В бабушкиной сокровищнице мне стало совсем жутко. Мы стояли на пороге. Айко воспринял на удивление серьезно мой окаменелый вид и даже внимательно вгляделся в мое лицо, а потом на стоящий посреди небольшой комнаты каменный саркофаг. На крышке саркофага сидел Фуф. Увидев нас, он заходил взад и вперед, пофыркивая и оглядываясь, а потом присел на край, свесив длинный хвост и поскребывая лапкой по резным орнаментам. Из окон бил веселый дневной свет, в котором беззаботно танцевала разноцветная пыль. Над шерстью Фуфа свет загорался наподобие пламени, как будто окружавшего его со всех сторон. Жутенькое зрелище, но ему шло.

Я вошла и огляделась. Все тут осталось так же, как я помнила. Эти занавесочки, милые канделябры, кружавчатая мебель, помпезные обои в цветочек и с птичками, даже махровый ковер с оленями, убегающими от коварных охотников. Только саркофаг здесь был лишним. И еще тонны пыли.

– Неожиданно, – заключил Айко после беглого осмотра комнаты.

– Д-да… – согласилась я. – Я думала она в склепе, а не прямо тут.

– Боишься?

Айко сложил руки за спину и испытующе всмотрелся мне в глаза. Самого его, похоже, нисколько не волновала сложившаяся ситуация.

– Нет, просто… я представляла себе несколько иную картину…

– А что теперь, – думаешь, она поднимется из гроба, чтобы схватить тебя за руку и вырвать ее из плеч?

Я сурово воззрилась на «помощничка», вознамерившись напомнить ему для чего он здесь присутствует. Однако он не знал истинной цели, и в его словах мне почему-то почудилась доля правды.

– Бабуленька меня очень любила… – сказала я больше для себя. – Так что, скорее, я переживаю за твои руки и плечи.

Я вышла в смежную залу, где бабушка хранила свои сокровища. Фуф выгнул спину и зевнул, развалившись на солнышке пузом кверху, и даже не взглянул на Айко, будто его тут и не было. Мы начали осматривать стеллажи, заполненные бесчисленными книжками, коробочками и колбочками. Я подвергла тщательному осмотру даже бабочек, пришпиленных на антикварные булавки и заключенных в дорогой багет. Айко помогал мне искать нужное из моего злосчастного списка. Пользуясь ситуацией, я доставала книги с красивыми обложками и картинками и с удовольствием пролистывала их.

«… гремледины – сила земли. Они рождаются из ее магии и выходят на свет в смутные времена. Рыцари подземелий, они одеты в кайрановые доспехи и вооружены стрелами мудрости и мечами справедливости. Главная же святыня – «камень бесконечности» – покоится в руках короля гремлединов. Раз в тысячу лет гремледины отправляют вестника на поверхность, опоенного зельем забвения. Вспомнив себя и пройдя путь очищения, вестник возвращается в лоно земли и становится Белым рыцарем, правой рукой короля. Белый рыцарь вершит судьбу мира, объявляя королю достойны ли смертные обладать дарами магии…»

Айко заглянул мне через плечо.

– Сказки читаешь?

Я повернулась.

– Да, а что?

– Бред – вот что. Камень бесконечности. Ага. Антинаучно!

– Ты живешь в магическом мире!

– В научно обоснованном магическом мире! – поправил Айко. – И зачем гремледина поят зельем забвения?

– Чтобы он сложил беспристрастное мнение, ясен пень!

– Но как он сложит какое-то мнение, если он лишен своих знаний, а, значит, не может оценить достоин кто-то даров магии или нет? Разве он не становится пристрастным, проведя много лет среди жителей света?

– Ну вот через триста восемь лет сам у него спросишь!

– Откуда такая точность?

– Бабушка мне часто про них рассказывала… – я задумалась, – очень даже часто. И по ее словам последний гремледин посетил землю шестьсот девяносто два года назад.

Айко покачал головой, не став говорить того, что думал вслух. Может, из уважения к славе моей бабушки, а, может, потому что боялся, что я обижусь и выгоню его отсюда. Я не собиралась, так как мне было страшно до чертиков, поэтому он мог нести абсолютно любую чушь. Разумеется, я тщательно это скрывала.

– Зато смотри какие красивые! – я нашла последний аргумент и ткнула пальцем в картинку с гремледином. – В детстве я мечтала, что выйду замуж за короля гремлединов, и мы будем жить в нашем уютном подземном мире, а вместо светильников у нас будут камни бесконечности. А почту от маменьки нам будут спускать в колодец, ведь наверняка ей будет интересно узнать, как я там живу.

Айко усмехнулся.

– А твою мерзопакостную мартышку тебе тоже спустят в колодец?

Я ничего не сказала, но мое внутреннее «фи» было очевидно и по моему лицу. И тут я заметила странность. Пока Айко качал головой, поворачиваясь к свету, в его глазах зажигались маленькие оранжевые искры. И в свете всех маленьких гадких мелочей, которые уже случились со мной за эти краткие полчаса, это было пугающе. Но мне могло показаться, вот только…

Когда мы проходили мимо старого пыльного зеркала, я увидела в отражении медный свет, вспыхнувший в глазах Айко, будто пламя.

– Ой-ей!

Испугавшись, я отступила назад и споткнулась об огромный раскрытый сундук, упав в него и запутавшись в тканях и свитках. Айко тут же подал мне руку, но я взвизгнула, и попыталась высвободиться самостоятельно. Айко поглядел на мои комичные попытки справиться с паутиной и кружевной шалью и насильно вытащил меня из наглых пут. Он держал меня за плечи и смотрел мне в глаза. Пламени я больше не видела.

– Ну, чего опять? Зелин? Тебя что все-таки ужалил плющ? Ты какая-то странная, честное слово!

– Да кто бы говорил… – промямлила я.

– А что со мной не так?

– А ты на себя в зеркало-то посмотри!

Айко устало вздохнул и потащил меня к ни в чем не повинному зеркалу. Встал за моей спиной и… ничего. Да что за фигня, друзья мои?

– Ну, и кто теперь странный? – спросил он.

– Видимо, мне показалось… а, нет! – искорки снова зажглись. – Вот, вот, смотри!

Айко меланхолично водил взглядом по своему отражению.

– Я ничего не вижу.

– Как это не видишь! Вон же! Вон! – я трясла руками, указывая на его глаза.

Айко повернулся ко мне и приложил руку к моему лбу.

– У тебя жар. Ничего не чешется?

– Руки у меня чешутся – съездить по твоей физиономии! И о чем я только думала!

Во время моей тирады Айко осматривал меня с ног до головы и вдруг резко опустился, схватив меня за подол платья.

– А! Отпусти, извращенец!

– Да заткнись, Зелин!

От неожиданности я послушалась. Айко осмотрел мои лодыжки и прицокнул.

– Черт…

– Что?

В голове у меня немного мутилось.

– Ты и правда ужаленная. Наступила на плющ, когда заходила, наверное. Или еще пока шли по этим зарослям. Надо было сразу повесить на тебя что-нибудь защитное… Я ведь знал, что ты обязательно вляпаешься… во что-нибудь подобное.

Да… я пожертвовала артефактами в угоду красоте моего образа. Если вы помните, они были громоздкими и вычурными, и, видимо, речи нума Батиста повлияли на меня довольно значительно, так что я позабыла об элементарной безопасности. Я опустила голову, подставив ногу к свету и трагически скривила лицо. Моя бедная красивенькая ножка! На ней расплывался отвратительный розовато-фиолетовый волдырь.

– А почему мне не больно?

– Это тебе сейчас не больно, – Айко покачал головой, прикинув, что ему придется нести меня и мои галлюцинации назад в общагу.

– Я же говорю! Дом пытается меня прикончить!

– Глупости. Банальное совпадение. Так, и что же тебе показалось? – из интереса спросил он.

– Что у тебя глаза светятся!

Айко посмотрел на меня с умилением.

– Это, верно, от счастья, – съязвил он.

– Еще бы, девушка пригласила тебя на свидание в склеп великой колдуньи!

– А у нас свидание? – Айко расплылся в издевательской улыбке. – Знатно тебя плющит, дорогая.

– Да! – вспыхнула я и пошатнулась.

Айко удержал меня за локоть, восстановив равновесие.

– С научными интересами! – выпалила я. – У нас свидание с научными инте… инте… А это еще что?!!!

Бледное желеобразное шевеление в воздухе, возникшее в проеме двери и проплывшее мимо меня к окну, заставило меня исполнить вторую за сегодня арию чистым сопрано и спрятаться за широкой спиной Айко. Вряд ли ему понравился тугой пояс из моих рук, но он не сразу попытался избавиться от него. И он, и Фуф, перегретый солнцем и выползший в тень, оба медленно и молча проводили взглядами жидкое нечто, сформировавшееся в образ старушки и поковырявшееся скрюченными пальцами в жестянке на подоконнике. Мисс Мергл, компаньонка моей бабушки, а это была именно она, а точнее, ее привидение, извлекла из жестянки сигарету и, чиркнув ногтем, зажгла ее, после чего сделала одну глубокую затяжку. Дым свился змейкой внутри нее, после чего мисс Мергл направила на меня мутный белесый взгляд.