Литмир - Электронная Библиотека

Мы пытались играть дальше. Выходило ужасно. Диана и Север друг друга в упор не замечали. Марго залипла в телефоне. Фрэдди насчёт выпавшего вопроса отшутился: заявил, что если по случайности придёт на свидание в тапочках, то оправдается, будто хотел сделать его более уютным. Но шутки звучали неестественно, вопросы – натянуто, а слова – шаблонно. Даже детская песенка в исполнении Шейлы показалось какой-то грустной.

Марку выпало «действие» все свои фразы заканчивать выражением: «Ибо так было предначертано», однако никто больше не горел желанием общаться, и пару минут неловкое молчание нарушала только Шейла – ещё более неловким мяуканьем.

Когда настал звёздный час Рема, кажется, уже никто не верил, что вечер может закончиться хорошо. Если бы Рем не смог разрядить тухлую обстановку – не смог бы никто. Развернув стикер со значком «секрет», он хитренько ухмыльнулся и попросил минуту тишины. Мы затаили дыхание в предвкушении:

– Итак, леди и джентльмены! Добрый вечер! Добрый вечер! – Рем раскланялся под ленивые аплодисменты – Поистине волшебный вечер, не находите? Ах, эти весёлые пирушки на свежем воздухе… Сама природа пропитана любовью и едким ароматом дыма, от которого слезятся глаза – что может быть лучше?

Никки звонко расхохоталась. Рем просиял и заговорил уже смелее:

– Сегодня в концертной программе вас ждёт самый лучший, невзъерепенный, распрекракслекс, супер-мега-пупер тренер по спортивному дыханию! Встречайте!

Марк и Фрэдди громко, фальшиво, но всё же весело завопили в знак поддержки. Шейла и Вероника переглянулись, да как завизжат – один в один фанатки на ковровой дорожке. Покосившись на Марго, что всё же чуть приподняла голову, я бодро похлопала. Рем опять раскланялся:

– И поэтому… Дамы и господа, мальчики и не очень, имею безграничное, ошело-о-омительное счастье представить вам несравненного… СЕБЯ! Встречайте – главный фанат воздуха на планете, неповторимы-ы-ый и всеми любимы-ы-ый, славный Ре-е-ем Эла-а-апс по прозвищу «Реми Безумный», также широко известный под псевдонимом «Рыжий чахлик» или, как его кличет достопочтенная леди Вероника, «Фу-у-у, Рем, отстань!»

Губы Марго дрогнули в улыбке. Разогретая публика дошла до пика ожидания.

– Давай, Рем! – крикнула Вероника, помахивая веточкой. – Вперёд!

Началось действие в трёх частях.

Подбежав к Диане, Рем уставился на её нос, подождал пока все станут нетерпеливо выглядывать из-за его спины, а потом с важным видом измерил пальцами расстояние от её носа до своего и заявил:

– Ты недостаточно быстро дышишь! Плохо стараешься! Используй нос! Используй нос!!! Ты сможешь! Вдо-о-ох!!! В-ы-ы-ыдох!!! Вдо-о-ох… Вы-ы-ы-ыдох!

Её тихий хохоток Рема не устраивал:

– Почему я не слышу сопения?! Вдо-о-ох!!!

Диана спрятала лицо за книгой.

– Рем, отстань, – промычала она. В голосе слышалась улыбка.

– О-о-о! Это что – вызов?!

Недовольно топнув, Рем прислушался к дыханию присутствующих. Затаился… Подкрался к Северу и недоверчиво уставился на него:

– Ах, ты, воришка! Я знаю: ты украл спортивный инвентарь. Выдохни сейчас же!

И стал бесстрашно хлопать Севера по спине, будто тот серьёзно подавился. К счастью, Севера разобрал смех. Я едва держалась, глядя, как Рем жадно и глубоко, до одури всасывает кислород. Рыжий строительный пылесос на ножках.

Дышит и смеётся. Дышит и смеётся. А потом уже не дышит – некуда, – но всё равно ржёт. Поглядит на нас да загогочет пуще прежнего. Марго держалась-держалась, и тут её как понесло… От смеха по щекам покатились слёзы. Из-под пальцев, укрывших лицо, сверкает истерическая улыбка. Едва набрав воздуха, Рем сорвался на сиплое протяжное хихиканье как у старой сумасшедшей гиены. Видок у него был диковатый. Глядя, как Рем сползает на землю, уцепившись за бревно, мы попадали рядком и выли от смеха так оглушительно, так долго, что с деревьев стали падать шишки.

– Чуваки, у меня уже голова кружится, – выдавил Рем на последнем издыхании и распластался на спине, мучительно схватившись за ребра. – Не могу я…

– Маленький пупсик, – хрюкнул Север.

– Так и быть, мой пупсик… – Рем пополз прочь.

Диана, тихонько икнув, обняла книгу обеими руками. Марк, весь красный, вспотевший, обмахивался ладонью: в глазах его от хохота полопались сосуды. Кое-как вытерев слёзные протоки щепотью, Марк поднялся на ноги и попросил минутку внимания, но так и не дождался, пока все замолкнут.

– Фух… Предлагаю… хе-хе-хе… не доигрывать, – с трудом выдавил он, – Думаю, все согласятся, что Рем сегодня победил… Ибо так было предначертано.

Бедняга Рем всё ещё хохотал. Он не мог даже толком ответить на бурные овации. Припудренный с ног до головы землёй и сажей, присыпанный опавшими листьями, веточками и иглами, Рем с трудом выставил вверх указательный палец и благодарно потряс им в воздухе.

Мы вернулись домой далеко за полночь, но сна не было ни в одном глазу. Непреодолимая сила звала, тянула меня вверх, на крышу, прочь от уютных спален и мягких кроватей. Эта сила звалась Марго.

Я была здесь впервые. Стеклянный купол обсерватории выступал над крышей огромным заледеневшим пузырём. Его охраняли две остроконечные старинные башни, соединённые длинным некрытым валгангом – крепостным каменным проходом с большими зубцами по краям.

Ровненькие спящие улочки Атермонта были как на ладони. Оранжевый свет витых фонарей поблескивал среди ветвей и изгородей, настраивая поток мыслей на самотёк. Я стояла у края валганга, опершись на зубец, и умиротворённо рассматривала беззвёздный, испещрённый огнями пейзаж, когда за спиной скрипнула дверь.

– Не включай свет, – велела Марго. Я последовала за ней.

Марго подняла пультом многослойные механические рольставни. Они с гудением сомкнули чёрную зубастую пасть вкруг стекла точно древний Кракен. Низко нависший бархат ночи превратился в кромешную искусственную тьму. Я опустилась на мягкий пуфик – один из множества в обсерватории, но передумала садиться и сползла на пол, устроив на пуфике лишь голову. Под ладонями шоркнул жёсткий ковролин. На предплечье мне легла лёгкая холодная рука. Отыскав мои пальцы в темноте, Марго крепко сжала их.

Несмотря на ноющую боль в ладонях после падения, я пожала её руку в ответ. Я надеялась, что беспокойство отпустило Марго. Хотелось верить в это. Я долго ждала, что Марго заговорит, признается, что её волнует, но молчание затянулось. Тогда я спросила:

– Что происходит между тобой и Шейлой?

– Да ничего не происходит. Глупости всякие, как всегда.

Её отстранённость снова окатила меня холодом. Я решила, что больше не стану спрашивать. На этот раз твёрдо. Она дважды оттолкнула меня.

– Только не уходи, ладно? – вдруг попросила она. Голос её дрожал.

Я убедила Марго, что никуда не собираюсь, и она опять замкнулась в себе.

Вспыхнул луч проектора, но комната по-прежнему была в полумраке. Запрокинув голову, я ожидала увидеть на куполе очередной фильм, выбранный Марго, но обомлела. Мерцающая проекция космоса наполнила черноту, точно мириады игл проткнули вселенную насквозь и допустили к нам этот бледный, бессмертный и поразительно живой свет.

– Марго, это…

– Я знаю, да.

– Как ты умудряешься это делать?.. Я так тебя люблю… Ох… Ну ты поняла. Не в том смысле, если что.

– Не парься, поняла. Я тоже тебя люблю.

Глава 6. «Храни свои секреты»

«Свободная любовь… Свободная любовь…»

У Марго зазвонил мобильник.

– Марго… Телефон…

Смартфон настойчиво жужжал под плечом. Я покосилась на него, и подкравшееся солнышко щедро засветило прямо в глаз. Сквозь блик едва читалась надпись: «Север Гнусный». Рядом белело время: «7:13». Какого чёрта тебе понадобилось столько общения в семь утра, Гнусный Север?

«Свободная любовь… Свободная любовь…»

Ненавижу тебя, Север.

Спросонья я не могла сообразить, как всё выключить, и, настойчиво потыкав в единственную кнопку, почему-то только прибавила звук. Странное расположение окон и стены телесного цвета подсказывали, что я в комнате Марго. Лёгкое одеяло пахло лавандой и ванилью – так же как и она.

53
{"b":"789761","o":1}