Водитель пристально следил за нами и одновременно показывал безмятежный вид. Стоя спиной к «Розе ветров», он неторопливо прикуривал сигареты марки «Прима», а глазами зыркал по нам, руководил, кому куда встать и какую позу принять.

– Шаг назад, – скомандовал он. – Руки в карманы. А ты – к машине прислонись. Ненавязчиво, усек? Вы двое! С другой стороны к машине облокотитесь. Так, чтобы и полчаса неподвижно простоять могли. Как истуканы тоже не стойте. И не дергаться.

Общее впечатление вся эта театральность производила нешуточное. Человек тридцать, а то и больше, размеренно выходит и встает возле машин. Издалека попробуй еще догадайся, что половина присутствующих – рабы.

Начал понимать, зачем все это. В случае перестрелки у бандитов Шрама будет больше шансов выжить, пока враг будет тратить время на расстрел переодетых рабов. Не то чтобы это панацея, но в качестве халявной подстраховки – почему нет. Раз используют это постоянно, значит, работает. А вот персонально для меня это плохо.

Из «понтиака» Шрама вышло еще несколько важных персон. Ну а как еще назовешь двух мужчин средних лет, разодетых в элегантные плащи с подобием эполета на плече? Да и весь их вид давал понять, что люди эти не от мира сего, иного сорта. На их фоне Шрам в кожаном плаще с серебряной цепью выглядел так себе, будто мелочь по карманам тырит.

И вот эта тройка в сопровождении телохранителей направилась в сторону «Розы ветров», где тоже уже собиралась немаленькая компашка – только уже «второй» стороны. Какие-то другие бандиты, видимо. Над входом в ресторан вдруг вспыхнул полупрозрачный синий шар. Подобно жевательному пузырю он быстро расширялся в размерах, достигнув проезжей части. А затем моментально схлопнулся, оставив после себя секундное свечение на стенах здания. Так, словно это была какая-то магическая защита, никаких других объяснений подобным выкрутасам в голову не приходили.

Компания со Шрамом встала возле входа и заговорила с людьми, которые мало чем отличались от шрамовских братков. Те же кожаные куртки или плащи, в отдельных случаях рубашки и кофты.

Из некоторых окон окрестных домов вылезали зеваки – и тут же исчезали, ожидая недоброго. Но неужели никто больше не заметил людей на крыше?

– На крыше снайперы, – ровным тоном проговорил я, обращаясь к нашему водителю. Тот вздрогнул, у него аж сигарета изо рта чуть не выпала.

– Че н-на? – спросил он, и я никак не смог даже примерно понять, какие смыслы и эмоции он вкладывал в этот вопрос, и были ли они вообще. Но потом, задумавшись, уточнил: – На каком?

– На «Розе».

Водитель глянул туда, но, видимо, ничего не увидел.

– Стойте тут. Дернитесь – порешу.

И двинулся к Генке, который тоже руководил группой рабов, хотя издалека могло показаться, что он стоял с собратьями. Вернулся водитель уже с Генкой, а тот даже слушать ничего не хотел.

– Слышь, подкидыш. Будешь Брому мешать – я тебе показательно тут горло порежу у всех на глазах. Не трынди чепухи.

– Да мне-то что, – пожал плечами я. – Что увидел, то и сказал. Один справа у антенны. Другой слева, аккурат над водостоком. Третьего не видно, но он посередине ложился.

Водитель, которого назвали Бромом, косо присмотрелся. И тут трио из Шрама и двух аристократов вслед за компанией местных отправилась внутрь здания. Генка, пренебрежительно махнув рукой, вернулся на свою позицию и заговорил с братками.

На всех этих шрамовских бойцов – плевать, если честно. Умрут – и хорошо, быстрее сбегу. Вот только кто сказал, что меня самого валить не станут? Скрыться за ближайшим домом тут несложно, хотя за условной линией машин с рабами стоит еще одна полоса братвы – специально следит, чтобы никто не сбежал, закрывает контур. Но что, если снайперы как раз на этот счет там и сидят? Линия огня у них только на дальние позиции, с дороги их и не видно толком. И где гарантии, что у второй стороны тут не напичкано бойцов по всем зданиям?

Короче, я еще слишком слабо знал реалии этого мира и мог чего-то не учесть. А жить хотелось все же больше, чем жертвовать собой ради смерти людей Шрама.

– Бром, кто у вас по охране главный? – спросил я водителя. – Набери по рации, скажи о снайперах. Хуже не будет, зато будут иметь в виду. Охота тебе на прицеле стоять?

Лицо Брома исказилось, выражая крайнюю степень умственной работы. Надо признать, я его недооценил – думал, совсем тупенький, ему пока прямо не скажешь, он сам ни до чего другого не додумается. Ан-нет. Бром ненавязчиво сел в машину, закрыл дверь. И уже в машине чем-то занялся – плотные тонированные окна не позволили разглядеть.

– Сядь, – сказал он, открывая мне вторую дверь.

Ну я и сел. Бром держал в руке миниатюрный бинокль.

– Как понял, что снайперы?

– Предположил, а не понял. В руках у всех что-то было.

– А давай я предположу сходить тебе нахер, а? – раздраженно ответил он и еще раз присмотрелся в бинокль. А затем протяжно выматерился, доставая из кармана рацию. – Роза-медуза, Роза-медуза, прием.

Брому ответили, хотя слов я не разобрал.

– Жду, – ответил он и поторопил меня выйти из машины, затем вышел и сам.

Смысла всех этих действий я не понимал до того момента, пока из ресторана не появился Шрам, направившийся к нам. И только в личной беседе Бром едва ли не шепотом ему озвучил проблему. Я, как и остальные рабы, стоял где приказано, разговора не слышал. Шрам подошел к микроавтобусу, залез внутрь. Потом направился обратно в «Розу ветров» как ни в чем не бывало.

Последующие минут двадцать ничего не происходило. Бандиты курили, вставшие по обе стороны трамваи сигналили, не в силах проехать, Генка жвал жвачку и звенел в руке цепью. А потом все закончилось. Аристократы выходили из здания, братки возвращались в машины, запускали туда рабов. Мне показалось, я прямо слышал и видел вздохи облегчения – потому что боялись на самом деле все. Лишь за пару секунд до того, как пришла моя очередь лезть в восьмерку, заметил на крыше человеческий силуэт. В руке у него что-то светилось… Похоже на длинный нож, источающий белый свет. Этот силуэт двигался быстро – неправдоподобно быстро. Как будто убивал…

Или это всего лишь отблески яркого летнего солнца? Мало того, что жара на улице, так еще и голову кружит. Самое то, чтобы потерять сознание в душной восьмерке.

В салоне не сразу поняли, что я отрубился. Давка была такая, что голова неподвижно упиралась в окно. Ну а то, что кровь из носа пошла, никого другого не заботило, да и вряд ли кто-то заметил. Уже когда подъезжали, в колонках заиграла громкая песня, заставившая проснуться.

Нажми на кнопку – получишь результат

И твоя мечта осуществится [3]

Мечта моя пока была далека от осуществления. Общее состояние напрягало. Мало того, что лихорадит, так еще и время от времени весь мир «моргает» цветами. На миг все становится каким-то огненным, кислотно-огненной сепией. Затем все возвращается в норму, а вот странное ощущение остается. Это было и вчера в хате – показалось, словно в венах на руках течет огонь.

Кровь из носа утер. Спускаясь в подвал, постарался снова запомнить весь путь, прикинуть варианты побега. Все бы хорошо, если бы не охрана. А еще при переходе из одной комнаты в соседнюю стоят подвижные зеркала. Они настроены так, чтобы сидящие в одной комнате могли видеть, кто находится в другой.

Когда возвращал олимпийку, заметил своих сокамерников на станках и за столами – что-то делали с рудой. Их контролировала Ассоль. При появлении нас – в смысле не только рабов, но и бандитов – она осторожно посторонилась, словно и близко не желала находиться. Меня она заметила не сразу, но когда заметила… Не знаю, показалось ли, словно облегченно выдохнула. Наушники традиционно висели на ее шее, а вот фуражки на сей раз не было. Светлые кудрящиеся волосы доходили ей до плеч. Взгляд мой размывался все сильнее, но эти сияющие волосы, подобно нимбу, виделись мне очень ярко, затмевали все остальное…