– Отстань от меня! – она пригрозила булыжником.

Парень вздохнул с сожалением:

– Ну, ты и зануда!

Он махнул на неё рукой и отправился прочь.

– Забери свои деньги! – крикнула Таня в его стремительно удаляющуюся спину.

Он сделал жест, повествующий о своём нежелании их забирать. Таня ответила тем же, но он, к сожалению, не увидел. Ловко взобравшись по отвесному склону, «недоделанный Маугли» оказался у самого края обрыва. Он громко свистнул, и прикорнувшая было, чайка тревожно забила крыльями. Спустя мгновение его силуэт затерялся между худеньких сосен.

Таня замерла в нерешительности. Воришка ушёл, а вот деньги остались! Выждав пару минут, она подошла. Даже навскидку было понятно, что здесь только треть. «Ну, так и есть», – вздохнула она, пересчитав. Хотя уже и не думала, что когда-нибудь сможет вернуть их.

Велик ждал её у другого края обрыва, куда сама Таня взобралась не без труда. Напялив рюкзак, она развернула колеса в обратную сторону. Ещё раз поглядела с горы на темнеющий пляж. Солнце, сегодня надежно укрытое тучами, лишь иногда посылало сквозь ватные полчища свои закатные всполохи. Нужно было успеть вернуться домой засветло! И она, оттолкнувшись, устремила свой «звездолёт» прочь из соснового бора.

Миновав сложный участок, Таня сделала передышку. Она глотнула воды и поправила рыжий кокон волос. Тропа упиралась в бетонку. И теперь можно было, расслабившись, топить потихоньку в сторону их «рабочего городка». По бокам возвышались столетние кроны деревьев. Сосны здесь уступали свою пальму первенства клёнам, чья резная листва украшала лесную подстилку. И в осеннее время Таня привозила домой пылающие огненным жаром букеты.

Она ехала, наслаждаясь прохладой чистейшего воздуха. Машины здесь проезжали редко. И тем спокойнее было катиться по узкой дороге. Но рёв мотора, возникший где-то вдали, нарастал. Поначалу Таня старалась не думать о том, что он совсем не похож на автомобильный.

Это ревел мотоцикл! И перед мысленным взором опять появилось лицо незнакомца. Хулиганские брови вразлёт, а на лбу след, оставленный шлемом. Таня втопила, упираясь ногами в педали! Но, как бы она ни старалась, он очень скоро догнал её. Пронесся мимо, обдав волной горячего воздуха, и скрылся за поворотом.

«Пронесло», – подумала Таня, и ослабила натиск, покатившись с горы по инерции. Дорога резко вильнула! И каким же было её удивление, когда, свернув, она увидела припаркованный на обочине мотоцикл. Самого наездника не было видно. Вероятно, он отправился в лес по нужде? И Таня, пользуясь этим, спокойно проехала мимо. Дорога опять, на манер серпантина, уходила в сторону. И спустя пару минут беззаботной езды, послышался рёв мотоцикла. Он промчался, оставив её позади.

Таня сбавила скорость. «Скатертью дорога», – огрызнулась она, и повела свой медлительный транспорт вдоль обочины. Напевая под нос, она с лёгкостью преодолела ещё пару крутых поворотов. И в изумлении остановилась, когда за одним из таких различила знакомый уже силуэт. На сей раз доморощенный «всадник» сидел верхом на своём «жеребце», готовый в любую секунду пришпорить его.

– Что ты делаешь? – когда они поравнялись, воскликнула Таня.

– Провожаю тебя, – заявил он и поправил свой шлем. Тот и правда, был слегка тесноват.

– Мне не нужны провожатые! – Таня гордо промчалась мимо него на своём старом велике.

– Ты в курсе, что здесь встречаются дикие звери? – крикнул он вслед.

Она оглянулась презрительно:

– Пока что я встретила только тебя!

Он рассмеялся и, обогнав её, уточнил:

– А разве я не похож на опасного хищника?

Таня сдержала смешок.

– Ну, максимум, кролик, – съязвила она.

– Почему? – уточнил он с обидой.

– Потому, что такой же трусливый! – ответила Таня, обрадованная тем, что сумела задеть его.

Под лёгким уклоном он покатился с ней рядом, не включая мотор. Было трудно понять его возраст! Он мог быть ровесником Тани, ещё не перешагнувшим двадцатилетний рубеж. Но с таким же успехом мог быть старше её лет на пять. Лицо его ещё не успело утратить присущую юности категоричность. То хмурое, то весёлое, но всегда неизменно живое, оно реагировало, улавливая малейшие перемены в её настроении. Вот и сейчас в глубине его тёмных глаз забрезжил лучик надежды. В ответ на улыбку, которую Таня  прикрыла рукой.

– Меня Дима зовут, а тебя?

– Не твоё дело! – сказала она, демонстрируя невозмутимость.

– Тогда я буду звать тебя Русалочка, – произнёс он, смакуя последнее слово.

Они добрались до поворота, за которым уже начинались жилые дома. Таня спе́шилась, давая понять, что оставшийся отрезок пути желает преодолеть в одиночку.

Он развел руками, разминая затекшую спину, и сказал, с недовольством:

– Теперь обратно пилить два часа! Вообще-то я живу на Черёмушках.

Таня хмыкнула.

– А тебя никто не просил волочиться за мной, – прокомментировала она.

– Ну, ты и вредина! – бросил он вслед.

– А ты вор! – напомнила Таня.

Жерло каменной арки, соединявшей дома, заменяло парадный вход. Здесь даже  были ворота, скрипучие ржавые створки которых всегда оставались открыты. Таня вкатила свой велик в тенистую нишу. Надеясь, что он не увяжется следом за ней.

– Эй, Русалочка! – крикнул её провожатый, – А мне твоё пятнышко снится ночами!

Темнота стремительно и необратимо поглощала окружающий мир. Ночи, всегда одинаково тёмные, наступали здесь рано. Становясь преимуществом для влюбленных, и проблемой для всех остальных.

Таня резко замедлила ход и обернулась к нему:

– Забудь про него! И про деньги тоже! Мне они не нужны, понял?

Он не услышал, а может быть сделал вид. Мотоцикл взревел и уставился на неё своим единственным треснувшим глазом. Затем очертил в воздухе траекторию, делая разворот. И, газанув, выехал на большую дорогу.

«Может быть, зря я так грубо», – подумала Таня. Хоть шанс получить свои деньги был невелик. Но он все-таки был, этот шанс! А теперь…

Ругая себя, она пошла в направлении дома. Издалека все подъезды были похожи друг на друга, как близнецы. И только вблизи становились заметны различия. На одной из дверей был нарисован мужской агрегат. Стараясь вернуть моральный облик жильцам, добрый самаритянин закрасил его. Но непо́нятый гений, даже поверх нового слоя краски, повторил свой шедевр. В третьем подъезде недавно женились. Шумно и долго, почти трое суток! Связку шариков оставили привязанной к козырьку. Постепенно детвора растащила самые красивые. Даже Таня соблазнилась, взяв себе розовый.

Слева, отвоевав пятачок у газона, расположилась самодельная парковка. Место в пределах которой могли получить только избранные. Среди них оказалась и Таня! Андрей Семеныч, их сосед по подъезду, парковал свою колымагу под окнами. И никто, вероятно, из уважения к его почтенному возрасту, не пытался ей навредить. Не царапал, не прокалывал шины, не оставлял посланий на заднем стекле. И Таня, присоседив однажды свой велик, пользовалась этими привилегиями.

Уже на входе в подъезд стало понятно, что кто-то опять жарит рыбу. Таня взбежала на третий этаж. В выходные отчим во главе своей «шайки-лейки» отправлялся на промысел. А точнее – бухал на берегу какого-нибудь водоёма! Он терпеть не мог звук швейной машинки. И мать доставала её только в его отсутствие. Чтобы подбить мехом пальто, укоротить джинсы, или сделать платье на пару размеров шире. Соседи несли свои вещи, зная о том, что в выходные у них в подъезде открывается «швейная мастерская».

Вот и сейчас тёплый свет лампы горел над столом, где мама усердно трудилась, штопая очередную обновку. С возрастом её волосы становились всё короче. Таня помнила время, когда мать щеголяла с косой ниже пояса. А теперь куцый хвостик из собранных на макушке волос напоминал о былой роскоши.