Это был мой первый год работы «У Битчера». Конечно, тогда я относилась к этой работе, как ко временной, поэтому не принимала всерьез предупреждения о том, что некоторые посетители могут оказаться весьма настырными.

У меня тогда появился первый постоянный посетитель. Я думала, он просто вежливый и приятный маг, решивший заглянуть в данной заведение. Но со временем он стал делать странные намеки, оставлять большие чаевые, которые отдавал мне прямо в руки.

Стоило бы задуматься об этом и осадить его или отказаться от тех чаевых, но по своей глупости я этого не сделала, за что и поплатилась.

В тот вечер закончилась моя смена, и я спокойно возвращалась домой. Только вот по пути я встретила того самого постоянного посетителя. Он, как и всегда, поначалу был мил и учтив со мной.

Вот только когда маг положил мне руку на талию, а я попросила убрать ее, он вдруг изменился в лице. Вырвавшись из объятий своего постоянного посетителя, я собиралась скорее вернуться домой.

Вот только он не дал мне сделать и шага. Тут же схватил за руку и потянул на себя. Я начала вырываться, кричать. Но никто не слышал или не хотел слышать.

Он затащил меня в какой-то темное место и стал трогать своими руками мое тело. В тот момент я почувствовала такое отвращение к этому магу, что казалось, еще чуть-чуть и стошнит прямо на него.

Он что-то шептал мне в ухо. Смысл этих сальных и ужасных фраз доходил до меня не сразу. Казалось, маг говорил это не мне. Создавалось ощущение, что все это дурной сон, который вот-вот закончится.

Но почему-то я не просыпалась. Вырываться с каждой секундой было сложнее, силы просто покидали меня. Из-за слез все, как в тумане.

И когда маг расстегнул ремень и спустил штаны, вытаскивая свой член наружу, я из последних сил стала вырываться, чувствуя себя обреченной. После пришедшего чувства всколыхнулись стихии, которые я не стала сдерживать.

Магия воздуха отбросила его назад так, что маг ударился головой. Но он все равно не потерял сознание. И стал, пошатываясь, приближаться ко мне. А потом поднимающиеся из почвы капельки воды собрались вокруг головы моего постоянного посетителя, не давая сделать ему и глоток свежего воздуха.

Когда его глаза закатились, а тело обмякло, я вскрикнула и поняла, что он мертв. Вокруг была лужица воды, которая быстро высохла. Следом одежда мага просто загорелась. А я стояла и ничего не могла поделать. Да и не хотела, наверное.

Когда тело мага практически догорело, его останки провалились в землю.

В настоящей истерике я не до конца осознавала, что только что совершила. И когда это осознание в скором времени накрыло меня, в душе словно что-то сломалось с треском. Что-то, что казалось, невозможно будет починить или заменить.

Первым моим порывом было пойти домой и во всем признаться родителям. Именно так я и хотела поступить. Но пройдя половину пути, поняла, что не смогу вывалить это на них.

Тогда я облокотилась на что-то и медленно сползла вниз, обхватывая колени и опуская голову. Слезы не переставали течь из моих глаз, меня жутко трясло.

Я не знаю, сколько так просидела… Со временем слезы высохли, а пустота заполонила душу.

В какой-то момент я почувствовала легкое прикосновение к руке. Тут же подняв голову, я увидела перед собой девочку лет девяти. Она стояла прямо передо мной. Такая маленькая, милая и невинная девчушка.

– Что ты так поздно здесь делаешь? – спросила я таким хриплым и безэмоциональным голосом, что сама ужаснулась ему.

– А… ты? – своим тонким голоском произнесла она.

– С работы возвращаюсь, – не став посвящать ее в свои проблемы, сказала я. – Тебе, наверное, тоже пора домой. Где твои родители?

– Они… от… пус… ти… ли… ме… ня.... по… гу… лять…

– Не стоит гулять по ночам! – глядя ей прямо в глаза, жестко произнесла я. И лишь потом заметила, что девочка говорит по слогам. – Тебе лучше вернуться домой, – добавила я, не став спрашивать ее о дефекте речи.

– Но… с… то… бой… что… то… слу… чи… лось… – утвердительно произнесла девочка, садясь рядом со мной. – Расс… ка… жи мне.

И я не знаю почему, но рассказала ей все, что произошло. Она слушала меня очень внимательно, хоть мой рассказ был лишен положительных эмоций. Заглянув еще раз ей в глаза, я заметила очень умный и понимающий взгляд. Я не утаила даже то, что использовала четыре стихии. Тэлин и мама стали единственными, кто знал мой секрет.

– Не… бой… ся. Я… ни… ко… му… не… рас… ска… жу, – пообещала она.

– Спасибо, Тэлин. Но я не знаю, как мне жить с этим дальше. Никакие слова не оправдывают смерть мага, – тихо произнесла я.

– Как… и… его… пос… ту… пок.

– О чем ты? – недоуменно спросила я.

– Ни… ка… кие… оп… рав… да… ния… не… ис… пра… вят… тво… ей… бо… ли, тво… ей… слом… лен… ной… ду… ши, – пояснила девочка. – Ты… за… щи… ща… лась, Эовин.

– Все равно. Мне дальше с этим жить, – с навернувшимися слезами, выдавила я.

– Те… бе… нуж… но… сде… лать… так… же, как… я, – вдруг сказала Тэлин.

– Это как? – не поняла я.

– В… дет… стве… я… сов… сем… не… раз… го… ва… ри… ва… ла. Мне… пос… та… ви… ли… ка… кой… то… страш… ный… ди… аг.. ноз. Ро… ди… те… лям… ска… за… ли, что… я… ни… ког… да… не… смо… гу… го… во… рить.

– К чему это ты, Тэлин?

– На… ша… со… сед… ка… ска… за… ла… ма… ме… сво… дить… ме… ня… к… еще… од… но… му… це… ли… те… лю. Я… не… за… пом… ни… ла, как… он… на… зы… ва… ет… ся. Но… он… прос… то… раз… го… ва… ри… вал… со… мной… так, слов… но… я… дейст… ви… тель… но… от… ве… чаю… ему. И… я… до… га… ды… ва… лась, ка… кие… им… ен… но… он… при… ду… мы… вал… мои… от… ве… ты. Я… с… ни… ми… бы… ла… ка… те… го… ри… чес… ки… не… сог… лас… на. И… в… од… ин… день… я… ска… за.. ла… «нет»… на… его… воп… рос. Тог… да… он… про… из… нес: «Вот… ви… дишь, Тэ… лин! Пос… те… пен… но… ты… смо… жешь… за… го… во… рить. Нуж… но… прос… то… каж… дый… день… пы… тать… ся. Де… лай… все… так, слов… но… ты… уже… го… во… ришь». Вот… и… ты, Эовин, де… лай… все… так, слов… но… эта… смерть… не… бы… ла… нап… рас… ной! Эта… си… ту… ация… мно… го… му… нау… чи… ла… те… бя. Не… пов… то… ряй… боль… ше… этих… оши… бок.

♦Эовин♦

Что бы я делала, если бы Тэлин не сказала мне тех слов? Пошла бы к родителям и рассказала все им? Или замкнулась в себе и больше никогда бы не вернулась на работу?

Я не знаю ответа. Но Тэлин рассказала мне историю, которая помогла мне жить дальше и даже не вспоминать о той ситуации без повода.

– Я спасла ее потому, что она дорога мне, – наконец-то ответила я, глядя прямо в глаза Эйдану.

– Послушай, Эовин…

– Нет, это вы послушайте, – прервала его я. – Какое право вы имеете требовать отчет о моих поступках? Я сделала так, как сочла нужным. Это не нарушило законы. Так почему вы стоите тут и отчитываете меня? – взорвалась я.

К сожалению, Эйден не успел ответить – в дверь комнаты постучали. После моего разрешения, словно маленькая птичка залетела Тэлин и воскликнула:

– Эовин!

Мое имя она всегда произносила без запинки. Даже в самый первый день знакомства оно единственное звучало как целостное слово из уст Тэлин. Это неимоверно грело мне душу.

– Я очень бла… го… дар… на… тебе за спа… се… ние! – заявила она, подлетая ко мне. За эти три с половиной года Тэлин продвинулась в своей речи. У нее стало получаться намного лучше.

– Теперь мы квиты, верно? – улыбнулась я, сажая девочку к себе на колени и вовсе забывая о своей ране, которая все еще при каждом движении причиняла боль.

– Прошу простить ее, – произнесла страрушка, заходя вслед за Тэлин.

– Ничего страшного! – заверила ее я, крепче прижимая Тэлин к себе.

– Твоя рана может начать кровоточить, Эовин, – вмешался Эйден. – Девочка вполне может посидеть и рядом с тобой.

– Не слушай его, – шепнула я на ушко Тэлин. – Так мне удобнее всего.

– Прав… да? – не поверила она мне.

– Да, – уверенно кивнула я. – Ты же веришь мне?