Я сделала пару глотков варева, вполне себе ничего, съедобно.

– Ненавижу ведьм, – прошипел Монэ, крепко сжав ложку в кулаке, – Ты зачем это сделала? Кто тебя просил? Я думал, ты хорошая, а ты такая же, как все эти твари. А вы тоже мне, друзья называетесь еще, позволили ей сотворить такое со мной, – закричал Монэ и лицо его снова задергалось.

У меня навернулись слезы на глаза.

– Мы хотели тебя спасти, – ответил тихо Сэт.

– Лучше бы вы мне дали умереть. Сколько я буду ходить в твоих рабах, вечность? – кричал Монэ.

– В рабах? С чего ты взял, что этот обряд отнял твою свободу? – поинтересовалась я. Постепенно я начинала закипать, этот неблагодарный оборотень начинал меня выводить из себя.

– Принеси мне воды, сейчас же, – приказала я ему.

– Да пошла ты, – огрызнулся Монэ.

– И теперь ты хочешь сказать, что тебя поработили, и ты беспрекословно подчиняешься? – поинтересовался Сэт.

– Я не понимаю, что со мной происходит, во мне кипит сила, но одновременно я чувствую слабость во всем теле. Мне хочется реветь от обиды и меня распирает злость. Я хочу, есть, но я уже наелся. Как будто в меня вселился еще какой-то человек, – пояснил с испугом Монэ.

Сэт стал рассказывать, про результат обряда, про то, что в этом нет ничего страшного. Да, есть побочный эффект, но придется мириться с этим. Если бы не провели ритуал, то его бы сейчас уже где-нибудь продавали на невольничьем рынке и не известно в каких целях использовали потом. Хорошо, когда оборотень попадал в охрану к какому-нибудь вельможе. Однако мы слышали про бои без правил, когда на арену, на потеху публики выпускали одного оборотня, а в противники ему выбирались несколько лучших воинов или другие живые существа.

Все внимательно слушали вдохновенную речь Сэта. Монэ вроде все понял, но от него все равно веяло недоверием и легкой обидой.

– Значит Монэ оборотень? – спросил Гоша, – Вот мне повезло с компанией: ведьма, оборотень. А ты Сэт кто? – горько усмехнулся здоровяк.

Я вспомнила слова черного мага.

– А ты Гоша, кто? – поинтересовалась я.

– Я сын землепашца, вот кто я., – зло ответил он, – Давайте уже закроем эту тему, – махнул он рукой. – Кажется, мы тут надолго застряли из-за этого дождя.

Все замолчали и продолжили трапезу в полной тишине. После завтрака у всех нашлись свои дела. Гоша обнаружил в кухне кладовую и изучал ее содержимое, что-то перебирал, считал, выбрасывал. Сэт ушел обследовать дом.

Монэ решил размять мышцы и поохотиться в своем зверином обличье. Он не стал перекидываться при нас, оставил все свое снаряжение и ушел из дома. Его не страшил дождь и грязь его не могла остановить, ему хотелось бежать наравне с ветром, ощутить свободу, почувствовать, как сердце бьется в груди.

Меня снова клонило в сон, слабость не оставляла меня и я свернулась калачиком на топчане. Мне снилась бабушка, она сидела за столом и что-то записывала в свои тетради. Потом приснилась золотоволосая женщина, она грустно на меня смотрела и молчала. На шее у нее был тот самый кулон в форме розового бутона. И вдруг я очутилась в лесу, я прыгала с ветки на ветку, взбиралась по деревьям, поймала маленькую птичку и слопала ее вместе с перьями. Я смотрела на мир глазами Монэ, я была снежным барсом. Я попробовала развернуться назад к дому, но ничего не получилось, я не управляла им, а только была зрителем. Затем я провалилась в сон без сновидений.

Проснулась только к вечеру. Ребята обсуждали трофеи Монэ: пара зайцев и селезень. Я сползла с топчана, надо что-то делать с этой слабостью, не может же это продолжаться вечно. Снова чай, сухарь, горсть орехов. Стало чуть-чуть легче. Стала доставать книги и тетради, нужно поискать, как справиться с этим состоянием. Увидела три пары недовольных глаз, парни не были готовы к тому, что я продолжу изучать магические книги.

– Я нашел комнату прислуги, ее огонь почти не тронул. Ты можешь там спокойно заниматься, никто тебе там не помешает, – сказал мне Сэт и все облегченно вздохнули.

Я собрала все в свой рюкзак и поплелась за красавчиком. Дверь в комнату находилась в небольшой нише сразу за кухней, поэтому при первом осмотре дома мы ее не обнаружили. Помещение было маленьким и без окна. Как прям в чулане, подумала я. Здесь было две кровати, одностворчатый шифоньер, стул, небольшой стол, комод и зеркало. Ничего лишнего. Здесь же можно было переночевать на нормальной кровати и не слушать храп здоровяка и поскуливания Монэ.

Поставила свечу на стол и стала вытаскивать книги и бабушкины тетради. Придвинула стул и села. В какой-то момент мне стало казаться, что кто-то за мной наблюдает. Покрутила головой, везде посмотрела, никого нет. Только пламя свечи отражается в зеркале. Снова углубилась в чтение. Тут кто-то подул мне в ухо. Я вздрогнула и с перепуга уронила том второй на пол.

Я снова покрутила головой, но ничего не обычного не заметила. Наверно это сквозняк, решила я. Подняла книгу и углубилась в чтение. Но не смогла прочесть и двух строчек, как краем глаза уловила какое-то движение. Повернулась в сторону зеркала и похолодела, по моему телу побежали мурашки, а волосы на голове зашевелились. В нем отражалась та самая золотоволосая женщина из моего сна. Она грустно на меня смотрела зелеными глазами и вздыхала. Она была прекрасна, шелковое пышное платье изумрудного цвета подчеркивало изящную фигуру. Волосы были подвязаны лентой, в тон платью. Бледное лицо обрамляли серьги с изумрудами. На пышной груди красовался кулон в виде розового бутона.

Незнакомка подошла к зеркалу и положила ладонь на стекло. Я смотрела на нее, как завороженная, что-то было притягательное и манящее в ней. Взяла свечу и подошла поближе, чтобы разглядеть ее получше. Захотелось приложить свою ладонь к ее руке. Голова стала кружиться, а комната поплыла.

– У тебя все в порядке? – вдруг кто-то поинтересовался над ухом.

Я стряхнула наваждение и обернулась, рядом стоял Монэ.

– Любуешься на себя? – кивнул он на зеркало.

Я взглянула в стекло, там отражались только наша комната и мы с азиатом.

– Еле нашел тебя. Почувствовал, что что-то не так, сначала был страх, затем как будто в болото затягивает, а ты безучастно на все это смотришь., – стал говорить Монэ.

Я рассказала ему про зеркало и золотоволосую женщину. Он взглянул на волшебное стекло, но там ничего особенного не было.

– Хочешь, я сниму его? – спросил оборотень.

Я кивнула. Но снять зеркало не удалось, оно было вмуровано в стену. Мы попытались прикрыть его одним из одеял с кроватей, но оно соскальзывало и не держалось. Монэ еще немного посидел, подождал, когда появится женщина в зеркале, но изображение осталось прежним.

– Ты бы это, помылась что ли, – помялся азиат, выходя из комнаты, – Я сейчас воду для тебя согрею и принесу. Ужин еще не скоро, успеешь ополоснуться.

Вот блин, как стыдно то, я же почти два дня продрыхла, и с этим ритуалом времени не было привести себя в порядок. Одежду тоже не помешало бы постирать, по лесу лазили, на кладбище валялась, поросенок одним словом, осталось только хрюкнуть. Залезла в рюкзак, достала чистое сменное белье: брюки, рубашка, жилетка, исподнее. Все кроме нижнего белья было испачкано в вытяжке из конской мочи, видно крышка открылась, и содержимое вытекло на одежду. Надо срочно все отстирать, пока мерзкий запах не въелся в ткань. Но что, же тогда надеть, грязное же не будешь напяливать на чистое тело.

Может что-то осталось от прежних хозяек комнаты. Открыла комод: пара комплектов нижнего белья, две тонкие батистовые рубашки, одна даже отделана вышивкой, я такую красоту сроду не носила, для нас это было дорого. Здесь же лежали две полушерстяные ночные сорочки, толстые чулки, пара гольфов, два чепца и шелковый шарфик. Ни брюк, ни юбки тут не было.

Заглянула в шкаф. На трех вешалках висели: две длинные шерстяные юбки широкого кроя, одно нарядное платье для воскресного похода на службу, безрукавка и что-то типа короткого тулупчика. Надеюсь, это все будет не слишком велико мне. Брюк видно прежняя хозяйка не носила. Придется надеть юбку. Платья, да юбки я надевала только по праздникам, в остальное время предпочитала брюки. В них удобней лазать по лесу, собирать растения, да и вообще в них просто комфортно.