========== Глава 21 ==========
Собственное настроение, которое сложилось к утру годовщины, Койю с трудом смог бы назвать радостным или хотя бы оживлённым. Зная, что предстоит более чем активный вечер, он накануне, выпроводив модельера, забрался в кровать и забился под одеяло ещё задолго до возвращения Таканори, но в итоге всё равно так и не смог заснуть. Скорее просто изображая этот самый сон, Койю опять проворочался почти до пяти утра и встал абсолютно разбитым. И в очередной раз с тоской подумал, что ему нужно к психологу, ясно уже, что эта бессонница из-за нервотрёпки и что без помощи специалиста она от него не отстанет.
Да ещё Таканори, который вроде как собирался взять выходной, в семь всё же ускакал, как обычно, на работу.
— Прости меня, малыш… Есть одно срочное дело, — мягко сказал он, поцеловав проснувшегося недовольного Койю в нос, — закончу его быстренько и вернусь. Часам к двум, не позже.
Начало основного мероприятия было назначено на четыре, и Таканори, видимо, решил, что ему хватит времени и на дела. Койю только тяжело вздохнул — горбатого могила исправит, Таканори трудоголик и всегда таковым будет, «Сиджик» всегда будет для него главнее всего остального. И в итоге Койю опять остался один на один со своими мрачными мыслями и неважным самочувствием. Поутихший вроде, казалось, токсикоз вернулся — видимо, всё от той же постоянной нервотрёпки — и его опять начало ощутимо штормить и подташнивать. Оставалось только тихо злиться, до чего же всё это невовремя.
Повертевшись перед шкафом, костюм Койю всё-таки выбрал синий. Модельер притащил вчера вечером все три наряда на примерку, и все они оказались красивей, чем на картинках, глаза буквально разбежались. Но этот кружевной пиджак всё-таки больше всего запал в душу Койю. К тому же, длинный, сужавшийся к талии и довольно широкий внизу, он идеально прикрывал живот, чем исключал возможность раскрытия основной интриги раньше времени. И теперь Койю сидел за столиком, подставляя лицо бегающему вокруг него Каолу с кисточкой. Он никому больше не доверял наносить себе макияж, поэтому они с Каолу виделись не только на работе, Койю вызывал его почти перед всеми своими выходами. А Каолу и не возражал.
Мысли об аварии и разговоре с Юу всё ещё не давали покоя. Койю судорожно муссировал этот вопрос, раздумывая, кто же из ближайшего окружения его «прототипа» мог оказаться способным на такое предательство. И Кензо, и Ютака в один голос говорили, что Койю был этаким солнышком, которое любили все. Но, похоже, всё-таки среди этих любящих нашёлся кто-то один, кому он навредил и кто придумал и осуществил дьявольский план, ловко ударив в спину чужими руками. А самое плохое здесь то, что Юу прав, искать этого кого-то — всё равно что пытаться найти определённый волосок на собственной голове, потому что знакомых этих просто огромное количество, и предателем может оказаться любой из них. Ещё отчётливо ясно теперь то, что авария не была несчастным случаем, как считали полицейские и Таканори, что всё это на самом деле — большая и хитро спланированная операция, на Койю шла целенаправленная охота. А судя по тому, с каким размахом устроено дело — убийство, замаскированное под несчастный случай, да такой, что комар носа не подточил — предатель абсолютно не стеснён в средствах, причём ни в деньгах, ни в наёмниках. Но у Койю все знакомые такие, киллера мог нанять любой из них… Так что же за всем этим стоит? И главное, что теперь делать дальше? Опасность ведь и вправду никуда не делась, появление нового Койю наверняка не входило в планы убийцы, и очень велика вероятность того, что он сейчас, придя в себя, попытается закончить дело. И если не принять мер, ему это удастся…
Койю невольно поёжился, и Каолу тут же среагировал на это:
— Ты чего, Койю-кун? Я тебе больно сделал? Извини, я не нарочно. Вроде стараюсь аккуратно…
Койю вздрогнул и поднял глаза на стилиста. Каолу как раз закончил накладывать макияж, сменил кисти в руке на расчёску и принялся сосредоточенно расчёсывать длинные каштановые волосы.
Фотографы и стилисты, кстати, тоже под подозрением, как и вообще весь работающий на показах персонал. Вряд ли, конечно, у них, скорей всего, нет таких больших возможностей, но теоретически и кто-то из них легко мог нанять киллера. Сколько же работы…
— Ничего, — Койю слегка натянуто улыбнулся и приложил руки к животу. — Не выспался.
— Токсикоз? — понимающе кивнул Каолу и сдул с носа длинную чёлку.
— Ужасный. Даже от запахов плохо, — Койю решил не вызывать подозрений и напустил на лицо измученное выражение, — и сплю паршиво. Не обращай внимания, продолжай.
— Ну смотри. Если что-то будет не так, сразу говори.
Каолу, весело напевая какую-то песенку, продолжил укладывать волосы, слегка побрызгивая на них сладко пахнущим лаком, а Койю невесело вздохнул и опять уставился в зеркало. Густые синие тени с мерцающими частичками и чёрная подводка на веках выглядели красиво, сочетались с костюмом, и жёлтые радужки засверкали ещё ярче, но одновременно такие цвета сделали его и так не пышущее румянцем лицо совсем мертвенным; красивым, но неживым, кукольным. Хорошо хоть синяки Каолу, мастер своего дела, ухитрился ловко замазать и замаскировать. Койю слегка прикусил губу.
«Кукольным, да? А отличаюсь ли я вообще чем-то от куклы?»
День, хоть и медленно, но катился своим чередом. Каолу вскоре убежал, закончив с макияжем и причёской, а через некоторое время домой наконец вернулся Таканори. Увидев вышедшего в прихожую на шум супруга, он улыбнулся и принялся выпутываться из ярко-красного атласного пиджака:
— Оу, ты уже готов, солнце? Не рановато?
— Не люблю собираться в спешке, — Койю улыбнулся и прислонился плечом к косяку двери, поглаживая живот. Таканори нервно дёрнул бровью, а он засмеялся тихонько. — И потом, а разве ты сам у нас не приверженец манеры делать всё слишком сильно заранее? Ты даже в аэропорт предпочитаешь выезжать часов за пять до отлёта.
— Ну да, — бодро отозвался Таканори и быстро поцеловал его в нос. — Я не в упрёк сказал. Наоборот, удивился, раньше ты всегда всё делал в последний момент… — Койю передёрнулся, опять это дурацкое «раньше». Видимо, настоящий Койю был медлительным, из тех, кто за пять минут до выхода швыряет в чемодан первые попавшиеся вещи и несётся потом к машине. — Пойду переоденусь и макияж поправлю.
В отличие от Койю, который сам себе макияж накладывать практически не умел и всегда прибегал к услугам стилистов, Таканори предпочитал всё делать самостоятельно. Он любил и хорошо умел рисовать, рука у него была твёрдая, сказывалось техническое образование и множество чертежей, поэтому макияж у него зачастую получался даже лучше, чем у профессиональных визажистов.
Увидев, как супруг исчез в ванной, Койю тяжело вздохнул и побрёл обратно в спальню. Сел перед зеркалом, машинально расправил длинный пиджак и, изучая в очередной раз своё отражение, стал задумчиво похлопывать себя по щеке подушечками пальцев. И ему вдруг показалось, что отражение беззлобно улыбнулось ему; Койю нервно сглотнул и на мгновение зажмурил глаза, а пальцами легонько ущипнул себя за руку; наверное, от усталости уснул на ходу. По коже мигом растеклась боль, и он с силой встряхнул головой, но мягкая улыбка с лица «другого» Койю не исчезла.
— Не беспокойся, — чуть слышно даже для себя самого прошептал Койю, протягивая руку и касаясь стекла кончиками пальцев. — Я выясню, кто нанёс тебе такой удар в спину и почему… — он сделал паузу и сдвинул брови к переносице. И Койю в отражении мгновенно превратился в Уруху со злобной улыбкой. — …И убью эту суку. Сам.
Отражение грустно покачало головой и слегка согнуло пальцы в ответ, словно желая перехватить его руку и сжать. И Койю почти с отчаянием прикусил губу. Теперь, когда он знал правду об аварии, да ещё прочитал про раны, полученные его «прототипом», ему было просто до дрожи жаль настоящего Койю. Конечно, вряд ли Койю при жизни был ангелом, идеальных людей не бывает, но почему-то опять вспоминается, что все, кого Койю спрашивал, описывали его как милейшее существо. Жил себе, как бабочка, никого не трогал, на работе никого не подсиживал, чужих мужей не уводил, любил только одного Таканори. Он явно не заслужил такой ужасной смерти. А ещё сильнее Койю жалел Таканори, вот уж кому по полной программе досталось. Фактически, этот убийца уничтожил не только Койю, но и Таканори вместе с ним, просто одного убил физически, а второго морально, невольно устроив ему жуткую психологическую травму, от которой Таканори, похоже, никогда не оправится, не примет правду.
