Я прикрыла глаза и представила, что между нами с Монэ и тварями находится стеклянная стена. На ней я мысленно нарисовала огненную руну Альгиз и попросила защиты. Когда я открыла глаза, перед моим взором предстала целая компания существ бьющихся в невидимую стену. Снежного барса они тоже не трогали.

– Не плохо, – прозвучало у меня в голове. Я обернулась, позади нас парил на своих крыльях Сэт.

– Идите в комнату, я приберусь тут. Только про зеркало не забудь, это источник.

Мы аккуратно обошли парящего стража, все же он в своей рабочей форме навевал ужас, и ринулись в спальню. Вбежали, закрыли за собой дверь, я кинулась к зеркалу. Нарисовала на нем слюной руну Альгиз, хватит на первое время, пока я не подберу что-то подходящее. Во время я это сделала, как только я убрала палец от стекла, за ним появилось множество разнообразных глаз. Они моргали, вращались, осматривали помещение. Потом стекло стало мутным, и по нему стали колошматить, скрестись, царапать, стучать жуткие сущности. Искать нужный заговор в таких условиях было очень сложно.

Монэ оставался в зверином обличье и по-кошачьи, выгнув спину, шипел на зеркало. К сожаленью это не помогало, по ту сторону продолжали бесноваться разные твари. Дверь открылась, и к нам вошел Сэт в своем жутком виде. Он протянул руку и дотронулся до зеркальной поверхности, в один миг все исчезло. Оно стало отражать нас и нашу комнату.

Все затихло. Я положила руки на зеркальный гримуар, и искренне попросила помощи у него. Книга открылась на нужном заговоре. Но помня прошлые свои ошибки, я решила спросить у карт таро стоит ли мне доверять ведьминой тетради или нет, сработает ли ритуал, или, же нужно искать что-то другое. На первый вопрос мне выпала карта Мага, что давало положительный ответ. На второй – карта Сила, что говорило о том, что нужно верить в свои силы и все у меня получится.

Ну что же приступим. Соль, свеча, вода, чертополох и полынь, все это было у меня в наличие. Мои товарищи вышли из комнаты, дабы мне не мешать проводить ритуал. Намешала соли в воду, зажгла полынь и чертополох, надымила. Поводила по зеркалу дымом, помыла водой с солью, прошлась огнем свечи по периметру, все с шепотком, да заговором. Нашептала, на дым, на воду, на огонь, на соль. Свечу оставила перед зеркалом догорать. Пепел от трав собрала и развеяла на кладбище по ветру, воду вылила там же. Тихо стало в доме, спокойно. А у меня не осталось никаких сомнений в выбранном ритуале и в правильности его проведения.

После такой ночи мы проспали до самого обеда. На кухне Гоша кашеварил, в котелке булькал очередной шедевр, запах стоял умопомрачительный. Но есть особо не хотелось, мучала жажда.

– Ну, вы и дрыхнете. Неужели я так храплю, что вы все удрали от меня ночью? – поинтересовался Гоша.

– Я тут чего подумал, когда дожди закончатся, будет стоять пара денечков теплых, надо будет сходить на те поля, урожай собрать, сколько сможем, – начал Гоша.

Мы переглянулись, но слушали его внимательно, не перебивая.

– В кладовой запасы проверил. Еды хватит на четверых на пару месяцев, запас свечей, мыла, спичек большой. Нужно еще в ту деревню сгоревшую сходить, может, где погреба уцелели, там чего поискать, – продолжил он.

– А как же твои родные? Ты же хотел их найти? – спросил Монэ.

Гоша опустил голову, вздохнул.

– Не найдем мы их, два месяца уже прошло. Продали их наверно по разным местам. А тут вот дожди начались, зима скоро. Скитаться по поселкам и городам в такую пору тяжко. Деньги нужны и на еду и на жилье, а у нас с этим туго. Здесь есть все, и крыша не худая, и печь добротная, и кладовая с небольшим запасом. Рядом есть лес и поле, можно охотиться, силки ставить. Я предлагаю перезимовать здесь, а потом думать дальше, что делать.

У Монэ и меня не было родных, у нас не было дома, нам некуда было идти, так что такой вариант нас устраивал. Сэт был слишком стар и одновременно молод, чтобы возвращаться в родовое имение. Всех такой расклад устраивал.

– Если ты хочешь, то мы можем с тобой стать мужем и женой, – сказал мне Гоша и покраснел, – Я не настаиваю, конечно, но вдруг ты захочешь иметь семью.

Я поперхнулась чаем. Эко его разморило, я о таком и не думала даже никогда. Видно здоровяк решил основательно обосноваться. Монэ и Сэт вытаращили на него глаза.

– Там дождь, кажется, перестал моросить, пойду я за грибами схожу. Погода прямо грибная, – сказала я и схватила огромную корзину, которая валялась в углу кухни.

– А ну стоять, – скомандовал Сэт, – покажи плечо.

Точно, меня же эта тварь цепанула когтем по плечу, рубашку порвала. Глянула в дырку, кожа целая, даже царапины нет. Сорочку жалко, я такое даже зашивать не умею слишком тонкая.

– Работает твой амулет, – одобрительно кивнул Сэт.

– Рубашку принеси, я зашью, – предложил Гоша. Какие милые ухаживания, не цветы с конфетами и сладкими пирожками, но тоже приятно.

Кинулась к своим вещам, которые сушились у печки. Они еще были сырые, странно это, ну да ладно, там в комоде еще барахло осталось. Нырнула в спальню, дернула шерстяную ночную сорочку, юбка длинная, никто не поймет, что это ночнушка. Потом из них рубашек нашью. Неудобно конечно по лесам в юбке бродить, но что может случиться.

Монэ убежал на охоту. Сэт опять бродит по дому, видно ему там работы не початый край. Хотя может и в другое место улетел, его обязанности никто не отменял. Гоша остался на кухне зашивать мою рубашку, хозяйственный товарищ. Я пошла через кладбище в сторону леса.

У кромки ничего не было, валежник, мокрая трава. Пошла вглубь и тут началось, грибы там, тут, да такие хорошенькие, боровички, лисички, маслята. Собираю, в корзинку складываю. Душа прямо радуется. Тут же грибов и на посолить, и на потушить, и на супчик, и посушить останется немного. И грибочки все идут тропинками, а не полянками, словно ведут куда-то. Главное не потеряться.

Забрела в черничник, ягода море. Жаль для нее корзинки не взяла, но кто, же знал. Хотя можно и завтра сюда вернуться. Ну, хоть наемся. Надо бы черничных веточек набрать, с ними чай такой интересный получается. Отваром из них хорошо рот полоскать, да и от отравления они помогают. Эх, корзинка уже полная грибов, тяжело. Но вот сейчас черники поем и возвращаться буду.

– Опа, а это кто у нас тут? – услышала я мужской голос.

Да что же это такое, где-то в глуши леса бродят нехорошие личности, и вот обязательно нужно на меня набрести. Подцепила я свою корзинку и понеслась. Длинная юбка не давала особо разбежаться, цеплялась за ветки, путалась в ногах. Подоткнула подол и побежала. Корзинка тяжелая, а бросить жалко. Со всех сторон залихватский свист, "Ату ее, ату, лови". Что-то просвистело в воздухе и обвило мои ноги, я упала.

Кто-то схватил меня за шкирку и поставил на место. Я попыталась вывернуться, но этот товарищ держал меня крепко, заломив мне руки за спину. Вокруг меня собралось несколько парней.

– Отпусти ее, она девочка хорошая, глупостей делать не будет. Да, милашка? – приподнял мой подбородок двумя пальцами худощавый тип и заглянул мне в лицо.

Товарищ немного ослабил хватку, но продолжал меня держать. Я попыталась стукнуть его затылком, но он увернулся.

– Смотри, какая бойкая козочка, и ножки какие у нее, – присвистнул другой.

– А давайте ее того самого, – предложил здоровенный бугай.

Худощавый продолжал оценивать меня взглядом.

– У тебя муж или парень есть?

Я мотнула головой.

– А был когда-нибудь? Лет тебе сколько? – интересовался худощавый.

– Не было никого, кому я рыжая такая нужна. Шестнадцать мне, – не стала говорить свой реальный возраст.

– Девку не трогать. Ноги распутай. Руки ей свяжи и корзинку дай, пусть перед собой тащит, чтобы не было возможности быстро убежать, – отдал приказы худощавый.

– Тебе что жалко, что ли? – начал канючить парень-гора.

– Ты мне товар не порти. У парней теплой одежды нет, да и пожрать хочется нормально, а не вершки с корешками. Девка не порченная, молодая, внешность редкая для нашего края, любители найдутся, хорошо заплатят, – наорал на него худощавый.