– Ой, ну чего же так кричать, Зелин! – проворчала старушка. – Я же тебя еще вот такой знала! – она показала что-то, размером с собачку.

Я высунулась из-за плеча Айко.

– Мисс М-м-мергл?

– Уже лет четыреста с хвостиком! – захихикало привидение. – Чего пришла-то? Рано тебе еще, – проскрипела она. – Не положено. Всему свой срок.

Услышав эту новость, я облегченно вздохнула. Вот только…

– Ты тоже ее видишь? – спросила я у Айко.

Тот кивнул. А мисс Мергл вдруг произнесла что-то на неизвестном мне языке и поплыла вон из комнаты, как ни в чем ни бывало. К этому времени я уже отцепилась от Айко, и он стоял, прислушиваясь и кривя лицо. Когда привидение достигло порога, Айко внезапно сказал что-то непонятное. Привидение замерло и повернулось к нему. Внутри него шевелилась в зыбком движении белых масс литая колонна, а далекие портреты на стенах искажались уродливыми гримасами. Мисс Мергл сделала жуткую физиономию и произнесла одно какое-то слово, после чего растворилась в воздухе, рассыпав во мраке сонмы беленьких пузырей.

– Че это было, а? – испуганно поинтересовалась я, мне страшно хотелось уносить отсюда ноги. Одну здоровую и одну больную.

Айко смерил меня долгим взглядом. Веселость исчезла с его лица, он снова превратился в того механического молчаливого человека, каким я знала его все время до этих дней.

– Она сказала, что ты очень похожа на свою бабушку в этом платье, когда она была еще молодой. И что тебе очень идет.

– А… – обрадовалась я, не поняв к чему этот подозрительный взгляд. – А чего это за язык и откуда ты его знаешь?

– А это изучают на продвинутом курсе, – ответил он, продолжая меня гипнотизировать.

– М-м-м…

Я не знала, что еще сказать, но мне вдруг стало пронзительно страшно это все – старый дом, гроб бабуленьки, проклятый Фуф, эти облезающие и как будто шевелящиеся стены, пришпиленные бабочки с их противными усиками… Я попятилась, чувствуя, как покрываюсь испариной. Айко сложил руки на груди, поглядывая на мой странный маневр.

– Зелла… Зелла, послушай меня…

– Ну уж нет, маньяк ты недоделанный!

– Зелла, ты… ты не в себе. Какого черта? Ты что боишься меня? Ты ведь сама меня сюда притащила.

– Да, но я-то думала, что ты нормальный ученый… этот… жук… то есть мук… ой, муж, короче! Но не тот муж, а который просто муж!

– О, боги подземелья… – Айко грустнел на глазах. – Не думал, что это так быстро подействует.

– Ты меня отравил, да? Вот я глупая, глупая, доверчивая ведьма!

– Я ничего не делал.

По мне поползли мурашки. И одновременно меня бросило в жар. Я чувствовала, как мои волосы прилипают к лицу, и что в них еще запуталась атласная лента из бабушкиного сундука. Я попыталась ее сдунуть, но она хлестко щелкнула меня по щеке. Или мне так казалось. Все было каким-то мучительно ярким. Даже вокруг Айко появился тлеющий пламенный ореол. Я поискала глазами Фуфа, но его нигде не было.

– Ты собираешься меня уби-и-и-ть! – завыла я не своим голосом. – За что? Я такая молодая и красиивая!

– Да зачем мне это… и что я с тобой вообще говорю… ты же бредишь…

– А зачем эти твои шуточки про алтарь, злодей! – плакала я. – Чудовище! Сатрап! Убивец! Монстр!

– Зелла… подумай головой, как бы я успел все так быстро спланировать?

Я замолкла на секунду, шмыгнув носом. И меня озарило.

– Тебе просто повезло-о-о-о-о!

Айко закрыл лицо руками.

– Да ведь кто-то же знает, что ты тут, мне это никак не выгодно!

– Никто-о-о-о…. Никтоооо не зна-а-а-е-е-е-ет!

– А вот это было глупо. В смысле говорить мне что никто не знает, если предположить, что ты права.

– Что?! – я снова замолкла и расстроилась с удвоенной силой. – Ну почему-у-у-у? Ну почему я? И почему сейчас? Читателям ведь интересно, что это была за туча над бабуленькиным домиком! Нельзя убивать главного героя в середине книги! Ну пожалуйста-а-а-а!

Голос Айко звенел надо мной мерилом спокойствия и уравновешенности и врывался холодным ветром в мой воспаленный мозг.

– Слушай, Зелла, ну бежать-то тебе все равно некуда, так? И никто не знает, что ты здесь. И голова у тебя кружится, и ноги подкашиваются. Сопротивление бесполезно, да?

Размышления пошли в странную сторону, но я не могла не согласиться, и закивала головой, размазывая слезы и свой чудесный макияж. Кажется, русалки на этот раз продали мне не подделку, настоящие «Жемчужины мертвого моря» так не размазываются.

– Ну, ты тогда посиди тут немного, – Айко усадил меня в кресло, – пока я доделаю наши дела и займусь тобой. Правда, в этом больше логики, да?

– Да… – всхлипнула я.

– И список дай.

– Зачем?

– По-хорошему отдай. Или я начну с тебя!

– Ой! – я зажмурилась. – Ну, на… начни с него. И… не торопись, ладно? Вдруг я что-нибудь придумаю…

Айко вытащил из моих рук промокшую в крепком рассоле моих слез бумажку и пошел шариться по бабуленькиным закромам. А я вдруг ощутила ноющую боль в ноге и усталость. Меня сморил сон.

Проснулась я от того, что Айко тряс меня за плечо. В руках у него была какая-то гадость, которую он закапал мне в глаза и уши. Понимая, что это конец, я смиренно подчинилась. По телу разлилось тепло. А потом вдруг все мгновенно испарилось! Я ощутила бодрость и желание мстить! Увидев мои раздувающиеся ноздри Айко довольно улыбнулся.

– Вижу, ты приходишь в себя. Отлично, я боялся, что не сработает. Срок годности мог истечь. Нашел в аптечке кое-что.

Он помог мне подняться и придержал мои ручки, потянувшиеся к его шее.

– Зелла… – он щелкнул пальцами у меня перед лицом.

– Да норм я, норм… – я насупилась. – Что со мной было-то?

– Я осмотрел твою рану. Я немного ошибся, это укус. Скорее всего ядовитая звероглазка.

– С таким-то названием я бы тоже была ядовитой… – проворчала я.

– Они любят сырость. А тут ее хватает. Ничего, заживет. До свадьбы с королем гремлединов то уж точно.

Он злорадно улыбался, а я обиженно нахмурилась.

– Я нашел все, что было можно, из твоего списка. И, если не возражаешь, я возьму пару книг почитать.

– Если только ты сам вернешь их назад…

А я сюда больше ни ногой! Тем более, что теперь здоровая только одна. Меня немного шатало, но, в целом, я почти пришла в себя. Мне было, конечно, стыдно… но не очень. Я все-таки ведьма. Больше ничего необычного не было, кроме того, что когда мы выходили, Айко осмотрел саркофаг бабушки более внимательно и потом несколько раз сравнил его глазами с моим ростом. Я не могу утверждать, что мне это не показалось. Но, согласитесь, было странненько! Я не стала ничего спрашивать, вдруг он меня все-таки прикопает, маньяк этакий! Моей главной целью было поскорее отсюда убраться, забрав все, что я могла унести. Спасибо бабушкиной сокровищнице – с помощью Айко мне удалось найти еще двадцать составляющих того убийственного коктейля! А так как они принадлежали моей семье, что было заверено гербовыми печатями на коробочках, то пока что я не совершила ничего противозаконного! Только бы папенька не узнал о моих похождениях…

Как только мы вышли, задул неприятный ветер. Айко сказал, чтобы я не пугалась, так как уже давно пишут о ветрах с севера. Но мне все казалось, что это бабуленька злится на ограбление. Потом еще и тучи набежали, и мелкий колючий дождь накапал мне за шиворот… но к вечеру все прошло, и небо вновь сияло непередаваемой синевой. Вот не могло оно побыть таким днем, не провоцируя мою паранойю?!

***

Вечером этого же дня я шла по кампусу после посещения кафедры продвинутой риторики (в народе именуемой кафедрой злословия), где мне нужно было досдать хвост с прошлого семестра, и размышляла о тонкостях бытия и превратностях судьбы. В таком лирическом состоянии духа я оказалась в нашей рабочей аудитории, так как нум Зиверс оказался не удовлетворен результатом моей смиренной работы над ошибками и заставил меня переделывать введение. Видите ли, доводы, представленные мной в качестве подтверждения актуальности темы недостаточной общительности в ведьминском сообществе показались ему неубедительными! Посмотрим, покажется ли ему более убедительной сыпь где-нибудь на пятках! С другой стороны, нум Зиверс, конечно же, был прав – просто я со своей невосполнимой жаждой к объятиям родилась в обществе клинически замкнутых на себе твердолобых эгоцентриков! Маменька частенько любила вспоминать, как я злоупотребляла своей потребностью, изыскивая изощренные способы затребовать любви. В этом мы с Дуней были похожи.