— Всем большое спасибо за все ваши старания в этот важный для нас день, — смущенно добавила Амалия, слегка склонив голову в знак благодарности.

Шмид повернулся, стараясь оглядеть всех, поднял руки вверх, хлопнул в ладоши.

— Да начнется празднование! — его старческий голос звучал неожиданно громко.

Тут все едва ли не взорвалось: гул толпы, громкие выкрики, рукоплескания смешались с заигравшими музыкальными инструментами. Два звука сначала боролись за лидерство, но усилия музыкантов победили.

Амалия и её жених сели на свои стулья, теперь они не были объектом всеобщего внимания и они могли снова принадлежать друг другу. Небольшая, но искренняя речь была трогательным началом торжества. Они свою работу по сбору людей ради общей цели выполнили, теперь вечер мог спокойно идти и без них. На какое-то время стол должен был занять всех. Угощение было самым разнообразным и такое изобилие еды потрясало. Эрвину почему-то думалось, что даже если он отсидит здесь всё ночь, то всё равно не сможет попробовать всё, что попадало в поле зрения. К его удивлению уже через полчаса много людей, в основном молодых пар, отправились танцевать под стены. Сидящие за столами болтали, общались с соседями, передавали тарелки и кувшины, советовали попробовать то или иное блюдо. Пускай в большинстве своём присутствовали сами жители города, но хватало и гостей. С ними знакомились и весело рассказывали что-то. Кувшины периодически забирали в основном подростки, вызвавшиеся добровольно помогать сегодня, и относили к бочонкам, где их пополняли. Эрвин обратил внимание, что Кива не притронулась к алкоголю, а нагло обворовывает кувшин с ягодной шипучкой, поставленный специально для детей. «Оно и правильно, нужно всегда быть наготове, плохие вещи часто случаются, когда их не ждешь», — подумал он, наблюдая за тем как влюблённо и заворожено смотрят друг на друга теперь уже муж и жена. К ним периодически подходили знакомые, вручали подарки или просто говорили слова поздравления.

Безмятежность наказуема, Эрвин выбросил из головы неприятные мысли о вылазках за стены и прочем. Сегодня правда был не такой день, сегодня он мог побыть человеком, не беспокоящимся о завтрашнем дне. За каким-то из столов затянули песню под сменившуюся мелодию. Многие стали стучать по столу в такт, даже Киве эта песня оказалась знакомой, она беззвучно напевала себе под нос, а танцующие сплелись в некий хоровод. Слов песни он не разбирал, а просто наслаждался звучанием. В кругу плясали девушки и парни, на стенах отплясывали свой танец их тени. Солнце давно скрылось за лесом, начало холодать, свежий ветер дул с севера. Но промерзло не становилось, костры были расположены с таким расчетом, чтобы они давали больше тепла окружающим. Еда и напитки согревали изнутри, и было как-то приятно на душе находиться сейчас здесь. Вскоре всё больше людей перешло от пиршества к развлечениям, танцам и песням. За столами осталось больше тех, кто беседовал. Какое-то невообразимое сочетание ярмарки, свадьбы, праздника, которым отмечают в некоторых местах летнее солнцестояние. От размышлений отвлекла Кива, видимо решившая наконец вручить шкатулку с неизвестным содержимым. Она справедливо рассудила, что сейчас привлечет меньше внимания.

Девушка подошла к центру стола, так что Эрвин смог заметить как тепло на неё смотрит внучка Кинмаера, и как слегка настороженно смотрит её жених. Кива что-то сказала, сопроводив свою фразу жестом руки, идущей от сердца, поставила подарок на стол перед молодыми. Амалия чуть недоуменно, но с тем и восторженно подняла крышку. Потрясение и недоумение отразилось на их лицах, но удивление приятное. Молодая девушка, лет ей было семнадцать, вытащила из шкатулки небольшой глиняный горшочек с каким-то цветком. «Нет, не цветком, это саженец дерева», подумал Эрвин, пристально наблюдая за происходящим. Прежде чем шок успел сойти, и молодые люди смогли найти какие-то слова благодарности, Кива уже ушла от стола и направлялась к своему месту. К подарку стали проявлять внимание и сидящие за столом, жених убрал шкатулку к дубу, где лежали остальные подарки, а саженец оставил на столе, чтобы любой желающий мог подойти и посмотреть.

— Такой редкий подарок? — с интересом спросил Эрвин у вернувшийся Кивы.

Девушка плюхнулась на стул, справа от неё уже никто не сидел, поэтому ей пришлось тянуться за тарелкой с каким-то чудом кулинарии.

— Ага, это саженец железного дерева, лучшего подарка и не придумать не только для них, но и для всего города.

Её лицо было почти безэмоциональным, лишь с легкой тенью праздника, но Смит был уверен, что она гордиться собой.

— Внутри стен таких деревьев не осталось после падения Шиганшины, я слышал что редко из ковчегов стены Мария доставляют такую древесину.

— Да, в основном их сплавляют по реке, если конечно кто-нибудь осмеливается выйти за стены и успевает срубить хотя бы одно дерево.

Эрвин конечно знал, что у тех городов в основном встречаются аномальные гиганты, которые были в разы опасней обычных, что собираются в основном на юге возле Троста. Поэтому добыть железное дерево было очень дорогим удовольствием, а если посадить и выращивать свои деревья внутри стен, то это будет не затратно и позволит не рисковать жизнями ради такого ресурса.

— Выходишь за внешние стены? — хмыкнул Эрвин, — гражданским нельзя даже подниматься на них, не то что выходить за пределы.

— Иногда приходится выбираться туда, а обойти охрану никогда не бывает сложным, так что с этим всё гладко.

— А что насчет титанов? Запрещают ведь не просто так, а из-за опасностей.

— Проблемы нет, лезвиями управляться умею, в нашем мире это просто обязательный навык, да и против людей оружие неплохое, — девушка оскалилась, глядя на Эрвина.

Не успел Смит задать очередные вопросы про работу девушки на Райссов, хотя разговор почти пришел к этой теме, как их прервали налетевшие дети, которые начали едва ли не стаскивать Киву со стула.

— Кива! Пойдем покажешь нам как сбить все десять банок, мы пытались у нас не вышло, — заговорили они наперебой.

Девушка не выглядевшая особо радостной таким мельтешением детей, попыталась избежать такого развлечения.

— Малышня, я не одна в этот приезд, со мной рядом гость, и было бы неприлично его покидать.

— Можешь не переживать, Кива, я посижу с твоим гостем, пока ты отдыхаешь, — раздался сзади голос Вилберта.

Девушка недовольно обернулась, но начала вставать, уступая стул пожилому мужчине. Он чуть улыбался, и все понимали, что тот надоумил детей отвлечь девушку.

— Прекрасный подарок, о большем и мечтать было нельзя, — поблагодарил он её, — ты приехала сюда развлечься и отдохнуть, а не сидеть весь вечер на одном месте.

Кива что-то проворчала сквозь зубы, когда толпа детей повела её к шатрам с конкурсами.

Вилберт присел и добродушно взглянул на Эрвина, даже чуть виновато. То ли дело было в выпитом, то ли сама ночь размягчила старика, судя по-всему расположенному к разговору.

— Не сомневаюсь, она снова выиграет все призы там. Я не хотел бы, чтобы она сегодня думала о работе или вспоминала о таком, уж прошу прощения. Не надо быть умным, дабы понять, что рано или поздно два военных человека придут к теме войны и смерти.

— Мы не успели дойти до чего-то мрачного, — пожал плечами Смит, поворачиваясь к новому собеседнику, — она не слишком разговорчива, когда дело касается её саму.

— Да, есть такое, хотя она частенько бывает в настроении потрепаться, если задавать правильные вопросы.

— Давно её знаете? Потому что я знаю её только несколько дней, — Эрвин порадовался, что сейчас беседа со стариком идет сама собой.

Мастер потер подбородок, чуть задумчиво глядя на костер.

— Знаю её лет почти двадцать наверное, могу сказать, что её просто надо научиться понять. Кива уже тогда работала на Кенни Аккермана, и у этих двоих было какое-то особенное бессловесное понимание.

— Думаю, что понимаю о чем вы. Не всегда нужны слова чтобы выразить свои эмоции, — вспомнив как Леви угадывает его мысли, Эрвин улыбнулся, — она уже тогда работала в полиции? Учитывая назначение её отдела не сказал бы, что это хорошее место. Мы, да, убиваем титанов, но они убивали людей, пускай не все они были хорошими.