Кирилл резко обернулся к Лере, он хотел сделать ей больно, но вместо этого достал из кармана джинсов ещё один презерватив, быстро стянул с себя одежду и толкнул Леру к стене.

Легко приподнял миниатюрную фигурку, а Лера обвила ногами его тело. На этот раз не было никакой нежности. Лера стонала на всю квартиру. Стоны переходили в крик. А перед глазами Кирилла мелькало видение – улыбающееся лицо Алины. И он начинал действовать ещё жестче и резче. Наконец Лера издала громкий гортанный звук, а её внутренние мышцы начали сжиматься и пульсировать. Про себя Кирилл злорадствовал.

«Вот, оказывается, какой секс нужен девушкам, а не эти сюси-пуси и поцелуйчики».

– Я люблю тебя, – сказала Лера.

Эти слова она произнесла между прочим, также как, например: «Мне нужно в туалет», или как: «Я пойду чистить зубы». Есть ли, вообще, на свете любовь, или её придумали девушки, желающие заполучить привлекательного, а главное, состоятельного мужчину? А может, её придумали мужчины, жаждущие секса, но прикрывающиеся любовью? Кирилл не знал ответов на вопросы, в голове было пусто.

– Мне нужно сходить в ванную. Я быстро, а ты пока одевайся, – сказал Кирилл, сделав вид, что не слышал последних слов Леры.

Он чмокнул её в губы.

– Я после тебя! – крикнула ему в след Лера.

Когда в дверь позвонил Егор, они оба успели принять душ, одеться и прибрать за собой в комнате.

– Вы уже все свои делишки закончили? Я вам не помешал? – Егор подшучивал над раскрасневшейся Лерой и бледным, хмурым Кириллом.

– Мы могли бы всю ночь не останавливаться! Правда, Кирюша? – проворковала Лера, обвив шею Кирилла руками.

– О да, Кирюша у нас – гений секса! Не ты первая заметила! – Егор, шутя, толкнул Кирилла.

– А кто ещё так говорил? Расскажи, Егор, а то из Кирилла двух слов не вытянешь! – глаза Леры загорелись, она подумала, что можно разузнать от Егора о личной жизни Кирилла.

– Ладно, хватит вам уже, – Кирилл довольно резко прервал разговор Леры и Егора. – Давай одевайся, нам домой пора.

– Вы не останетесь? Кирь, хоть полчасика посидите у меня. Давай выпьем с тобой, – Егор смотрел грустными глазами на Кирилла, он не хотел отпускать друга, надеясь на продолжение веселья.

– Кирюш, может, и вправду останемся хоть ненадолго, а то ему без нас скучно будет, – Лера повернулась к Кириллу и подмигнула ему.

Взгляд Леры говорил сам за себя: «Давай останемся, дорогой, я всю ночь буду твоей». Кирилл, глядя на неё, понял, что не выдержит больше ни минуты в этом доме и молча начал натягивать на себя куртку. Лера обиженно надула губки и тоже начала одеваться.

– Егор, а как у тебя дела с Алиной? Вы весь вечер были неразлучны. Это все заметили, – Лера игриво потрепала Егора по щеке.

– С Алиной у нас всё хорошо. Проводил её до дома. Завадская – она такая, никого к себе близко не подпускает. Но мы договорились завтра созвониться. Приглашу её куда-нибудь. Сходим в кафешку, где нет посторонних глаз, как в школе. Я думаю, что растоплю лёд, и Снежная королева будет моей! – Егор мечтательно закатил глаза.

– Также говорил и Саня! А где сейчас Саня? Наверняка, с Олесей, – Кирилл торжествовал, он понял, что у Егора, как и у Сани, ничего не вышло с Алиной.

Он не думал, что другу улыбнётся удача завтра, но всё равно решил опередить Егора и позвонить Алине рано утром.

– Да, ты правильно сказал – Снежная королева! – так отреагировала Лера на слова Егора. – И внешне Завадская – не очень, мышь серая. Ходит в школу всё время в одних и тех же джинсах!

– Ты давай, Лерка, не заговаривайся, Алина мне нравится! – сказал Егор, защищая Алину, будто и вправду у них были серьёзные отношения. – Какие у неё глаза. Я балдею, когда она на меня смотрит и улыбается! А грудь у неё больше твоей будет!

– Что? Да ты… – Лера обиженно топнула ножкой.

Она стояла, не зная, что сказать, и чуть не плакала. Кирилл не стал защищать Леру, ему были неприятны её слова, но ещё больше не понравилось то, что сказал Егор.

– Пошли быстрее отсюда, Кирюш! – Лера схватила Кирилла за руку и потянула за собой из квартиры.

– Завтра созвонимся, – тихо сказал он Егору.

Кирилл

1994 год подходил к концу. 365 дней не принесли заметных изменений в жизнь российского народа, кроме одного события. Оно касалось молодых людей призывного возраста и членов их семьей. Ускользающий в вечность год прославился Олимпийскими играми в Лиллехаммере, самоубийством Курта Кобейна, а также началом чеченской войны, что стало шоковым известием для Татьяны Ивановны, Сергея Васильевича и, конечно, бабы Вали. Родители Кирилла надеялись на поступление сына в Политехнический институт и в довесок к нему – военную кафедру, а это, как минимум, пять лет в запасе. За такое время в стране может не только война кончиться, но и начаться две новые. Но баба Валя мысленно распрощалась с внуком, проводила его на войну и оплакала расстрелянный труп, хотя при Кирилле держалась молодцом, и военная тема в их разговорах была под запретом.

Праздничный день 31 декабря в семье Семёновых проходил для Кирилла скучно. Татьяна Ивановна с утра хлопотала на кухне, колдуя над неизменными в новогоднюю ночь салатами «оливье», «селёдка под шубой» и «мимоза», а также над курицей, внутри которой зашивался лимон, и мясо становилось слегка кислым и нежным, над тушёной рыбой с овощами, обожаемой всей семьёй, и над другими яствами. На Новый год в семье Семёновых всегда был пир горой. Ожидались гости в лице бабы Вали, что было такой же неизменной традицией, как сам Новый год, также должна пожаловать сестра Татьяны Ивановны – тётя Аня с мужем и двумя дочерями. Старшая, – Ирина, училась, как и Кирилл, в одиннадцатом классе, только другой школы. Младшая, – Марина, недавно отметила десятый день рождения. Кириллу не нравилась ни одна из девочек. Хотя Ирине было шестнадцать лет, у них не было ни одной общей темы. Девушка постоянно смущалась, опускала глаза, краснела, бледнела, как будто общалась не с двоюродным братом, а решала логарифмическое уравнение на уроке алгебры у доски. Марина, в отличие от сестры, шалунья и болтушка, разговаривала без перерыва, как радио, и обычно к концу пребывания в гостях тёти Ани с дочерями у Кирилла начиналась жуткая головная боль. Но ничего не попишешь, родственники есть родственники, и несколько раз в год их можно потерпеть. Также среди приглашённых была сестра Сергея Васильевича с мужем и двадцатилетним сыном Дмитрием. Двоюродный брат Кирилла встречался с миловидной девушкой Любой и везде брал её с собой. Димка Кириллу нравился. Ему было по душе чувство юмора брата, задушевные беседы о школьной и студенческой жизни, особенно о девчонках, но с появлением Любы разговоры о противоположном поле стали запретной темой, а общение – немного нудным.

Сергей Васильевич как всегда 31 декабря смотрел «Иронию судьбы, или С лёгким паром». Кирилл не понимал, сколько можно смотреть одно и то же кино из года в год и каждый раз смеяться над одними и теми же шутками.

«А после начнутся «Джентльмены удачи», «Иван Васильевич меняет профессию» и так далее, до голубого огонька, хоть в зал не заходи!» – обречённо вздыхал Кирилл.

Он направился в свою комнату, взял телефонную трубку и набрал номер Алины. За последний час Кирилл безуспешно звонил Завадским четыре или пять раз, он сбился со счета. Кирилл стоял с трубкой в руках минуту или две, но на другом конце была гробовая тишина. Он посчитал это дурным знаком. 31 декабря Завадские всегда находились дома, готовились к празднику. Так было на протяжении девяти лет дружбы с Алиной. Отношения с Алиной в последнее время начали портиться и расклеиваться, как старые, дешёвые башмаки на обувных полках бабушки Вали. В том, что Алина отдалилась от Кирилла, не последнюю роль сыграла Лера. О словесном недержании Леры Горшковой в школе ходили легенды. Девушка могла выложить любому встречному всё о своей личной жизни, не забывая поведать об отношениях с Кириллом в мельчайших, иногда интимных, подробностях. Он себя чувствовал как герой сериала «Санта-Барбара». Если сериал шёл почти три года и не собирался заканчиваться, то в жизни Кириллу не хотелось быть главным персонажем мыльной оперы, поэтому он решил серьёзно поговорить с Лерой, расставить все точки над i. Прекратил тяготившие отношения, если их так можно было назвать, Кирилл за четыре дня до наступления Нового года, что стало сюрпризом для девушки.