«Я должен был исполнить пожелания обоих – иначе было бы несправедливо…»

«Ты хочешь сказать, что для них пройдёт семь лет?!»

«Около того, – ответил дракон уклончиво. – Ведь только от них самих зависит, как быстро они смогут оттуда выбраться».

«Что за чушь! – теперь уже взорвался Страж. – Сейчас же отправь и меня туда…»

«Нас!» – поправила мужа Эмилия.

«Хорошо, нас. Мы устроим им такое приключение…»

«Не получится», – мотнул головой дракон.

«Почему?!»

«Проход был создан лишь для них двоих… И никого больше туда не впустят. Повторяю, это резерват! Я всё сказал».

«Постой! – крикнул мужчина. – Неужели нет никакого способа связаться с нашими детьми?»

«Я уже всё сказал!»

Дракон вдруг резко выпрямился и на удивление легко для такой массы поднялся в воздух. Ослепительно сверкнуло золото крыльев, на ярко-синей чешуе заплясали бирюзовые блики. Описав широкий круг над головами пригнувшихся к земле людей, гигантский зверь взмыл в небо и скрылся за облаками.

– Я думал, уже ничто в этом мире не может меня удивить, – пробормотал старик, недоумённо качая седой головой.

– Признаться, я тоже, – отозвался второй старик, настолько похожий на первого, что казался его двойником. Только на голове первого блестел тонкий серебряный ободок – знак старейшины, а длинные волосы второго были перехвачены обычным кожаным ремешком. – Пока в нашей тихой обители не появился этот затейник.

– Да уж, тихой… – усмехнулся первый старик, не отрывая взгляда от происходящего за окном.

Во дворе, залитом нежарким утренним солнцем, стоял такой гвалт, какого не услышишь и на городской площади в дни новогодней ярмарки. Два десятка мальчишек бегали за небольшим кожаным мячом, непрестанно пинаясь, толкаясь, крича и хохоча. Ещё столько же мальцов выстроились по обе стороны утоптанной площадки и орали что есть мочи, подбадривая бегающих.

– Что они делают, Олгирд? – спросил первый старик. – Зачем всей толпой гоняются за этой штуковиной и какого лешего так дерут глотки?

– Эх, Олвид, засиделся ты на учёных советах! – скрипуче рассмеялся второй старик. – Это обычная игра, весёлая и подвижная, в самый раз для утренней разминки. Ты забыл, наверное – дети любят бегать, любят шуметь, любят играть. Даже особенные дети…

– Существует множество куда более душеполезных игр!

– Душа душой, Олвид, однако тело развивать тоже надобно.

– Спорить не буду. Ты действительно лучше знаешь потребности юных отпрысков… Просто я никогда раньше такой игры не видел.

– Так это Берд всех научил, наш новенький – тот самый, о котором я тебе писал. И мяч сам смастерил. Игра, кстати, футбол называется…

– Что за слово странное! Бриттское, что ли?

– Парень говорит, английское.

– Да ладно! Откуда он может знать столь древний язык?

– А он, представь себе, знает много древних слов – причём из разных языков, в том числе давно забытого наречия латинян. Трубадуры, которые его сюда привезли, поведали мне одну прелюбопытную вещь. Когда они подобрали бедного мальчика, он не говорил ни на одном из современных наречий – бродячие музыканты, как ты сам понимаешь, знают чуть ли не все основные языки Западного материка. Однако за месяц, проведённый с ними, парень не только научился их понимать – он бегло заговорил, причём и на готском, и на кельтском, и на славянском! Разве такие способности не достойны внимания Совета старейшин?

– Поэтому я и приехал, дорогой брат – тащился через всю страну в ваши дикие леса…

– С каких это пор друиды лес не жалуют? – хитро усмехнулся Олгирд. – Совсем разнежились мудрейшие, из священных рощ во дворцы перебравшись…

– Какие дворцы, о чём ты? – махнул рукой Олвид. – До столицы всего три дня пути, это правда, да только я редко там бываю – недосуг! А моя обитель мало чем от твоей отличается, ну разве что побольше будет, да наставники построже – сам знаешь, кого воспитываем. Однако подъехать к нам куда проще, знаешь ли…

– Да ты что! Поди, поплутать пришлось, пока дорогу к нам нашёл? – глава школы изобразил сначала удивление, затем сочувствие. – Никак наш тщеславный леший решил свои угодия столичному гостю показать…

– Чуть в болото не угодили! – с досадой прервал его друид. – Хорошо, мой слуга вовремя морок заметил, так шуганул вашего зазнавшегося лешего, что он самую глубину чащи забился вместе со своими кикиморами!

– Да ладно? – удивился Олгирд. – Неужто твой слуга тоже из жрецов будет?

– А ты как думал? Друиды в свои тайны чужих не посвящают… Но мы отвлеклись от главного! Скажи, где именно лицедеи подобрали мальчика? И когда?

– На дороге недалеко от Београда, или Сингидуна, если ты предпочитаешь старое кельтское название. На следующий день после того ужасного происшествия – ну, когда на ярмарке взорвался горючий газ.

– Ах, вот оно что! Да, нам докладывали, что там немало людей пострадало…

– Так ведь праздновали Литу, народ, сам понимаешь, понаехал издалека, были задунавские славяне, даже свебы и юты с севера: праздник летнего солнцестояния объединяет все племена, а беогрдаская ярмарка славится редким товаром и заморскими новинками… И тут такой ужас! Десятки погибших, несколько сотен раненых… Говорят, виновников взрыва так и не нашли?

– Увы, – друид печально покачал головой. – Купцы, что привезли на выставку газовые светильники, клянутся, что баллоны охранялись пуще зеницы ока. Кто мог пробраться в запертый склад, окружённый часовыми? Похоже, тут действительно не обошлось без волшебного народца…

– Говорят, это месть гномов за то, что люди стали углублять свои штольни в горах и нарушили границы их царства.

– Либо предупреждение от высших сил, – друид почтительно закатил глаза к небу, – насчёт тех самых газовых светильников. Заметь, спрос на них сразу упал – во всём Соединённом Королевстве! А ведь те же неугомонные изобретатели порывались продемонстрировать ещё и газовую кухонную плиту – не просто в столице, а во дворце, в присутствии самой королевы! Теперь-то, разумеется, мы запретили любые приспособления на природном газе – её величество тут же подписала новый закон, как только узнала о несчастье в Сингидуне… Но мы отвлеклись, брат. Ты рассказывал про найдёныша.

– Да-да, паренька, видимо, тоже пришибло взрывом. Он сидел на обочине, совершенно невменяемый. Кстати, память до сих пор к нему не вернулась. Бедняга не помнит, откуда он и кто его родители. Даже имени своего не помнит! Сердобольные трубадуры стали звать Бердом: так называют бродячих певцов в западных землях. Ну и мы так кличем – он вроде не против, привык.

– Получается, мальчик у вас почти два месяца. Как ещё он себя проявил, кроме языков и этого… футбола?

– А ты сам посмотри! – глава обители показал в окно. – Ты разве ещё не понял, брат Олвид, который из моих подопечных – Берд?

– Разумеется, понял, брат Олгирд: вон тот кучерявый крепыш, который так лихо управляет остальными, верно?

– Что ж, брат, догадаться было не трудно, особенно для всевидящего, – со значением заметил Олгирд.

Старики действительно приходились друг другу родными братьями, отсюда и внешнее сходство. Родом они были из племени бартов, что живут у Восточного моря (кельты и саму их страну называли Аустравией, то есть Восточной), к тому же принадлежали к жреческому сословию. Имена братьям дал главный крива Ромовы, важнейшего святилища всех восточных славян: Олвид – «всевидящий», Олгирд – «всеслышащий». Всё им хотелось видеть, всё слышать. Полученных дома знаний оказалось мало, и отправились они на запад – за новыми. Вскоре дороги братьев разошлись – мир-то огромен! После долгих лет странствий Олгирд основал в лесах близ Лабе, что германцы зовут Эльбой, обитель для одарённых детей – школу, как называли подобные заведения ещё древние эллины. Олвид же, познакомившись со многими народами, населяющими Великий Западный материк, в итоге остался у друидов и уже там развил свой дар настолько, что заслужил звание мудрейшего. В последние десять лет он состоял в Совете старейшин. Друиды, как известно, большое внимание уделяют подготовке преемников, неустанно ищут по всему миру детей с разными сверхспособностями. Вот Олгирд и написал брату про необычного найдёныша.