, хотя есть удачные экземпляры. Скрещивали немецкую овчарку с волком.
– С волком? – удивился Глеб, не отрывая взгляда от так называемой дороги.
– Да, – нехотя продолжил Запольский. – Я считаю это очередной ошибкой правительства, – он невесело улыбнулся. – Ну, где это видано, чтобы волк скрестился с собакой? Кое-что у них, конечно, и получалось вначале – идея-то хорошая…
– И чем же хороша эта идея? – спросил я.
– Ну, тут видите ли, Никита, есть определенные преимущества. За основу взяты агрессивность, высокий порог боли и природное чутье волка, преданность и дрессированность собаки. Идеальный вариант, к примеру, для границы.
– Ага, понятно.
– Вот, согласитесь, что задумка-то неплохая?
– Согласен. Неплохая.
– Этой новой породе даже свое название придумали – волкособ.
– Волкособ? – спросил Глеб, слушающий наш разговор вполуха.
– Да. Волк и собака – получается волкособ, это же логично, – специально уточнил профессор для Глеба, решив, что тот просто «не догоняет», как и все слишком накачанные парни. Он, наверное, сразу приписал его к категории охранников, с которыми приходится иметь дело на работе.
– И что же с этим питомником сейчас?
– Сейчас? Ах, да, – профессор будто временно отключился из разговора. – Ну, спустя несколько поколений доминантные гены волка подавили гены собаки – рецессивные. И все.
– Что – все?
– Как что? – Запольский искренне не понимал, что же тут еще не ясно. – Волкособы становятся просто волками. Теперь понятно?
– Да, теперь все предельно ясно, – сказал я. – Только вот не до конца. Что же теперь с этим питомником? Больше не разводите этих чудо-собак?
– Нет. Теперь их здесь больше не разводят. Перевели остатки более удачных экземпляров куда-то в другое место, когда к нам привезли дикого человека. Но, думаю, что это дело скоро совсем прикроют.
