— Я всегда думал, что ей лучше будет без всей этой грязи, — старик мрачно кивнул, — даже раз пытался поговорить с Аккерманом, но тот просто проигнорировал меня. Это были нехорошие дела, и меня расстраивало то, что у Кивы они хорошо получаются. Но, — он помедлил, покачал головой, налил в свой кубок вина.
Смит внимательно слушал внезапно разговорившегося старика. Было и любопытно и познавательно, он узнавал какие-то детали прошлого. Того самого прошлого, когда он стремился за стены к внешним врагам, хотя надо было разобраться что происходит внутри. Кинмаер продолжил, на лице читалось сожаление и грусть.
— Но когда беда пришла в наш город, именно их умения и опыт помогли нам вернуть всё на свои места. Некоторых из наших горожан, в том числе и жену моего старшего сына, похитили, как мы полагали, работорговцы. Никто не мог нам помочь ни полиция, ни гарнизон, ни влиятельные люди, поэтому нам пришлось опуститься до тех методов, которые мы всегда презирали и недолюбливали. Тогда я и мой сын поехали в Митру и обратились прямо к Кенни, мы были в отчаянии.
— Ничего не делается просто так, — заметил командор, — вы предложили им свои услуги.
Кинмаер, отпивавший вина, покачал головой, допив продолжил.
— Не совсем так, изначально они ничего не требовали взамен, уже в конце после того, как все, кто был в живых вернулись домой. Мы предложили им как вознаграждение помощь и поддержку, и Аккерман согласился. Кива в частности помогала нам разыскать спрятанные дневники моего учителя, Анхеля Аалтонена.
— Того самого, что создал УПМ? Поразительно, я думал, что не осталось его учеников. Должно быть вы и разработали УПМ нового типа?
Кинмаер выглядел польщённым.
— Я очень старался, делая эту работу. Как я погляжу вы не плохой человек изначально, просто обязанности работы накладывают на многих свой отпечаток. Но кому-то приходится делать горькую работу, принимать тяжелые решения.
— Да пожалуй так, — согласился Смит, вновь вспоминая о своём отце.
Дальше они долго говорили и рассуждали о чем-то не особо важном, раз на утро Эрвин не мог точно вспомнить о чем. Помнил лишь, что где-то за несколько часов до рассвета он откланивался и отправился поспать в гостиницу. Приятно усталый от событий дня, даже чуть отдохнувший душой. Перед его уходом Кинмаер сказал, что с утра к нему зайдут и отведут на собрание. И Эрвин надеялся, что успеет поспать достаточно времени, чтобы набраться сил.
А на парапете уже построенной стены сидела в одиночестве Кива и задумчиво глядела на горизонт, где вот-вот должно было показаться солнце.
Комментарий к Праздничная ночь.
Как много я оставил вам намеков на ещё одну работу о приключениях Кивы, главное теперь собраться когда-нибудь и перевести в печатный вид:3
Спасибо тебе, дорогой читатель^^
Так же хочется поздравить свою бету с возвращением. Пускай у неё мало сейчас свободного времени, главы будут медленно, но верно приводиться в приличный вид:3
========== Собрания. ==========
Утро началось в часов девять утра, именно на эту цифру указывала стрелка часов, когда Смита опять разбудил стук в дверь. Только в отличии от вчерашнего этот стук был более деликатным. Раздался знакомый голос, который ночью толковал об охране города в этот праздник.
— Эрвин, просыпайтесь. Совет скоро соберётся.
Мужчина медленно открыл глаза, голова не болела, просто прерывистый сон не особо освежал. Но Эрвин привык к такому недосыпу, поэтому без особых усилий заставил себя сесть на кровати. Единственной рукой он потер глаза, помнил как дошел до гостиницы, но не мог вспомнить как уснул или как дошел до комнаты. Голос за дверью повторил свой призыв, и мужчина удивился тому, что за ним пришёл лично Кимаер. Старик вчера вроде прилично так выпивал, не отставая от Эрвина, который за годы посиделок с Леви, научился долго пить и не хмелеть. Мужчина наконец ответил, порадовавшись и удивившись, что за вчерашнюю ночь они перешли от фамилий к именам.
— Да, пару минут и я буду готов идти.
Стук прекратился, Вилберт терпеливо ждал в коридоре, пока Эрвин встал и оделся. Потом он прошел во вторую небольшую комнату, встал напротив зеркала и раковины. Взял заботливо поставленный кувшин с холодной водой и вылил часть себе на лицо, посмотрелся в своё отражение. В целом Смит нашел своё лицо в адекватном состоянии для переговоров, учитывая, что вряд ли ему придется прикладывать много усилий, чтобы убедить совет. «Сомневаюсь в том, что они будут в чистом и твердом сознании», подумал он, вытирая полотенцем капли холодной и освежающей воды.
Когда Эрвин вышел из своей комнаты, то увидел Кинмаере, облокотившегося на стенку. На его лице почти не было следов вчерашнего алкоголя, только небольшой отек под глазами выдавал вчерашние излияния. Вилберт выглядел усталым, но в целом довольным и умиротворенным, когда заговорил.
— Рад видеть тебя в добром здравии, Эрвин, — он одобрительно осмотрел его, — к сожалению не все из совета могут похвастать таким же.
— Это ведь не повлияет на собрание? — слегка обеспокоено спросил Смит.
Старик махнул рукой, слегка посмеиваясь.
— Ни коем образом. Они были поставлены в известность со вчерашнего дня, поэтому обязаны прийти, пусть это будет для них уроком. Если не умеют пить, то пускай лучше не притрагиваются к выпивке на кануне собрания.
Увидев неуверенность в глазах мужчины, он добавил улыбаясь.
— Они в состоянии ходить и слушать, а если напрягутся, то и думать. Никакой проблемы нету для нас.
— Поверю на слово, Вилберт. Но они могли поступить разумней.
— Именно, эти двое самые молодые в гильдии, они должны понимать, что несут ответственность.
— Положение обязывает, — согласился командор.
Вдвоём они вышли из гостиницы на почти безлюдную улицу. Лишь в конце стояла группа людей, что-то негромко обсуждая. Оно и неудивительно, многие сидели дома, высыпаясь и приходя в себя после праздника. Кинмаер пояснил, что ему нужно будет заглянуть в свою мастерскую, чтобы забрать оттуда папку со схемами нового УПМ.
— Наш глава, Шмид, должен их посмотреть, чтобы внести изменения в соответствии с вашими пожеланиями, а так же для корректировки сроков работы.
Ходьба помогала размять тело, которое неохотно отзывалось на команды мозга. Оставалось дивиться бодрому шагу Кинмаера. А ещё сегодня предстояла езда обратно в Митру вплоть до самого вечера. Мысль о возвращении к друзьям радовала, а вот мысль о целом дне в седле нет. В успешном завершении своей поездки он не сомневался, было ощущение, что решение уже принято. Просто осталось договориться о деталях и взаимовыгоде, простая торговля, как сказал бы Леви.
Они дошли до мастерской, Вилбер открыл дверь ключом и они прошли внутрь. На удивление в мастерской была Кива, она лежала на скамье и судя по-всему дремала. Неохотно открыла глаза, распознала пришедших, и как-то невнятно простонав, повернулась на другой бок. Кинмаер особого потрясения не выказал, но строго обратился к ней, хотя лицо было добродушным.
— Кива, как ты опять пролезла в мою мастерскую, да ещё и закрытую.
— Ты не захочешь знать, Вилберт, — пробормотала девушка, не открывая глаз.
Мастер прошёл куда-то на второй этаж, и пока он доставал нужные ему бумаги, Смит осмотрел помещение. Сейчас здесь царил порядок, ничего лишнего, видимо старик убрался перед тем, как пойти на свадьбу. Мужчина задал девушке, которая почти наверняка не спала.
— Не идёшь на собрание?
Она ещё раз что-то проворчала и открыла один глаз.
— Нет. Я уже всё сказала, — девушка закрыла глаз и накрыла лоб предплечьем руки.
«Не помню, чтобы она пила. Скорее всего дело в недосыпе», подумал Эрвин. Послышались шаги на лестнице, Кинмаер спускался держа папку с бумагами. Старик кивнул Эрвину и оба вышли из мастерской, оставляя девушку спать. Вилберт поколебался, но закрыл входную дверь ключом.
Мастер повел его к центральному зданию, скорее всего бывшему ратушей. Хоть по форме это здание не напоминало генштаб Закклая, но царившая там обстановка была похожей. Они пришли к большой и круглой комнате, находившейся в центре строения, где по всей видимости и будет проходить собрание. Кинмаер открыл дверь, и они прошли внутрь. Зал был чем-то ярко освещён, стоял полукруглый стол, а перед ним поставили кресло, специально для гостя. За столом сидело уже семеро мужчин, по центру восседал Шмид, сцепивший руки в замок и слушая своего соседа. Почти все выглядели бодрыми и трезвыми как стеклышко, все кроме двоих. Как и сказал Кинмаер, эти двое выглядели моложе остальных мастеров, лет тридцать пять или сорок. Бедолаги лежали на столе, подложив руки под головы, а старшие иногда посматривали на них и посмеивались. Когда вошли два последних человека в этом собрании, то Шмид отвлекся от разговора и посмотрел на Смита, глазами серьезными и чуть усталыми.
