— Нет-нет, никаких самостоятельных передвижений, — возразил медбрат. — Это может быть опасно, вдруг у вас закружится голова, упадёте ведь.

Койю хотел было сказать, что у него головокружения не бывает, но передумал, поняв, что это бесполезно. У этих медбратьев инструкция, они не имеют права от неё отклоняться. Он вздохнул и всё же опустился на сидение. Вот поэтому Койю и не хотел в больницу — вспоминал, как лежал «после аварии» и думал лишь о том, что здесь у него не будет ни малейшей свободы, везде будут возить, следить и суетиться рядом.

Спустя пару минут медбрат ввёз кресло в просторную светлую палату на шестом этаже, в которой уже ждали Таканори и Кензо. Увидев заплаканного супруга, Таканори подошёл к нему, присел на корточки и обнял за плечи.

— Ну, ну, малыш, не расстраивайся. Всё будет хорошо.

— Да, — радостно подхватил медбрат. — У нас всегда бывает отлично, доктора замечательные и справятся с любой напастью.

Койю стиснул зубы. Не заметив этого, омега в белом халате улыбнулся и тенью выскользнул в коридор.

— Я буду приезжать каждый вечер после работы, — пообещал Таканори. — И если хочешь что-нибудь, только скажи, привезу.

— Буду скучать без Корона, — Койю вздохнул и посмотрел на супруга. — И, Така… Ты можешь оставить Кензо при мне?

Таканори распахнул глаза.

— Это ещё зачем, Койю? Я пришлю двоих охранников из службы безопасности. А Кензо пусть возвращается к своим обязанностям, — и он довольно зло покосился на телохранителя, — тем более что мне ещё надо выяснить, где он был всё это время.

Тот одарил хозяина холодным взором в ответ и ничего не ответил. Койю даже удивился, почему Кензо не пытается возражать, он ведь обещал помочь и быть рядом. Похоже, придётся самому уговаривать Таканори.

— Мне не охрана нужна, — всхлипнул Койю, — а компаньон! Юу подстрелили, а твои охранники дубы дубами, слова за неделю даже не скажут, я в одиночестве с ума сойду!

— Солнышко, я не могу оставить тебя с ним одного, — Таканори развёл руками. — Откуда я знаю, что он опять не попытается тебя схватить и отвезти в Арт-квартал? Пусть уж лучше он будет у меня на виду, мне так будет спокойней.

— Тебе так трудно выполнить элементарную просьбу?! — взвыл Койю. И, испугавшись своего же крика, судорожно зарыдал.

Таканори опять обнял его за плечи, стал гладить по голове. Дверь в палату приоткрылась, внутрь вошёл ещё один медбрат, полноватый, похожий на медвежонка, с добродушным лицом.

— А кто у нас так горько плачет, — загудел он басом, — кто огорчает своего ребёночка?

— Оставь Кензо здесь, оставь, оставь! — твердил, как заведённый, Койю, не обращая внимания на появление в палате нового лица.

Медбрат слегка недоуменно захлопал глазами. Таканори поймал его взгляд и испуганно замахал руками.

— Ладно, ладно, оставлю, не плачь только. И вправду, лучше него вряд ли тебя кто-то защитит.

— Спасибо.

Койю принялся размазывать слёзы по щекам.

— Ну, ну, не надо, — добродушно продолжил альфа в белом халате, легонько дотронувшись до плеча. Койю передёрнулся — сказалась давняя нелюбовь к прикосновениям посторонних. — Давайте познакомимся, я старший медбрат, меня зовут Сатоши. Моя задача, — он заулыбался, — как минимум — чтобы вы были всем довольны и радостны, а как максимум — чтобы вы через несколько месяцев уехали домой с очаровательным крошкой на руках.

Койю густо сглотнул и опустил глаза. От этого сладкого тона становилось так противно, он чувствовал себя истеричным ребёнком, перед которым все сюсюкают и заискивают, чтобы плакать перестал.

— Если вам что-нибудь понадобится или захотите выехать из палаты, тут же нажимайте вот сюда, — старший медбрат подошёл к кровати и нажал на кнопочку у изголовья. Из коридора тут же появился уже знакомый омега в халате. — А это наш Хироки. Он будет за вами ухаживать, возить в сад и на процедуры.

Таканори, молча наблюдавший за всем этим, улыбнулся и обнял супруга за плечи.

— Ну вот. Успокоился, малыш?

— Да, — сдавленно прошептал Койю.

Он не сказал бы, что успокоился. Скорее уж на него навалилось ощущение жуткой безнадёжности.

***

Койю уже за время, проведённое в клинике «после аварии», успел понять, что в больнице, даже самой хорошей и комфортной — тоска. Потянулась череда почти одинаковых часов, дней, недель… Койю почти потерял счёт времени. Он безропотно терпел процедуры, на которые его возили, сдавал анализы, не пытался больше вскакивать самостоятельно, в итоге привык, и его даже перестало раздражать почти постоянное присутствие за спиной Хироки. Таканори навещал его по вечерам, несколько раз он даже привозил Корона, и Койю, слегка повеселев, тискал облизывающего его щенка. Только в эти моменты он, казалось, возвращался в привычное состояние. А после ухода супруга на него опять накатывала апатия и плохое настроение. Кензо не отходил от него ни на секунду и всё время маячил чёрной тенью в кожаном кресле, иногда поднимая голову, если в коридоре и за окном вдруг раздавался какой-то шорох. Странно, но Койю даже ни разу не видел, чтобы он спал или отходил в ванную; Кензо даже ночью держал руку на пульсе и выглядел так, будто каждую секунду ожидал какой-то пакости.

Несмотря на лекарства и процедуры, которые должны были пойти на пользу, Койю себя лучше не чувствовал. Наоборот, его самочувствие ухудшалось с каждым днём, словно эти стены ненавязчиво, но ощутимо давили на него. Чувствуя себя ослабевшим и беспомощным, он даже в сад почти не высовывался, спал всё время в своей палате. Врачи растерянно хлопотали вокруг него, приставали и пытались выяснить, почему у него плохой аппетит и почему он всё время спит, но Койю только угрюмо молчал. А по ночам, когда персонал выключал в палате свет, Койю, наоборот, лежал без сна и раздумывал о произошедшем. Он думал о Таканори, о том, сколько проблем ему в очередной раз доставил, думал о Тошимасе, терзаясь мыслями, что, возможно, не стоило так бить его по лицу, думал о лежащем в больнице Юу, думал о несчастном Койю, погибшем от гнусности того, кого он считал другом… Думал о Хиде, который, кстати, почему-то ни разу не явился ему больше в кошмарах. И, конечно, думал о себе настоящем, об Урухе, пытаясь в очередной раз что-нибудь вспомнить и понимая, что в голове у него по-прежнему полно жутких дыр.

— Может, когда я отсюда выйду, мне попросить Таку почистить мои настоящие воспоминания? — вяло спросил как-то Койю у Кензо.

— Даже не думайте, — отрезал Кензо. — Это не такая уж простая процедура, её на пустом месте не делают. Ютака-сан мне рассказывал, для этого тоже нужна подготовка…

— И что, мне так и жить с раздвоением личности дальше? — бездумно протянул Койю.

— Я не знаю, — Кензо вздохнул. — Простите, это опять мой косяк. Я не вычистил вам память предварительно, хотя это нужно делать перед заменой. У меня не было времени на это, я и так очень боялся, что что-то пойдёт не так… Но вам же, как я понял, не особо мешают эти воспоминания, они смешались с мыслями Койю, разве нет?

Койю сморщился и, отвернувшись от него, накрылся с головой одеялом. Хорошо ему говорить, что не мешают эти мысли. Это не он ведь живёт с ядерной кашей из воспоминаний двух абсолютно разных людей в голове.

В один день тоска слегка разбавилась звонком на мобильный, который у Койю отнимать никто не стал. На том конце провода оказался Кисё. Абсолютно счастливым голосом он сообщил, что у Шоты родилась королевская парочка и что они только-только вернулись из больницы. Койю улыбнулся. Ну хоть у кого-то всё в итоге сложилось хорошо.

— Койю-кун, я ещё хотел спросить тебя по поводу съёмок в клипе, — сказал Кисё, когда разговор на отвлечённую тему закончился. — Мы собираемся начинать через пару недель, ты как?

У Койю в горле невольно встал ком. Он совсем забыл об этих съёмках.

— Ох, Кисё-сан… — только и смог выдохнуть он. — Простите, пожалуйста…

— Что случилось? — забеспокоился Кисё.

— Понимаете, у меня тут возникли некоторые проблемы со здоровьем, — Койю тяжело вздохнул, — мне пришлось лечь в клинику. И я боюсь, что врачи меня теперь не выпустят отсюда до родов. Извините, всё это так быстро случилось, я даже не успел ничего вам сказать…