– Семен, проснись! Проснись, блин… декан… декан пришел!
Я прекрасно понимаю, что это сон. Какой декан? Сейчас лекция по овцеводству… Кроме того, уже конец семестра, на лекциях не проверяют. Приснится же такое…
– Семен, твою мать!.. Вставай!
Удар ноги под столом был весьма чувствителен, и я мгновенно проснулся. Сонными глазами смотрю по сторонам и с ужасом вижу, что все студенты в лекционном зале уже стоят. Поспешно вскакиваю, застегивая белый халат, но… поздно…
– Да… докатилиС, – слышу я грозный голос с кавказским акцентом, – студЭнт приходит на лЭкцию, нЭ чтобы пАлучать знания, а чтобы пАспать!!! ПАзор, какой пАзор!
– Магомет Шагаевич! – Я стою, опустив голову. – Виноват, спорить не буду. Я просто ночью лег около двух, очень устал…
– ЭтА нЭ Аправдание! – отрезал декан. – СтудЭнт должен всЭгда правиЛНо рассчитываТ свАи силы. Нэ надА ложиТСя около двух – ложиС около одной!..
Хохот в большом лекционном зале грохнул так, что на потолке замигали лампы… Профессора Акбаева, нашего декана и заведующего кафедрой паразитологии, все боялись и любили. Высокий, статный и широкоплечий, несмотря на свои «шестьдесят с плюсом», он был по-юношески эмоционален, активен и резок. В общем, настоящий горец в облике интеллигентного профессора. На самом деле отчество доктора наук профессора Акбаева было Шогаибович. В студенческой среде оно быстро трансформировалось в более произносимое: «Шагаевич», но профессор никогда на это не обижался.
– И еще хАчу сказаТ, – продолжал профессор, – что юноша в вашем возрастЭ вААбщЭ нЭ должен уставаТ. Вот я, кАгда был Маладым, вААбщЭ нЭ уставал.
Мы все уже знали, что профессор скажет дальше, и я почувствовал, что появился шанс реабилитироваться…
– А нЭ уставал я пАтаму, Что и в дЭтстве, и в юностЫ…
Профессор сделал многозначительную паузу, и я быстро подмигнул ребятам из нашей группы, мол, не подведите, парни…
– Я ВСЭГДА ЗАНИМАЛСЯ БАР-БОЙ!!! – хором крикнула наша группа, старательно имитируя профессорский акцент.
На этот раз от смеха рыдали все, даже стоящий за кафедрой преподаватель по овцеводству.
Профессор Акбаев смеялся вместе со всеми, шутливо-укоризненно качая головой:
– Вот мАладежь, вот сАрванцы!.. ЛаднА… ТепеР пАслушайтЭ меня…
Суть профессорской речи была в следующем. Производственная практика после третьего курса должна обязательно проходить на сельскохозяйственных животных. Лечение только собак и кошек не засчитывалось. Необходимо было работать с кем-нибудь из настоящих «продуктивных животных». К продуктивным животным относились коровы, лошади, козы, овцы, свиньи, домашняя птица… да хоть пчелы… Продолжительность практики, как сказал профессор: «Нэ менЭе двух нЭдЭль!» Безусловно, это не представляло никаких проблем для иногородних студентов. А как мне, живущему и работающему в Москве, пройти двухнедельную практику, работая с продуктивными животными? Где их взять, скажите на милость? Задачка, как говорится, была еще та, особенно с учетом повсеместного развала сельского хозяйства…
Доехав до дома, я зашел в магазин. Хотелось купить чего-нибудь вредного и вкусного для успокоения расстроенных чувств. Совершенно неожиданно я наткнулся в мясном отделе на яркую вывеску: «Куры-гриль от Красногорской птицефабрики. Наши куры – для наших покупателей». «Так, так… кажется, у меня появилась идея. Сколько мне от Строгино до Красногорска на автобусе ехать… минут двадцать всего? Эврика!!! – подумал я, а вслух сказал:
– Девушка, а заверните мне вон ту курочку, позажаристее…
Часть 2. Начинающий куровод
– Здравствуйте! Я студент ветеринарного факультета, окончил 3-й курс. Можно у вас производственную практику пройти?
– Только этого нам еще не хватало, – устало ответил в трубке мужской голос, – хотя… какая, в общем, разница…
– Простите, не понял… Так можно или нельзя? – Я уже начал жалеть, что позвонил.
– Да можно, можно. Приезжайте завтра к 08:00. Зайдете в административный корпус к главному ветврачу. – И мужчина повесил трубку.
Минуту я сидел, тупо глядя на телефон. Странный разговор. Мне как бы не отказали, но дали понять, что это им надо (скажем по-сельскохозяйственному), как козе сарафан. Ехать… не ехать? Ладно, съезжу один раз, а там посмотрим… Так, теперь нужно узнать, как туда добраться…
– Саша, привет, это Семен из соседнего подъезда, – набрал я телефонный номер. – Ты как местный старожил, не подскажешь, как мне до Красногорской птицефабрики добраться?.. Да ладно… Во сколько?.. Понял, понял… спасибо огромное.
Оказывается, от Строгино до Красногорской птицефабрики ходил местный автобус, и мой сосед – старый электрик, недавно даже ездил туда «что-то починять». Автобус уходил в 07:00.
В 7 часов утра нормальные люди еще только начинают просыпаться, а я уже качу по МКАД в стареньком темно-сером «пазике» (автобус «ПАЗ-3205»). Автобус набит битком. Я еду стоя и думаю: «Удивительно, сколько народу только из нашего района работает на этом „куропроизводстве”. Мы съезжаем на узкое извилистое Путилковское шоссе и не торопясь следуем мимо небольших деревенских домиков. Где-то через километр начинается бетонный забор, и автобус сворачивает налево в большие ржавые металлические ворота.
Территория фабрики оставляет двойственное впечатление. На ум приходит рассказ про Мальчиша-Кибальчиша и военную тайну: «И все бы хорошо, да что-то нехорошо».
Все тропинки и дорожки заасфальтированы, но старый серый асфальт в огромных трещинах…
Красивая цветочная клумба с пионами, ромашками и люпином давно заброшена и поросла сорной травой…
Часть окон административного корпуса разбита и заклеена пленкой…
Стены громадных серых птичников, расположенных длинными ровными рядами, обшарпаны и давно не крашены…
Но на предприятии кипит жизнь и работа. Бегают и суетятся люди. Пыхтят тракторы, развозя в тележках какие-то ящики. Рычат глушителями грузовые «Газели» с синими надписями «Красногорская птицефабрика» на белых кузовах. Гудят трансформаторы и движутся черные широкие ленты транспортеров.
Я поднимаюсь на первый этаж и осторожно стучусь в кабинет с табличкой «Главный ветеринарный врач».
– Пожалуйста, заходите, – доносится из кабинета.
Я тяну на себя старую деревянную дверь с ободранной ручкой. В кабинете за большим столом, заваленным пожелтевшими папками, сидит высокая темноволосая женщина лет пятидесяти. У нее строгое усталое лицо и добрые внимательные глаза.
– Здравствуйте, я Семен, студент ветеринарной академии. Вчера звонил вам насчет практики…
– Да, да… мне Виктор Павлович вчера говорил… – Женщина тяжело вздохнула. – Давай, что тебе там надо подписать, отчет о практике, журнал, дневник??
– Да, подождите, – я даже обиделся, – не надо мне ничего подписывать. Ну, по крайней мере, пока не надо. Я реально приехал, чтобы практику пройти. В институте сказали, что нужно, да мне и самому интересно. Я в ветклинике уже год работаю, но там собаки-кошки, а тут… совсем другое дело…
– Так вот оно как, – женщина внимательно и удивленно посмотрела на меня. – ну ладно, давай попробуем.
Она сняла телефонную трубку:
– Тамара Ивановна, зайди-ка ко мне…
Мы идем по территории птицефабрики. Тамара Ивановна, высокая грузная женщина, в синем халате и желтом фартуке, работает на птицефабрике почти двадцать лет. Она помощник главврача и на сегодня мой командир и инструктор.
– Ты знаешь, что такое курс молодого бойца, сынок? – спрашивает она меня глубоким низким голосом.
– Ну, только теоретически, – с осторожностью отвечаю я.
– Сегодня узнаешь… – Тамара Ивановна на мгновение делает страшное лицо и потом широко улыбается.
День оказался более чем насыщенным.
В одном птичнике я таскал тяжеленные ведра, разливая в длинные металлические поилки витаминные и минеральные подкормки. Во втором переливал вакцину в специальные устройства для аэрозольного распыления. В третьем выпаивал цыплятам сыворотку от бактериальных инфекций. В четвертом делал инъекции взрослым курам с помощью пневматического шприца-вакцинатора. Потом у кур-несушек мы брали кровь на антитела из подкрыловой вены и на закуску прививали маленьких крольчат в подсобном кролиководческом хозяйстве.