– Этот человек украл мою папку, – сказала она.

– Что вы несете! – с негодованием воскликнул мужчина. – Кто вы вообще такая?! Это моя папка, ни у кого я ее не крал.

– Сейчас разберемся, – решительно сказал представитель закона.

Он сурово посмотрел на Жозефин. Кто-либо, видевший сцену со стороны ни на секунду бы не заподозрил, что эти люди знакомы между собой.

– Вы настаиваете, мадам, что папка ваша? – спросил он.

– Настаиваю, – ответила Жозефин и в подтверждение своих слов тряхнула головой.

– А вы месье?

– Это моя папка, конечно. А эта женщина – просто сумасшедшая.

Мужчина был широкоплеч и довольно красив. Говорил он уверенным голосом и смотрел презрительно.

– Так, будем разбираться, – сказал сержант, – Если это ваша папка, мадам, то что в ней находится?

– Альбом, – ответила Жозефин. – Это комиксы «Нежная Виолетта», потом журнал Вог за январь 2019 и распечатка Гугл-карт центра Женевы.

– Очень подробно, благодарю вас, – сказал сержант Дэгль и повернулся к здоровяку.

– Я реставратор, – с важным видом заявил тот, – реставрирую старинные рисунки, акварели, пастели. В папке антикварная книга с иллюстрациями, принадлежащая одному моему клиенту. Он просил меня поработать с ними.

– Все ясно, мы сейчас пройдем внутрь терминала и там откроем папку, если вас это устраивает?

Красавчик кивнул.

– Кстати, ваше имя, месье?

– Герцог, Макс Герцог.

– Пройдемте, месье Герцог, – сказал Дэгль, указывая на вход, – и вы, мадам, прошу вас.

Положив папку на стойку Стар Альянса, работники которой отсутствовали, представитель закона открыл молнию и развернул папку. Макс Герцог и Жозефин в это время сверлили друг друга взглядом.

– Ага! – сказал сержант, рассматривая содержимое папки.

Внутри находился альбом комиксов «Нежная Виолетта», на книге была обложка из тонкой пергаментной бумаги. Еще там лежал январский номер Вог и карта центра Женевы, распечатанная в цвете, с обведенной в кружок городской ратушей.

Извинения щедрым потоком хлынули из уст месье Герцога.

– Тысячу извинений, – елейным голосом проговорил он, – ради Бога, мадам, я очень сожалею. Мне нет прощения. Какой конфуз! Видимо, моя папка провалилась между сиденьями, – Он вытащил смартфон и посмотрела на время. – Вот черт, я совершенно забыл, у меня же как раз на это время назначена встреча. Нужно спешить, тем более, что надо найти свою папку. Нет, она точно провалилась под сиденье или я забыл ее дома. – Он посмотрел на Жозефин глазами побитой собаки. – Еще раз простите! – и поспешил к выходу из здания аэропорта.

– И это все? – спросила Жозефин, указывая взглядом в сторону, куда скрылся Герцог.

Дэгль широко улыбнулся и обнял ее за плечо:

– Конечно нет, оперативная бригада проследит за ним, нам важно узнать, где он прячет внедорожник.

– Вот это да! – облегченно воскликнула Жозефин.

***

На следующий день в обеденный перерыв Дэгля племянник и тетя снова сидели в кафе на площади ХХ августа. На этот раз они заказали сэндвичи: с тунцом для сержанта, с серыми креветками для Жозефин.

– Ну рассказывай все по порядку, – с нетерпением попросила Жозефин.

– Да-да, так вот. После нашего с тобой разговора я установил наблюдение за мадам Пробст, а еще выяснил ее прошлое. После того, как она вышла замуж за Ральфа Пробста 11 месяцев назад, она сразу же оформила на него две страховки с колоссальнейшей страховой премией. Коллеги из Германии сообщили нам, что у нее также имелся любовник, некий Макс Герцог, бывший муж ее родной сестры, от которого Йоханна успела родить сына.

– Я сразу поняла, что он любовник мадам Пробст, – сказала Жозефин. – Как только он назвал себя.

Дэгль согласно кивнул.

– Именно он сбил Ральфа? Это ведь на фоне его коричневого джипа сфотографировалась мадам Пробст?

– Конечно. Мы нашли машину, вернее он сам привел нас к ней. Она была припаркована на одной из узких улочек в Унди, случайно на нее ни за что не наткнешься.

– Так значит основной мотив – деньги? Они намеревались получить их по страховке?

– В том числе. Но главное сокровище, на продажу которого они рассчитывали, находилось в той самой папке из швейцарского банка. История эта длинная. До брака с Йоханной Ральф Пробст был счастливо женат на дочери известного в узких кругах художника, знаменитого тем, что он подделывал картины и рисунки известных мастеров. У него были и оригиналы, как, например, «Портрет юной невесты» Леонардо да Винчи.

– Да Винчи? – глаза Жозефин округлились. – Интересно, сколько может стоить рисунок Леонардо да Винчи?

– Ральф Пробст тоже этим интересовался, он связался с амстердамским Рейксмюземумом и отвез им его на экспертизу. Его оценили в 140 миллионов евро.

– Такая прорва денег. Он собирался его продавать?

– Да, первая жена Ральфа умерла 10 лет назад и завещала всю коллекцию, оставшуюся от отца, супругу. Возможно, она даже не подозревала, что в ней содержится настоящий Леонардо, думала, это один из шедевров отца. А потом их общий сын сильно заболел. Рак костного мозга, довольно агрессивная форма, специалист нашелся только в США, на операцию по пересадке потребовалась куча денег, и Пробст решил продать рисунок, предварительно удостоверившись в его ценности. Ральф с Йоханной ехали совсем не в Антверпен, а в Амстердам на подписание контракта.

– Но почему Йоханна решила убить мужа именно сейчас?

– Вероятно жажда денег просто ослепила ее. 140 миллионов – огромная сумма, хватило бы и на лечение сына Пробста, и на безбедную жизнь им вдвоем.

– Но она захотела все только для себя, – закончила за него Жозефин.

Дэгль кивнул.

– Для себя и своего любовника. Они задумали подстроить все дело так, чтобы выглядело как несчастный случай, однако, не учли одного важного факта.

– Меня, в качестве свидетеля! – победоносно заключила Жозефин.

– Да, Жозе, ты оказалась для них настоящей палкой в колесе.

– Рисунок Леонардо был в той папке в швейцарском банке?

– Да, несмотря на то, что банки в Швейцарии славятся тем, что заботятся об интересах своих клиентов и неохотно идут на сотрудничество с полицией, в данном случае у них не было выхода.

– Специалист по переговорам, этот твой Маззанти?

– Какие там переговоры, он просто пришел в банк, назвал номер ячейки, они проводили его в хранилище, даже не спросив имени. Ему осталось только ввести код и забрать папку. Ячейка была арендована на предъявителя. Банк не желает знать имени своих клиентов, так он не сможет разгласить о них информацию, ведь этой информации просто не существует.

– Как здорово, – сказала Жозефин. – Но кому же теперь принадлежит это сокровище, раз Ральф умер, а Йоханна арестована?

– Маззанти решил передать его наследнику, Курту Пробсту, он сейчас на лечении в университетском госпитале Мюнхена, поэтому оформлением необходимых бумаг будет заниматься его супруга.

– Как хорошо, когда все хорошо кончается, – блаженно произнесла Жозефин и заказала себе и племяннику по шоколадному маффину.

– Вам обязательно нужно поговорить с шефом, – заявил сержант полиции Хьюг Дэгль голосом, не терпящим возражений.

– Она сможет вам помочь, – продолжал он, наставив на молодых людей палец. Это вызвало вздох облегчения – дружеское участие им сейчас просто необходимо!

– Я изложил ей дело в двух словах, но лучше если вы сами обо всем расскажете.

Молодая пара – хорошенькая брюнетка Манон Кин и застенчивый светловолосый великан Жан-Луи Бозоне с благоговением взирали на Хьюго Дэгля. Шефом, о котором с таким энтузиазмом говорил сержант, оказалась крепкая блондинка пятидесяти лет с проницательными карими глазами.

Справившись с охватившей его застенчивостью, Жан-Луи запинающимся голосом произнес:

– Спасибо, что согласились принять нас.

– Пожалуйста, – ответила инспектор Клеп, лучезарно улыбаясь. – Ваше дело показалось мне любопытным. Сержант Дэгль сказал, что вы в полном отчаянии, и я подумала, что, возможно, смогу вам помочь.