Кажется, Заррах понял.

– Старые пыльные записи далеко не сверкающие бриллианты. Их можно показать тому, кого ты считаешь другом. Да, я ожидал, конечно, чего-то другого, но воедино связал только это. Честно. И скажу прямо, я бы поделился с тобой этим смешным знанием, брат, но ты бы начал бояться! А мне это было не нужно. Ведь на самом деле это ты сказочник, Заррах. Ты придумал себе, что несёшь ответственность за этот мир и всех его обитателей. Нести ответственность аж за целую вселенную тебе бы… тебе бы понравилось ещё больше!

Снерш ехидно рассмеялся, но вскоре вернулся к серьёзности.

– Тебя ведь устроит, если я принесу эти записи? Не все, конечно, и не так сразу. В кое‑каких домах я теперь нежеланный гость. Благодаря тебе, кстати, – взгляд Снерша выразил презрение. – Но в обмен… в обмен я рассчитываю получить свою мереш целой и невредимой.

– «Не так сразу»? Сколько конкретно тебе потребуется времени?

– Затягивать не в моих интересах, но, увы, не всё от моих интересов зависит. Так что недель пять.

– Хорошо, – облизнул языком край пасти Заррах. – Я пойду с тобой на сделку.

Он подошёл впритык к Снершу, и они до крови ухватили друг друга за передние лапы.

– Клянусь тебе, брат, что в последний день лета верну твою мереш живой и здоровой при условии, что к этому сроку ты предоставить мне все доказательства. Иначе…

– Не сомневайся во мне. Сомневайся в себе! Да-да, удержишь ли ты себя все эти дни от изучения Ключа? Не окаменеешь ли раньше, чем у меня получится сдержать слово!

С этими едкими словами Снерш вырвал свою лапу и поднялся в воздух. Он, не оглядываясь, покидал земли того, кто ещё не так давно считал себя счастливейшим из драконов.

Драконом, у которого есть брат. Драконом, у которого есть лучший друг.

Несмотря на удавшуюся провокацию заняться его исцелением, Арен едва дышал. Рука, а скорее нога, у дракона оказалась чрезмерно тяжёлая. Всё нутро вора нещадно ныло, а голова гудела словно колокол. Ему приходилось время от времени ненадолго прикрывать глаза и сосредотачиваться, чтобы мир не кружился перед глазами. Однако желание жить было сильнее этих неурядиц. Арен прекрасно понимал, что если сейчас не выберется на улицы столь хорошо знакомого ему города, то на этом в истории его судьбы можно ставить жирную точку.

– Ха-ха, – тихо рассмеялся над словами напарника стражник. – Прав ты, Володька, пущай эти уроды под дождём помокнут!

– Да-да, станут прям как куры щипанные.

– Хотя не, пусть эти трусы куда-нибудь под навес сныкаются, и вот бы капитан там их и застукал!

– Ещё лучше дело было бы.

– Ага. Может заткнутся тогда, что мы, внутренняя стража, ток для красоты, а вся работа на них.

– Нашли чем бахвалиться. Мы тут перед каждым раскланиваемся, что аж спину не разогнуть, когда они, твари эдакие, то загорают на солнышке, то в тенёчке прохлаждаются.

– Уроды. Как есть уроды!

Разговор не содержал ничего полезного, поэтому Арен перестал греть уши и сосредоточился на том, как ему добраться до соблазнительно открытого окна, что находилось посреди плохо освещённого коридора и как раз за спинами этих двух болтунов. Надеяться на то, что они сами куда-нибудь уйдут, не стоило. Судя по всему, здесь они несли караул.

Наконец, Арен понял, как ему поступить. Задумка была проста, но требовала сперва двигаться не вперёд, а назад. Поэтому он отошёл от щели приоткрытой им ранее двери и осмотрелся по сторонам. В спальне прислуги, где вор находился, уж точно можно было найти необходимую вещицу. И точно, совсем недалеко от себя он обнаружил подсвечник с давно потухшей свечой.

«Ах вот ты где, моя прелесть», – мысленно усмехнулся он.

Затем Арен аккуратно вынул свечу и придирчиво осмотрел её. Она оказалась короче нежели хотелось и толще, но у него вышло разломать её на небольшие кусочки. И так как от возникшего шума никто не проснулся, Арен позволил себе тихий вздох. Несмотря на свою принадлежность к Безликим, он всё равно оставался только человеком. Пусть его тело и разум были натренированы, но все магические способности (вроде того короткого заклинания невидимости, что он использовал для побега от храмовника) целиком зависели от воли Тёмного Бога. И они не только за любое отступление от сделки с ним могли пропасть в самый неподходящий момент. Нет, иногда Тёмный Бог любил пошутить, а Арен всеми фибрами души ощущал, что сейчас невидимый наблюдает за ним с коварной улыбкой на устах.

Нет, надеяться можно было только на себя.

Осторожно выглянув в коридор и дождавшись подходящего момента, вор вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. После чего юркнул и спрятался в глубокой тени между двух колонн. Расстояние между ними было столь мало, что кто-то с более плотным телосложением ни за что не поместился бы в таком жалком укрытии. Но Арен справился. А затем он швырнул оттуда кусочек свечки так, чтобы он ударился пошумнее.

– Что это было? – сразу отреагировал один из караульных.

– Крысы. Это всё крысы, Володь, – зевнув, уверенно заявил другой. – Ты б видал на какую дохлую я тут на днях наткнулся. Во такая была! Во! Больше кошака прям. А я ещё и…

Арен снова швырнул кусочек воска.

– Не, надо проверить, – перебил напарника стражник. После чего со звоном вытащил меч из ножен и, прикрываемый арбалетом некоего Володи, смело зашагал вперёд. На колонны он при этом не смотрел, но Арен всё равно даже дышать перестал. Шаг, два, три. Караульные прошли мимо. Вор тут же бесшумно покинул своё укромное местечко и, на всякий случай, швырнул над головой стражников ещё один обломок свечи. Тот попал прямёхонько в дверь комнаты прислуги, и это заставило стражу радостно переглянуться.

– Эге-гей, да у нас вор! – довольно воскликнул мечник и широким шагом героя направился искать Арена там, где его никак не было.

«Дурачьё», – презрительно хмыкнул про себя мастер‑вор, но, конечно, не стал подглядывать, что там будет дальше. Ему было нельзя терять ни секунды.

То, что окно было открыто, являлось большой удачей. Уж неизвестно кто и из-за чего решил поставить на все дворцовые рамы замки, а не общепринятые щеколды, но кровь это вору конкретно попортило. Мешочек с отмычками-то у него слетел с пояса, когда император Заррах схватил его при попытке бегства. Запасная универсальная пропала ещё раньше, где-то в то время, как его пинками по тоннелю подгоняли. А ещё одна оказалась сломана на три части, видно по ней пришлась какая-то из «ласк» Его императорского величества. Поэтому отныне Арен мог рассчитывать только на свою ловкость и удачу… И, увы, оба эти качества его что-то нынче основательно подводили.

– Гляди! – вдруг услышал он, едва открыл створку окна пошире.

Для того, чтобы понять дальнейшее, не нужно было являться пророком. Арбалет у стражника имелся, а расстояние не являлось таким, чтобы промазать. Поэтому медлить было недопустимо.

Совсем не зная, что там, снаружи, Арен выпрыгнул за окно.

… И м-да. Пусть окно располагалось на втором этаже, за ним, оказывается, находился широкий дверной козырёк, а потому ожидаемого падения не произошло. И в чём-то это было даже хуже. Ноги, как у профессионального танцора, начали быстро перебирать по скользкой от дождя черепице, но вор всё равно скатился кубарем вниз. Резкая боль тут же обожгла его левую руку и, поглядев на неё, Арен понял, что сломал себе пару пальцев. Таких кривых до этого падения у него не было.

«Хорошо, что для бега тебе нужны ноги!» – несмотря на неприятность подбодрил его внутренний голос, и мысль взаправду придала вору заряд оптимизма.

Пригибаясь к земле, Арен шустро перебежал к колодцу и прижался к нему. Теперь из окна его бы никто не заметил, но… тот ещё вопрос – насколько шустро поднимет внутренняя стража тревогу.

«А, может, её скорее поднимет стража внешняя», – пришло предположение, когда до слуха донёсся шорох гравия. Дождь и сильные порывы ветра основательно приглушали чьи-то шаги, вор их услышал в последний момент.