Койю погладил между ушами спавшего у него под боком Корона и медленно сел на край постели, потягиваясь до хруста в суставах. Предновогодний день в этом году получался на редкость ленивым, что было очень непривычно: раньше Койю первую часть дня почти всегда либо проводил в модельном агентстве, выслушивая планы на ближайшее время, либо гулял где-нибудь с Шотой. Сегодня же ему совершенно не хотелось никуда идти. За окном бушевала метель, да ещё похолодало, и желания позвонить водителю, вылезти из тёплого дома и отправиться куда-то бродить под холодным мокрым снегом не возникало.

— Койю-сан, — в спальню просунулась идеально приглаженная голова одного из слуг. В руке он сжимал телефонную трубку. — Это с поста охраны, говорят, что к вам посетители.

— Скажи впустить, я их жду, — обрадованно протянул Койю, вставая и одёргивая пиджак. Слава богу, никто не застрял по этой ужасной погоде. Оставалось теперь только надеяться, что к вечеру метель слегка стихнет, и Таканори тоже без всяких проблем доберётся в коттеджный посёлок.

Слуга, кивнув, мгновенно исчез в коридоре, а Койю слегка задумчиво посмотрел на своё отражение в большом зеркале. Он до сих пор вздрагивал, натыкаясь на него взглядом. Два месяца прошло. А Койю так и не мог привыкнуть, что этот омега с коротко остриженными чёрными волосами — он сам. Два месяца, как он выписался из больницы. Два месяца, как отвергнул окончательно всю свою прошлую жизнь.

Выбор, который поставил перед ним тогда Таканори, отнюдь не был таким простым, каким казался со стороны. Конечно, из этих двух вариантов — остаться с любимым мужем и сыном и жить дальше благополучной жизнью, хоть и чужой, или же отказаться от всего и вернуть настоящее имя — любой бы, наверное, сразу же выбрал первый вариант. Это ведь было очевидно. А вот Койю оказался единичным случаем и всерьёз задумался. И следующие несколько дней до выписки из роддома он провёл просто ужасно, мучаясь бессонницей и судорожно размышляя, какая же из этих двух зол для него меньшая. Был момент, когда он и вправду хотел отказаться от всего и стать обратно Урухой, причём мысли эти были столь твёрдыми, что Койю даже собрался сказать об этом Таканори, как раз перед самой выпиской. Но всё пошло не по его плану. Таканори, как и обычно, приехал вечером, после работы, сел к нему на постель и тихо спросил:

— Ну, что ты решил?

Койю приоткрыл рот… И не смог ничего сказать. Он просто смотрел на мужа. Отмечал, что Таканори от всех этих нервных событий, выпавших на голову, очень похудел и казался просто безумно уставшим. А потом взгляд Койю упал на мирно спящего в колыбельке рядом Хидеки; малыш поворочался и смешно фыркнул, как котёнок. И в ту же секунду Койю осознал: плевать ему на чужое имя, плевать на всё, он никогда их не бросит, своих мальчиков. Он понимал, что Таканори только выглядит абсолютно спокойным и равнодушным, а на деле он тоже будет переживать «развод», да и сыну достанется, неважно, что Хидеки совсем маленький и пока не понимает ничего, даже не вспомнит папу, если тот от него откажется. Койю нервно сглотнул слюну и, стараясь, чтобы голос не дрожал, сказал:

— Я останусь, Така.

Тот слегка вскинул брови:

— Уверен? Мне казалось, что я сейчас услышу от тебя про возвращение в Арт-квартал.

Койю сел на постели и тяжело вздохнул.

— Меня в той жизни никто больше не ждёт, — тихо сказал он, — и ничто не держит. Родители от меня отреклись, друзья все разбежались по разным местам. Мне некуда возвращаться. И незачем. А в этой… — он прикрыл глаза. — В этой жизни у меня есть ты, Така. И есть Хидеки. Я не могу лишиться вас обоих. Поэтому из двоих, Койю или Уруха, я выбираю Койю. Он в любом случае в этой жизни нужнее Урухи. Уруху всё это время считали мёртвым, пусть считают и дальше, будет лучше, если он пропадёт.

Таканори слегка похлопал ресницами, будто не ожидал такого поворота. Но потом улыбнулся своей мягкой улыбкой, поцеловал супруга в лоб и сказал:

— С возвращением, малыш. Поехали домой.

И Койю вернулся вместе с ним и крохотным Хидеки домой. Сидя в машине и наблюдая, как Таканори с умилением смотрит в кружевной свёрток, он окончательно уверился в своём выборе. А спустя ещё пару недель Таканори перевёз их в наконец достроенный и отремонтированный загородный дом.

Решив забыть Уруху, Койю постарался избавиться от всего, что могло хоть немного напоминать о нём. Первым же делом он совсем коротко обрезал волосы и покрасил их в чёрный цвет — настоящий Койю ведь был от природы брюнетом. В качестве второго шага он постарался снова научиться нормально улыбаться. Получалось пока не очень, но уже и не тот привычный злой оскал. Он снова начал носить множество украшений и менять их по случаю, не расставался лишь с кольцом с жёлтым бриллиантом, и старался не притрагиваться к одежде фиолетового цвета, который тоже напоминал ему о былой жизни.

В один из дней Койю приехал в больницу навестить Юу. Тот уже лежал в обычной палате и, хотя выглядел не очень-то здоровым, обрадовался его визиту. Юу выслушал рассказ Койю обо всём, что произошло после расправы над Тошимасой, и со вздохом сказал:

— Знаешь, я, наверное, буду увольняться. Ранение не очень серьёзное, но всё равно я сбитый лётчик, меня бы даже из полиции за такое вышвырнули пинком. И, если честно, устал я от всей этой свистопляски. Хочется спокойной размеренной жизни и работы с устойчивым графиком. Да и не хочется мне маячить у тебя перед глазами и постоянно напоминать об Урухе, если ты так хочешь забыть о нём.

Койю внимательно посмотрел на своего телохранителя и кивнул. Он знал, что Юу это скажет.

— Я понимаю, Юу. Не беспокойся, я тебя отпущу, — вздохнул он. — Хотя мне будет без тебя грустно.

— Некогда тебе теперь грустить будет, — ответил Юу с улыбкой и легонько тронул его руку. — И потом, это же не значит, что я совсем исчезну из твоей жизни. Видеться-то будем, учитывая, что Акира опять к тебе прикипел, а у меня в отношении него очень серьёзные планы.

На том и порешили. Через некоторое время у Койю появился другой водитель и телохранитель, к которому он даже привык, и жизнь, казалось, окончательно потекла почти по-прежнему.

Шум, доносящийся из холла, шаги и голоса, Койю услышал через несколько минут и, стряхнув с себя тяжёлые мысли, почти бегом спустился по лестнице. Корон, радостно взвизгивая и лая, ринулся за ним следом.

Он обнимал обоих, сначала раскрасневшегося от холода Акиру, потом Юу. И едва не всхлипывал, думая о том, что вся эта запутанная история наконец развязалась и закончилась и они теперь могут просто вот так вести себя, как самые обычные люди.

— Как же я рад вас видеть, — причитал Койю, кое-как отлепившись наконец от бывшего телохранителя и заведя руки за спину. — Всё в порядке?

— В полном, — улыбнулся в ответ Юу, присел на секунду и погладил весело прыгающего пёсика. — Правда, дорога — каток. Вроде столько времени машину вожу, а всё равно весь взмок.

— Он взмок из-за меня, — перебил его Акира, — потому что я боюсь ездить на переднем сидении и всё время взвизгиваю.

Койю не выдержал и рассмеялся.

— Вот как. Юу, тебе со мной ездить было спокойней?

— Намного, — честно признался Юу, пытаясь пригладить ладонями растрепавшиеся чёрные волосы.

Акира фыркнул и, дотронувшись быстро до его скулы, опять повис на шее у Койю.

— Но этот страх того стоит. Я так хотел тебя увидеть, — разулыбался он. — Сразу после Нового года на гастроли, так что пока есть возможность наслаждаться моментами свободы, я хочу это сделать. Как ты, Койю?

— Порядок. Восстанавливаюсь, начинаю потихоньку забывать всё, что произошло. — почти весело отозвался Койю и взъерошил рукой его длинные светлые волосы.

Акира слегка покраснел.

— Юу мне рассказал. Подумать только, этот мерзавец…

— Не надо о нём, Акира. Насколько я знаю, он давно уже за границу свалил и вряд ли теперь на горизонте покажется, — Койю покачал головой, — так что можем жить спокойно. Юу, а ты? Как твоё ранение?