На завтрак была простая деревенская каша с тыквой и орехами. После модных вафель с сиропом и пышных блинчиков она была как глоток свежего воздуха. Уплетая рассыпчатую кашу за обе щёки, запивая её свежим горячим кофе, я знакомилась с Эллой. Мы разговорились так живо, будто встретились после долгих лет разлуки. Я с интересом слушала. Элла оказалась человеком с лёгким сердцем: собеседником мягким и удивительно открытым. У неё были блестящие русые волосы, пока что собранные в пучок, смугловатое лицо и раскосые глаза. Мягкий певучий акцент выдавал в ней уроженку юго-востока.

Семья Эллы переехала в Атермонт, когда она была ребёнком. Ещё учась в школе, Элла стала подрабатывать в разных домах – помогать по хозяйству и присматривать за детьми, но Равелы стали той самой семьёй, что приняла её как родную. Рядом с ними никто не чувствовал себя чужим. Элла заботилась о Равелах больше пятнадцати лет, и это говорило само за себя.

В холле послышался шорох. Я ожидала, что сейчас войдёт Марго и накинется на меня с обвинениями, что я всё еще не собралась, но на кухню заглянула Лили. Оказывается, она тоже пропустила открытие регаты.

Лили хотела утащить к себе в комнату сок и пачку печенья, только пока доставала его с верхней полки, заслушалась рассказом о том, как ещё в школе Элла по уши влюбилась в будущего мужа – моряка. Потом у них родились две дочери и сын, и теперь, когда дети создали свои семьи, Элла нянчила внуков – и не было для неё большего счастья. Вскоре на пороге появилась и Марго, безукоризненно идеальная при полном параде. Застав нас врасплох, она сама потеряла дар речи и несколько раз возмущённо развела руками.

Я объелась кашей и почти лежала на стуле, не в состоянии двинуться, Лили стояла рядом, сентиментально обнимая хохлатый ананас, а Элла рассказывала нам о своей молодости, раскладывая по тесту ягодную начинку. Марго оценила мой довольный домашний вид и заключила, что на открытие регаты мы уже точно не попадём – какое счастье. Чтобы её приободрить, я спросила:

– Может, тогда кино посмотрим?

Позабыв про регату, Марго потащила меня в гостиную. Я едва успела поблагодарить Эллу.

После беседы мне больше всего хотелось вернуться на веранду и там что-нибудь написать, но глянув в окно, я заметила, что стало как-то подозрительно мрачно. Ещё пару часов назад шпарило солнце, а теперь небо заволокли густые свинцовые тучи. Сквозь черноту шарахнула молния, затем ещё одна, и далёкий бурный грохот возвестил город о грозе. Я чуть не ослепла. Небо сверкало так, будто кто-то натворил глупостей, и весь мир был в гневе.

– Ты прямо как кинозвезда, атакованная папарацци, – заметила Марго, глядя на моё дрожащее от всполохов лицо. – Знаешь, всё-таки я не расстроена, что мы не пошли на регату.

Надо же.

Фильм оказался приятной и душевной комедией – как раз в моём вкусе, но мысли мои почему-то уносились прочь. Для работы над книгой мне нужно было тихое, отстранённое, скрытое от всех место, где никто не будет требовать внимания, и где нет всяких отвлекающих загадочных фигур.

Если писать книгу не в библиотеке, не в особняке, то где? На кафе нужны деньги, на берегу ветрено – бумага бьётся в истерике, да и волосы щекочут лицо. В парках жёсткие скамейки и куча народу. И если Марго узнает, что я брожу по городу одна, обидится, что я снова сбегаю от неё. Головоломка не давала мне покоя. Спустя полчаса я поймала себя на том, что гляжу не на экран, а, вывернув шею, пялюсь в окно через щель в тяжёлых кремовых шторах. Запотевшее стекло омывал такой поток, точно его поливали из шланга.

Дверной звонок пронзил пространство электрическим разрядом. Мы с Марго приросли к дивану, наперебой гадая, кто мог посетить нас в такой ливень. Явно не родители – рабочий день, и звонить они бы не стали. Точно не Фанаты – те бы ещё и поколотили кулаками с требованиями быстрее открыть. Друзья Лили или Натана? Никого не пустили бы из дома в такую погоду… Соседи? Кому придёт на ум визит в грозу?

Мы кинулись в холл. С кухни послышался крик Эллы: «Сейчас иду!», но Марго остановила её и как единственный достаточно высокий человек в этом помещении, чтобы взглянуть в глазок, замерла перед ним в тотальном ступоре.

Я подёргала её за рукав. Марго поддалась не сразу. Она медленно повернулась ко мне. Лицо её застыло, точно через это маленькое окошечко Марго шибанула молния вселенской силы.

– Что? Кто там? – беспокойно спросила я и приготовилась звать Эллу на помощь.

Очнувшись и одарив меня несвойственным ей растерянным взглядом, Марго молча открыла дверь. Тут уже я сама вросла в пол. Грянул гром.

На пороге стоял мистер Делир.

Я не могу пошевелиться. Он стоит перед нами, моргая, чтобы сбить с ресниц поток. Снаружи сверкают молнии, озаряя холл мрачным серебряным светом. Мистер Делир недовольно морщится – вода ручьями стекает по его волосам и лицу. Капли теряются в бороде. Тёмно-синяя, ставшая от влаги почти чёрной футболка прилипла к телу, джинсы обрели густой оттенок тусклого грозового моря. Обеими руками Делир держит что-то увесистое, обёрнутое в его голубую рубашку. Я успеваю лишь коротко скользнуть по вымокшему свёртку взглядом, прежде чем Марго шагает назад и встаёт между нами, чтобы дать посетителю войти.

Дверь позади Делира закрывается, отделяя нас от оглушительного грохота. Витражные стёкла холла жалобно звенят, и воздух зыбко шатается под низкой гулкой вибрацией. Происходящее с каждой секундой всё больше становится похожим на сновидение.

Алекс, соберись.

– Здравствуйте, мистер Делир, – с улыбкой сказала Марго, отступая ещё на шаг, неуклюже спихивая меня в сторону.

– Добрый день. Я пришёл к мисс Саликс, – отрывисто ответил он, для проформы внимательно посмотрев ей в лицо, и сразу перевёл ожидающий взгляд на меня.

Ко мне пришёл.

– Проходите, пожалуйста…

Кивнув и повернувшись к нему спиной, Марго медленно обвела меня развратным взором, достойным фанатки рок-звезды. Она беззвучно произнесла по слогам: «О-мой-Бог!» и с томной усмешкой поплыла к лестнице наверх:

– Я принесу полотенце.

От её игривого вида я так сильно покраснела! Не сомневаюсь, если Делир всё происходящее прочёл по моему лицу, сгорающему от стыда.

– Здравствуйте, – выдавила я. На том моё красноречие кончилось.

– Я принёс вам книги.

– Там такой дождь!

Он хмыкнул.

А то без комментариев непонятно, конечно…

– Знаете, про погоду в Атермонте говорят: «La donna è mobile» 29, – добавил Делир. – Когда я выходил, на небе не было ни облачка.

Он шёл пешком?

– Как вы нашли, где я живу?

– Вписал в поисковике «Особняк Равелов». Вообще не знаю, как нужно потрудиться, чтобы не обнаружить такое огромное здание среди соседских домиков.

Хм… Значит, Марго по фамилии он помнит, а меня в библиотеке не узнал. Грустно.

– Возьмите книги, – настойчиво попросил Делир, пока я хмурилась.

Что я делаю? Сколько можно думать?

Я обхватываю по нижнему краю стопку книг в его руках – какая же она тяжелая! Боюсь уронить, слегка сдвигаю центр тяжести, скользя по влажной ткани, и встречаю пальцы Делира. Прикосновения острее лезвий.

От волнения мне сводит спину, точно по всему позвоночнику сверху вниз прошлись острым ногтем. Не смотрю Делиру в глаза вопреки желанию, иначе несомненно потеряю контроль. Быстро подцепляю свёрток и, опустив его на угловой столик, разворачиваю голубую рубашку. Она приятно пахнет кондиционером. В спешке оцениваю огромный временной разброс книг, что принёс Делир.

Логично, с эпохой в своём романе я так до конца и не определилась.

Здесь есть что-то из сказаний раннего Средневековья, в том числе «Песнь во имя Господа», сборник исторических трактатов о Европе XV века, лекции по куртуазному роману, очерки о быте и костюме, «Геральдика» Герберта Сорги, осовремененные копии иллюминированных рукописей…