Прогулки по торговому кварталу и парку в этот раз не получилось, однако Йошики не сильно расстроился по этому поводу. Ведь вместо этого появился полноценный ленивый выходной: они оба отсыпались, всё утро валялись в обнимку в кровати и целовались, поздно встали, пили кофе из одной чашки. Весь день, тихий и дождливый, принадлежал только им двоим. Сидя на уютном диване, Хиде с интересом наблюдал за рейтингом на каком-то музыкальном канале, а Йошики дремал, улёгшись головой ему на колени, и млел от того, как возлюбленный мягко перебирал пальцами его растрёпанные волосы. Лишь когда пианист услышал знакомую задорную музыку, он слегка приоткрыл глаза. Сердце неприятно ёкнуло, канал демонстрировал «Celebration», один из старых клипов «X». Его сняли ещё в те далёкие времена, когда всё было хорошо: Тайджи и Тоши ещё даже не раздумывали об уходе, а Йошики вместе с Хиде, который заодно придумал ему красивый костюм Золушки, написал эту песню и остервенело барабанил, не думая о своей больной спине и не подозревая, что через несколько лет врачи запретят ему садиться за барабаны без шейного корсета.
— А нас ведь до сих пор любят и ждут обратно… — вдруг тихо сказал Хиде, наклонив набок голову.
Йошики услышал знакомую тоску в его голосе. Похоже, Хиде почувствовал примерно то же самое, что и он сам.
— Мы с тобой это уже обсуждали, — полусонно протянул он, запрокидывая голову. Рука Хиде по инерции скользнула по шее вниз, к ключицам. — Было бы здорово, если бы мы могли вернуть группу, но без Тоши мне это возможным не представляется…
— Мне вообще-то тоже, — со вздохом ответил Хиде, поглаживая его. — Да и Пата с Хисом, думаю, на такое не пойдут. А одних нас с тобой для «X» маловато.
Йошики слегка пошевелился, вжимаясь головой в его колени, и вздохнул. Хотел бы он на самом деле вернуть группу? Конечно, это ведь его драгоценное дитя, то, чему он отдал почти двадцать лет жизни, здоровье, множество усилий. Раздумывая об этом, Йошики изо всех сил старался открещиваться от своей личной злости на Тоши и размышлять хладнокровно. А как профессионал и лидер он понимал, что затея по возрождению в любом случае обречена на провал. Вокалиста можно найти — если они объявят о восстановлении «Х» и устроят кастинг, от желающих отбоя не будет, возможно, при нужной сноровке можно даже выловить кого-то с голосом, похожим на Тоши, а то и лучше. Однако можно ли будет дальше называть это «Х»? Нет, это будет уже что-то совсем другое. Тоши ведь не просто вокалист, он нечто гораздо большее — они с Йошики дружили чуть ли не с детского сада, вместе стояли у истоков группы, ещё когда были подростками и занимались лишь каверами на «Kiss». Вместе взрослели, вместе сбежали в Токио в итоге. Состав коллектива за эти годы множество раз менялся, но Тоши всегда оставался константой. Именно поэтому его уход разбил Йошики сердце, поэтому Йошики воспринял такое как безмерное предательство, поэтому безболезненная замена виделась пианисту невозможной.
А примирит их с Тоши только смерть Хиде, и то не до конца, если судить по петлям. Перед Йошики уже не в первый раз вставала дилемма «группа или любимый человек». И если в случае с Тайджи он, не думая, выбрал группу и её благополучие, то сейчас терять Хиде из-за расплывчатых перспектив примирения с Тоши он не хотел категорически. И потом, без Хиде группа тоже не будет группой, он, как и Тоши, незаменим, невозможно выделить, кто из них важнее.
— Да и вообще, — вдруг продолжил Хиде, опустив на него взгляд, — я иногда думаю, что, может, оно и хорошо, что так получилось… — Йошики дёрнулся и уставился ему в лицо. — Ой-ой, не смотри на меня так убийственно, Йо. Просто признайся честно, все мы последние годы больше занимались своими сольными проектами, нам уже тогда стало трудно вместе уживаться. Вроде группа, а вроде уже каждый сам по себе. Ну сколько бы мы ещё так протянули? Год, два? А так ушли, считай, на пике. Как ни крути, уже другие дела и интересы, и возраст…
— Это у тебя, может, возраст, — фыркнул Йошики, вытягиваясь, — а я молод, прекрасен и полон сил.
Хиде усмехнулся и легонько ущипнул его за щёку.
— Я тебя всего на год старше, принцесса, не выпендривайся. И не перескакивай на другую тему. Я сейчас про группу говорю, а не про нашу старость. Ещё раз, сколько бы мы ещё протянули в таком режиме, если бы не распались?
— Я не знаю, — Йошики слегка раздражённо дёрнул плечом. — Долго.
— А я вот не думаю, что долго. Даже если бы Тоши не сделал такой финт, всё равно бы в итоге выдохлись и разбежались через пару лет.
Пианист скрипнул зубами.
— Ты сейчас заговорил прямо как Тай, — Хиде дёрнулся и прикусил губу. — Он тоже меня убеждал, что мы с новым репертуаром потеряем всю индивидуальность и долго не протянем.
— Мне радоваться этому или огорчаться? — гитарист нахмурился, сравнение явно ему не понравилось, и на секунду Йошики пожалел о своих словах, не стоило ляпать так резко.
— Понимать на его печальном примере, что меня бесят эти разговоры, — Йошики фыркнул, — и караются увольнением, как из группы, так и из моей постели. И потом, что-то я не заметил у тебя таких мыслей на последнем лайве, ты весь в слезах был.
— А тогда мыслей этих и не было. Я только сейчас это понял. Когда хорошенько так всё обдумал.
Хиде покачал головой и, наклонившись к нему, прикоснулся к самому уголку рта. Йошики запрокинул наверх руку и зарылся пальцами в его волосы.
— Я не считаю, что мы ушли на пике, Хиде, — прошептал он. — Могли бы прыгнуть гораздо выше.
Хиде улыбнулся краем рта, но ничего ему не ответил, только обхватил обеими ладонями лицо, задерживая большие пальцы на скулах. Он явно решил не педалировать дальше опасную тему, единственную, которая могла по-настоящему их поссорить. Разругались уже один раз, нельзя, чтобы это повторилось. Тем более сейчас, когда над обоими висит такая угроза.
Целоваться в такой позе оказалось не очень удобно, и Йошики, обняв возлюбленного за шею, слегка приподнялся. Прохладные пальцы, чуть подрагивая, пробежались по его затылку, оттягивая воротник белой рубашки и прощупывая позвонки. Хиде хрипло выдохнул и запрокинул голову, когда пианист, отлепившись от губ, прошёлся поцелуями по его шее.
— Йо, принцесса… — гитарист прикрыл глаза, глядя на него из-под длинных пушистых ресниц. — Знаешь, шутки шутками, а ты и вправду всё такой же красивый, как в тот вечер, когда предложил мне присоединиться к «X»…
Йошики вздрогнул. Светло-карие глаза странно заблестели, Хиде прикусил губу и коснулся его скулы, убирая с лица волосы.
— Я ведь собирался отказаться, — с печальной улыбкой продолжил он, — меня так задел распад «SAVER TIGER», что я просто не хотел заниматься музыкой. Но я решил встретиться с тобой и на месте уже соображать, что к чему. И… Знаешь, я просто влюбился в тебя. Сразу. Понял, что больше не отпущу, ни за что. Я оказался перед жуткой дилеммой. Я понимал свои чувства, осознавал, что это не похоже на обычную симпатию, нет, что-то куда более сильное. Но ты был с Тайджи и выглядел счастливым, я не хотел вмешиваться в ваши отношения… И в конце концов я решил, что раз уж мне не суждено быть тебе любовником, постараюсь стать хотя бы близким другом.
У Йошики закололо в глазах, будто под веки кто-то от души сыпанул мелкого песка. В свете того, что до второго мая оставался день, а они так и не придумали, что делать, эти неожиданные признания Хиде звучали ещё больнее. Он как будто прощался, решил напоследок облегчить душу, честно рассказав о том, что столько времени скрывал где-то внутри.
— А когда Тайджи ушёл, и мы вроде как начали встречаться… — не подозревавший о его мыслях Хиде слегка отвёл в сторону глаза. — …Я несколько раз думал, что мне хотелось бы как-нибудь побыть для тебя женщиной. Понимаешь?
Йошики секунду недоуменно хлопал глазами, переваривая, а потом резко почувствовал, как к щекам прилила кровь. Хиде предлагает ему поменяться местами? Что за очередной безумный эксперимент он затеял?
— Ты — это ты, Хиде, — пианист улыбнулся краем рта и поцеловал его, обвивая руки вокруг шеи. — Тебе не надо никем для меня быть. Только самим собой.
