– Но в доме ведь никогда не было пожаров, или был? – Кейт вспомнила о камине, о следах от угольков.

– Дом должен был остаться. Он как памятник. Надгробие, – Сара снова подёрнула плечами.

– Ты точно не хочешь чай? Он, правда, немного остыл, – Кейт захотелось согреть девушку, укутать её в плед, но та неожиданно заговорила о другом.

– Когда ты читаешь истории, или выдумываешь свои, ты понимаешь, что создаёшь призраков? Они сейчас все здесь. Открой любую книгу, и выпустишь их на волю. Они будут жить. Так и с реальными людьми, если ты думаешь о них, помнишь, значит, они всё ещё живы. Пусть всего лишь как фантомы, отголоски, нечёткие образы. Когда в живых осталось две дочери, им казалось, что их любимые сестры и отец никуда не делись. Ведь они смотрели на них с фотографий, разговаривали со страниц своих дневников. Бет по ночам писала им письма, а наутро находила ответы: “Здесь темно, и дурно пахнет. Купаться больше нет сил, и выплыть тоже”. Смотри, – Сара указала на одну из половиц, – видишь, тут чуть отходит, слишком сильно скрипела. Я нашла эти письма там.

– Может, это она одна писала от себя и от мёртвых сестер? Почерк всегда можно подделать, – предположила Кейт, ведь она и сама частенько так разыгрывала мать.

– Можно, да вот только Бет не могла, – не соглашалась Сара. – Она сломала правую руку, когда бежала к колодцу. Ты видела, как пишут левши? Чернила размазываются, если не успели высохнуть. Да, те письма написаны детским почерком, но они чистые и аккуратные. Вторая сестра писала, что постоянно чувствует жар и запах гари. Младшенькая, что папенька запрещает ей качаться, но ей и так уже больше не хочется”.

“Наверняка, этому есть какое-то логичное объяснение, – подумала Кейт, – может оставшиеся сёстры выжили из ума? Но неважно, версия с призраками всегда интереснее”.

Сара закрыла глаза и продолжила: – Когда Бет больше не смогла этого выносить, она написала последнее письмо, в котором рассказывала, что соскучилась, и просила сестёр забрать, уверяла, что не пугает её ни запах гари, ни болото, ни темнота. Именно это письмо лежало рядом с ней, когда она… прямо пером. Дом – небезопасное место.

– А последняя сестра? Как умерла она? – Кейт спросила только чтобы не представлять малышку с чернилами в крови.

– Следующей была мать. Газ. Дым. Помнишь? Но я не про обычный, – Сара привела её обратно в читальный зал, не спотыкаясь даже в полумраке. – Она сломалась, потому что ради нелюбимой дочери, с которой так много хлопот, держаться не имело смысла. Тебе было интересно, как уцелел дом. Последняя дочь учуяла запах, успела открыть вьюшку, потушить камин и всё проветрить. Это случилось на годовщину, снова Хэллоуин. Я не говорила, что это началось именно тогда? В тот день тоже была голубая луна, и вьюга, как сегодня. Снегопад не прекращался несколько дней. В дом вошли уже по весне, как стаял снег. Никто и не подумал о них, никто. Труп матери, был где-то здесь, – она указала на место рядом с отметками от угольков, – а вот девушку так и не нашли. Ходили слухи, что та умерла как старшая. Но, я думаю, она осталась здесь. Скрылась в одной из книг. Такое же могло произойти, верно?

– Знаешь, эта история настолько ужасна, что если она произошла на самом деле, – Кейт вдруг стало холодно и одиноко, она уже не знала хочет ли написать этот рассказ, или лучше не стоит? – Зачем придумывать такие страшные, ужасные вещи?

– А зачем ты читаешь книги про привидений? – пожала плечами Сара – Если ты любишь бояться, так почему вместо триллера не откроешь некрологи? Криминальные хроники? Не узнаешь историю всех домов, больниц. Почему не любишь читать, когда основано на реальных событиях, когда произошло на самом деле?

– Тогда я не смогу уснуть, – честно призналась Кейт, – Я спокойно закрываю книгу, и все демоны остаются в ней. Они не живут на соседней улице, ни под кроватью. Их нет рядом. Не существует. Иначе, я бы стала параноиком. Извини, что задаю такой вопрос, не подумай, что я выгоняю, но тебе не пора домой?

– Пора, чувствую, что меня уже заждались. Но уйду только с рассветом, мне сейчас не добраться. А пока я разрешаю тебе рассказать эту историю, – казалось, что Сара сама видела призраков наяву, слышала голоса. – Бумага и ручка на столе. Ты же хотела сегодня написать что-нибудь особенное, настоящее. Может, как раз судьба?

Кейт на секунду закрыла глаза, поймала это странное ощущение, когда мысли перестают быть вязкими, отрывистыми, а слова вот-вот начнут складываться в нужную картинку. Ей хотелось спать, но она боялась упустить момент. Надо записать, надо всё записать.

“…Впервые войдя в особняк, семья ещё не знала, что ей не суждено его покинуть, что они останутся здесь до конца своих дней…”

Строчка за строчкой. Кружка за кружкой. Она не могла остановиться, так и уснула за письменным столом, когда окончательно выбилась из сил. Будильником стал телефонный звонок.

– Алло, – сонно пробормотала Кейт.

– Кейт? Кейт Кросс? – позвал взволнованный мужской голос.

– Да, это я, – девушка вспомнила, библиотекарь предупреждала, что утром может позвонить директор.

– Как вы? У вас всё в порядке? Простите, что вчера никто вас не встретил. Вышла путаница. Да и сейчас ещё не скоро откопаем к вам дорогу, такой снегопад, замело.

– Всё в порядке. Была Маргарет, она мне вчера всё показала. А когда выключился свет, приходила Сара, бывший сторож, составила мне компанию и показала где свечи, – отчиталась Кейт, а директор неожиданно рассмеялся.

– Когда ваша бабушка хлопотала за вас, она предупреждала, что вы большая выдумщица. Но не говорила, что вы любите чёрный юмор. Я рад, что всё хорошо. Надеюсь, что хотя бы Элоиза вас не посещала?

Кейт поспешила проститься. Она оббежала весь особняк, но так и не нашла Сару или Маргарет. Девушка не верила, что её посетили призраки, оставалось только надеяться, что аферистки не украли ничего ценного. Но всё казалось было на месте, окна закрыты, а когда она подошла к двери, удивилась, что дверь всё ещё закрыта на засов. Кейт вышла на крыльцо, было морозно и солнечно, снег ослепил её яркими бликами. Всё, что произошло вчера, теперь казалось лишь игрой воображения, страшным сном. Да вот только она отчётливо видела, как чёрные атласные ленты лежат на белой нетронутой целине.

В город детства я приехал далеко за полночь и сразу отправился в отель. Молчаливый таксист не отвлекал, и я с интересом разглядывал улицы, подмечал все изменения, детали. Новая картинка калькой ложилась на воспоминания, которые уже порядком потускнели. Признаюсь, был немного удивлён, когда узнал, что вместо большого отеля меня ждёт трёхэтажный кирпичный дом. Хотя какая, в сущности, разница, где провести ночь усталому путнику?

На входе меня встретила невысокая старушка, в старинном платье и представилась Марией Игнатьевной. Лицо её было сплошь в морщинах, сложно найти гладкое место. Но возраст не тронул её очей, они остались ясными, голубыми, совсем как у молодой девушки.

«Вы опоздали, сударь, – сухо отчитала меня Мария Игнатьевна, поправляя свой белоснежный чепчик. – Думали, что уже не явитесь, и сдали комнату другому. Если не боитесь призраков, можете переночевать в комнате для персонала. Или боитесь?»

Я поспешно заверил её, что ничего не боюсь, и получил заветный ключ. Кинул рюкзак где-то по пути к кровати, даже не включив свет и не раздеваясь, упал. Последняя мысль, которая промелькнула: «Закрыл ли дверь?» Не знаю, почему проснулся, точно кто-то шепнул: «Пора».

Резко сел, голова пошла кругом. «Где я?» Комната казалась мне смутно знакомой. Скромное, но родное убранство: такой же шкаф, комод и письменный стол.

Обои были некрасивого болотного цвета, с разводами, точно такие же, как когда-то в моей детской. Их поклеили, пока я гостил у бабули, а приехав, был очень расстроен. Но мама сказала, что это не простые обои, а сказочные, по ним пробежал солнечный зайчик. Тогда я почему-то поверил ей.