Поправив одежду и кое-как уместив на руках ворох тряпок, я храбро бросилась наружу. Разговаривавшие мужчины разом замолчали, синхронно уставившись на меня. Оказалось, Гияс беседовал с невысоким пузатеньким и усатеньким соотечественником в форме. Тот смерил меня неприятным прищуренным взглядом с головы до ног и опять заговорил с Гиясом на своём странном кудахчущем языке.

Они выглядели, как гора и маленький грязный камушек у её подножия. Полицейский (или сотрудник аэропорта?) обладал одутловатым злым лицом, маленькими красноватыми глазками и жидкой растительностью на голове. Против него Гияс смотрелся настоящим красавцем в полном расцвете сил: гладкое смуглое лицо с выраженной восточной перчинкой, умный взгляд карих, почти чёрных глаз с голубовато-белыми белками и густая черная шевелюра, хоть и коротко подстриженная. Ну и крепкая атлетическая фигура, конечно, тоже никуда не делась.

Неожиданно мой попутчик схватил меня за руку и бережно, но крепко зажал её в своей. Они перебросились с блюстителем порядка ещё несколькими, уже более дружелюбными по тону фразами, а потом Гаяс пожал ему маленькую короткопалую ручку, и я заметила, что в ней осталась скомканная бумажка.

– Ты дал ему взятку! – изумлённо прошептала я, почти уткнувшись носом в шею спутника. Из нашего разговора о культуре его родины я сделала вывод, что тут все благочестивые до тошноты, а через одного – святые.

– А в твоей стране нет коррупции? – невозмутимо поинтересовался он.

Уел! Я прикусила язык.

– Что он тебе сказал?

– Что у этой комнаты другое… значение.

– Это понятно. По вашим законам мы совершили преступление?

– Ну… почти.

– Что это значит?

– Я сказал, что ты моя невьеста.

Мне стало неловко: что-то уж очень много проблем я создаю для незнакомого человека, оказавшего совершенно незначительную услугу.

– Это ведь не грозит тебе ничем… серьёзным? – уточнила я осторожно.

– Нет. Если нас не поймают опьять… в плохом положении.

Конечно, не поймают, мы ведь сейчас расстанемся навсегда, и всё-таки, на всякий случай:

– А что тогда?

– Будут проблемы.

– У тебя или у меня?

– У нас.

Почему-то по телу пробежали мурашки от этого "нас".

– Ладно, – вздохнул Гияс, отпуская мою руку. – Ты готова?

Оглядел меня с головы до ног, поправил чуть задравшуюся на боку майку – мурашки от этого хлынули ещё более обильным потоком – оценил скомканный под мышкой наряд и отошёл к ближайшему ларьку с журналами и газетами. Купил там бумажный пакет. Пока Гияс аккуратно укладывал в него необъятную тряпицу, я с интересом разглядывала витрину – в глаза бросилось то, что ни на одной обложке не наблюдалось изображений людей. Только узоры разнообразного стиля и восточные письмена. Были журналы и с английскими буквами – тоже без фото. Я обратила на это внимание своего спутника.

– Господь запретил изображать людей, – подтвердил он мою догадку.

– Почему?

– Это искушение. Призывает ум к греху. Грешным мыслям.

Я передёрнула плечами. Мда, тоскливо они тут живут…

– А если кому-то хочется поискушаться? Ну вот например такому, как этот мужчина, которому ты дал взятку…

Гияс нахмурился.

– Бывает такое, – нехотя признал он. – Есть специальные заведения…

– Они вне закона?

– Конечно.

Понятно. Грех цветёт тут пышным цветом, как и везде, но – тайно. Ох, как бы мне не пришлось искать сестру в одном из таких заведений…

– Поехали, – сказал Гияс, закончив с упаковкой наряда и приведя в порядок свой багаж. Мой рюкзак он надел себе на плечи и даже предложил мне руку. Я не стала отказываться. Пусть. Побуду под его защитой, сколько получится, а то дикая у них какая-то страна…

– Куда едем? – уточнила я, когда мы вышли из здания аэропорта на не слишком свежий, а скорее спёртый уличный воздух, горячий и густой, как патока. Вокруг сновала толпа людей, в основном в восточной одежде, но немало и европейцев. То и дело подъезжали желтые такси, протискивались массивные сверкающие автобусы, сигналили друг другу водители частных авто.

– В отель. Ты бронировала номер?

– Д-да… сейчас посмотрю…

Я достала телефон и открыла заметки.

– Вот… Dai***li. Адрес совсем непонятный, ты разберёшь?

Гияс прихватил смартфон вместе с моей рукой и нахмурился. Часто он хмурится, надо сказать!

– Отель не знаю, но район не очень. Давай в другой отвезу.

– Хорошо, только… у меня бюджет ограничен.

– Я заплачу.

– С какой стати?!

Мелькнула нехорошая мысль, что, может, Гияс ждёт какой-то особой награды за свою помощь… в отеле. Прошлый мой кредит-то явно исчерпан. Но спать с первым встречным за платье и номер в отеле я была не намерена. Пусть лучше заберёт всё назад, пока не поздно.

– Это сложно объяснить… Если просто – я чувствую отвьетственность за тебя.

Это обнадёживало. Конечно, всё ещё непонятно, с какой стати, но, по крайней мере, не звучит как "будешь мне должна".

– Брось! Я взрослый человек, сама решила приехать сюда одна, и ты совсем не должен…

– Но мы не случайно встретились, ты понимаешь?

Это ещё что за суеверия?

– В каком смысле?

– Бог или, если тебе проще, судьба хочет нас… объединить. Тебе нужна помощь, я могу помочь. Значит, должен. Так меня учили с детства. Надо защищать беззащитных.

Я покатала в голове эту мысль, потом огляделась вокруг, взглядом ища кого-нибудь побеззащитнее, чем я, но… не нашла. Если в поле зрения и попадали немощные, то они уже были с кем-то.

– А живя в России, ты тоже постоянно так поступал?

– Старался, но вот так меня бог ни с кем не сталкивал.

Я вздохнула.

– Ну… ладно. Если ты правда так считаешь… Только… прости, это, наверное, прозвучит неблагодарно, но в номер я тебя не приглашу.

– Даже если бы пригласила, я бы не пошёл, – сказал Гияс таким тоном, что невозможно было не поверить.

Гияс

Я сам не понимал, что со мной происходит. Почему мне так трудно воспринимать эту глупую девчонку и её беды отстранённо. Но не получалось. Я чувствовал, что стоит мне отойти – и она вляпается в какую-нибудь ужасную историю. И что мне до того? Чужая девушка, чужая проблема, но в груди что-то ёкает – и не могу отпустить. Про мою веру в божью волю и божий промысел – чистая правда, но никогда прежде я не ощущал это так ясно – что мне надо быть здесь, рядом с этим человеком.

Дело точно не во внешности, хотя Диана очень привлекательная. Хорошенькое личико, длинные волосы, тонкая фигурка. Кстати, по меркам её родной страны, она совершенно не выставляет себя напоказ: джинсами там никого не удивишь, футболка вообще просторная, а на лице – ни грамма косметики. Вполне скромная девушка. Правда, отчаянная. Ну кто вот так едет в чужую страну, совершенно не представляя её обычаев, одна, без поддержки и сопровождения? Какие у неё могут здесь быть дела?..

Нет, причина совсем не во внешности: в России я встречал огромное количество красивых девушек, многие из них буквально вешались на меня, особенно когда узнавали о моих финансовых возможностях. Я знаю, некоторые люди, в том числе и на моей родине, не считают это зазорным: мол, для девушки естественно "продавать" своё тепло и ласку за материальные блага, но мне такое противно. Хочется, чтобы ценили меня самого, а не деньги моей семьи, и выражали мне искреннее отношение.

А в Диане подкупает как раз её безыскусность, непосредственность и полное отсутствие жеманства. Она охотно болтала со мной в самолёте и улыбалась мне во время беседы, но в этом не было ни капли кокетства. Она открыта и искренна, как ребёнок, во всём, кроме цели поездки, а эта ремарка про приглашение в номер окончательно меня добила. Да, честная девушка должна была сказать именно так в подобной ситуации. Мы ведь мало знакомы, и такая щедрость могла бы предполагать определённые ожидания со стороны благодетеля, но только не меня. Не стану врать, что мне совсем нисколько не хочется оказаться в том номере… не обязательно с непристойными целями – возможно, просто чтобы побыть рядом с Дианой чуть подольше. Она такая наивная, беззащитная и при этом храбрая – всё это вместе сильно смахивает на безрассудство, и мне будет очень жаль, если эта девочка попадёт в беду.