Праздничный шум по мановению руки стал тише и глуше, а манящие огоньки ночного города потускнели.

Откуда-то сверху, как раз там, где колонны врастали в дым из-под фейерверков, послышался тяжёлый вздох.

— От меня чего конкретно тебе надобно.

— Ну, блин! — Наруто даже поставил руки в боки. — Экспертное мнение! Я ж на таких фестивалях никогда не бывал, даттебайо! Надо же, чтобы оно, это самое, завлекательно было! Ну, я завлекся, но это-то я! А какой-нибудь хрен-в смысле, на какого-нибудь хрена уловка сработает, или нет?

Из дымки вынырнула огромная рыжая морда Кьюби. Он презрительно пошмыгал носом и, в заключении, степенно прогремел:

— Не хватает благовоний.

— Каких? — Наруто, быстро похлопав себя по карманам, извлёк записную книжку с шариковой ручкой.

— Записывай, — не без вздоха велел Девятихвостый лис. Старый зверь всегда выглядел раздражённым или уставшим. — Во-первых: пачули.

— Па-чу-ли, — высунув язык от усердия, прокомментировал Наруто, усердно черкая.

— Во-вторых: сандал.

— Сандал? Он как-то связан с сандалиями?

— Нет. Пиши.

— Да пишу я, пишу…

— В-третьих, — Кьюби смерил внимательным взглядом пёстрые потоки людей недалеко от колонн, — в толпе не хватает алкоголиков.

— А-а-а-а, — даже подпрыгнул Наруто, — чё-ё-ёрт, точно! Наркоманов тоже добавить? Для реалистичности?

— Нет. Добавь сомнительных личностей, которые похожи на уличных воров и наркоторговцев.

— Понял, — важно кивнул Наруто и добавил в свой список слово «шваль».

— Ещё, — продолжил Кьюби своим грозным голосом, — не хватает сумасшедшей недотёпы-матери, которая потеряла ребёнка лет пяти. И нужен ребёнок, который где-то рыдает, и срывает этим праздник.

— А это прям обязательно?

— Ты смеешь сомневаться в моём мнении?

— Молчу-молчу!

— Более того, — продолжил Кьюби, — в толпе должны виднеться представители всех сословий, а не одни только богачи. И в борделях не видно трансвеститов. И нет ни одной гадалки.

— Бли-и-ин, — чуть насупившись прокомментировал Наруто, усердно записывая. — А может тогда не фестивально-ярмарочный карнавал, или как там, а что-то другое придумаем? У Саске в голове зеркальный лабиринт, а у Сакуры огромный особняк, где чтобы добраться до воспоминаний, надо кучу головоломок решить. У Кибы лес с привидениями. Мы пока проверяли, работает ли, знатно повеселились! А Ино в свою голову не пустила, у неё там что-то совсем страшное.

— Они не джинчуурики, — строго пробасил Кьюби. — Их ловушки на вмешательство гендзюцу настроены на потерю времени неприятеля и его истощение, чтобы тот заблудился или застрял. Поскольку в тебе запечатан я, враг так или иначе меня найдёт. И твоя цель заключается в том, чтобы нашёл он меня внезапно и не будучи готовым.

— Наша цель, — поправил Наруто. — Из того, что сказал по секрету старый змей, понятно, что ничего не понятно с кучей Шаринганов семьи Саске.

Лис раздражённо дёрнул ухом.

— Всё лучше, чем сидеть в канализации, — пробурчал Кьюби.

Наруто помялся с ноги на ногу и спрятал обратно записную книжку.

— Я тогда пойду? — спросил. — Погляжу на персонажей в бедных районах.

— Зачем? — чуть удивился лис. — Через твоих… котоклонов и уток ты и так прекрасно знаешь, что происходит в городе.

Кьюби был прав. В бедной части Конохи теперь ничего не происходило без ведома Наруто.

Котоклоны в переулках, утки на крышах, секреты в ярких улыбках проституток.

Он и до Генмы-сенсея знал достаточно, потому что вырос по соседству с районом красных фонарей; родные апартаменты в неаккуратном здании были едва ли лучше деревянных хибар бедняков — жилье для нового рабочего класса, а не вчерашнего земледельческого. Проститутки никогда туда не стремились, и правильно делали. Им или на месте оставаться, или только прыгать высоко-высоко вверх, прямо за богато накрытые столы женатых любовников.

Генма-сенсей давно заметил, что у Наруто отлично получается располагать к себе, и он с самого начала пророчил ученику работу как-то связанную с добычей информации, когда на руках были только котоклоны.

Сенсей, после того как Наруто получил жилет чуунина, одним из первых заговорил о секрете, который до получения ранга был тайной за семью печатями почти в прямом смысле. Об Узумаки Кушине, маме, о Намиказе Минато, папе.

Родители были яркими харизматичными болтунами, и сердце грел тот факт, что эту черту характера удалось унаследовать, в отличие от красных волос, таланта в фуиндзюцу и усидчивости.

Когда Наруто поделился этим наблюдением с Саске и Сакурой те, конечно, сделали всё возможное, чтобы он нюни не распустил, (ему тогда очень хотелось).

Саске возразил, что без усидчивости Наруто не смог бы так хорошо помочь с бумажной волокитой, когда они только готовились к возрождению новой полиции, а ещё хлопнул по плечу и миролюбиво, по-доброму так, хмыкнул: «ну ты и добе».

Сакура ущипнула Наруто под рёбрами и с улыбкой заметила, что с почерком и печатями тоже всё стало в порядке после усердной практики, и что она ему всегда поможет, и что самое сложное — это азы, а дальше можно импровизировать.

А Ино сказала, что волосы можно покрасить, что ему нужно только намекнуть, и она всё сделает с удовольствием и бесплатно.

— Это не то, — возразил Наруто, вынырнув из мыслей. — Они нужны только для слежки, понимаешь? Для незаметной слежки. Генма-сенсей говорил, что информаторы должны знать в лицо своих… как там они… бенефитаров.

— Бенефициаров, — поправил Кьюби, дёрнув ухом.

— Да, вот их! Наша полиция — это дело новое, сам понимаешь. У бывших этих, корнеплодов, очень плохо с общением. Того же Сая надо постоянно контролировать, а то он со своими психологическими книжками может знатно подмочить нашу репутацию, даттебайо! Он иногда как что-то скажет, что лучше уж бы молчал, честное слово! Так что контактами занимаемся мы с Кибой.

— А девчонка?

— Какая из?

— Сакура.

— Ну так, Сакура-чан пока занята фуиндзюцу и курсом по медицине, а ей ведь ещё у своего торгового клана учиться приходиться что там, как там по экономике и дипломатии. Мне-то проще! Генма-сенсей часто говорит, что я с кем угодно подружиться могу, да и хенге у меня мощный… А Саске по горло в бумажной волоките, он ещё и главой клана стать пытается. Вот и остаёмся только мы с Кибой. Не корнеплодных рекрутов у нас пока нет особо. Вот поднимем престиж полиции — станет попроще.

Наруто, конечно, чуть слукавил — заинтересованных в полицейской форме было достаточно. Вот только у кого сердце к этому не лежало, в отличие от кошелька, жаждущего стабильной зарплаты, кто был чьей-то «подсадной уткой», а кому-то хотелось за счёт службы поднять репутацию.

Такие рекруты никуда не годились.

Полиция, считал Наруто, дело серьёзное, от неё беззащитные человеческие жизни зависят. Оставалось только надеяться, что до начала путешествия с Извращённым Отшельником ситуация улучшится, а то Саске рисковал утонуть с концами в бумажной волоките, (потому что из зайцев секретари были никакие, а корнеплоды ещё не адаптировались).

О.

— О, — сказал вслух Наруто. — Совсем забыл… Слушай, я ближе к ночи загляну, ладно? Мне тут, это самое, собеседование надо провести. Скоро.

— Ступай, — фыркнув, отмахнулся Кьюби.

И в миг пропало всё — запахи фейерверков, шум ночного города, золотые колонны, иллюзия ярмарки.

Наруто открыл глаза и потёр их, привыкая к яркому дневному свету. После глубоких медитаций всегда было ощущение, что ты вынырнул, грубо говоря, из чего-то тёмного. Но… лис уже не так много вредничал; ему явно пошёл на пользу переезд из канализации. Так что всё было не так плохо как раньше, да и ярмарка в голове становилась светлее после каждого сеанса.

Гаара писал, что у него с тануки тоже прогресс. Мелочь, но радостная.

С тяжёлым вздохом Наруто опустил взгляд на письменный стол. Как и ожидалось, до собеседования оставалась четверть часа; и, как ожидалось, перед ним уже лежал листок с готовыми вопросами.