– Я тоже умею играть, – произнес он, намекая на мою хитрость в расстановке своих желаний.
Отложив смартфон, я сделала два жадных глотка вина, но губы никак не хотели изгибаться в улыбке. Мне стало по-настоящему страшно. Он действительно играл с куклой. А что делает тот, кто только что приобрел свою игрушку? Правильно, поначалу он ее бережет. Не сразу раздевает ее и отрывает ей голову. Сначала он ею любуется, взращивает в себе веру в собственное счастье. Потом хвастается, начиная терять границы. И только когда вдоволь насытится чувством победы, затевает самую опасную игру, спроецировав на бедной кукле всю свою власть фантазии.
– Я должна просто улыбнуться? – уточнила я нервно.
– Трудно, правда, когда об этом просит незнакомец, завладевший твоей душой? – Он отставил бокал, поднялся с кресла и заставил меня сжаться своим медленным охотничьим приближением. – Ты видишь во мне зверя. Душевнобольного извращенца. И забываешь о себе. О том, что ты женщина. А женщину красят ни тряпки, ни цацки, ни лайки на фотках в соцсетях. Ее красит искренняя улыбка, которая никогда не появится на лице по чьей-то указке.
Он навис надо мной, одной рукой упершись в спинку дивана, а указательным пальцем другой проведя вверх по моему бедру.
– Ты чувствуешь себя рабыней. Бесправной шлюхой, – прошептал он, склоняясь к моему лицу. – Продавшей себя за удовольствия и бабки. – Он проник горячей рукой под ткань платья и провел пальцами вниз по моему лобку. Слегка надавливая, но не залезая в трусики. – А что, если я смогу убедить тебя, что ты… – Его дыхание коснулось моих губ. Опалило и буквально отравило, заставив прикрыть глаза. – …богиня?
Меня прострелило незримым разрядом, отчего тело мелко задрожало. В горле резко пересохло, а в груди зажгло. Сладкая истома согревающим потоком пронеслась до кончиков пальцев, унеся меня куда-то в космос.
Тяжело задышав, я смогла лишь хрипло ответить:
– Убеди. Молю…
От самой себя не ожидала такого призыва. Жалобного и пронизанного неудовлетворенностью.
Мне остро не хватало воздуха, а силы выжимались из мышц, как сок из лимона. Мужчина, окутанный тайнами, будто густым туманом, иссушал меня своими обжигающими прикосновениями и дыханием, опаляющим мое лицо.
Я слышала, как бешено набирает ритм мое сердце. Как яростно гонит кровь по венам. Но уже через секунду скорость превысила мыслимые границы и стала ощущаться лишь убаюкивающим головокружением.
Он отнял от меня руку и взглянул на влажные подушечки своих пальцев. Мои трусики пропитались насквозь. Вгоняя меня в краску новыми, дьявольскими впечатлениями. Протрезветь никак не получалось. Уши закладывало, словно меня с головой окунули под воду. На самое дно глубокого бассейна.
– Ты даже пахнешь свежестью, – жарко прошептал он, ноздрями втянув запах моего сока.
Я взволнованно сглотнула. Напрасно я думала, что ситуативно готова к Игре. Одних лишь советов Инны и чтения эротической литературы совсем недостаточно. Без практики я осталась неоперенным птенцом. Молодой писюхой, возомнившей, что сумею взять в оборот взрослого мужика, наевшегося сладкого вдоволь.
Кукла.
Всего лишь Кукла…
С мечтами, но без прав.
Наступив самой себе на горло, я скривила губы в подобии улыбки, но его не проняло. Отстранившись от меня, он молча хмыкнул и выпрямился. Теперь в его глазах буйствовали другие огни – опасные, зажигательные.
– Не та это улыбка, – ответил он и, расстегивая пуговицы рубашки, двинулся в дом.
Мой взгляд приклеился к его упругим ягодицам, обтянутым плотной тканью брюк. Я представила, как этот самец регулярно посещает зал и тягает железо, вытачивая свое тело до идеала. Каждый его сантиметр, каждый миллиметр – плод тяжелого и упорного труда, терпения.
Большая редкость – оказаться в постели такого парня. Еще бо́льшая – стать его любовью.
Точками утробных импульсов чувствуя, что мне повезло, я собрала детали себя в нечто целое и на трясущихся ногах последовала за ним.
Он сказал, не та улыбка. А я хотела продвинуться дальше. Отыграться. Узнать, как это – улыбаться счастливо, по-настоящему.
Его одежда, брошенная на полу, дорожкой вела на второй этаж.
Сняв туфли у нижней ступеньки, я на цыпочках пошла наверх. Скользя вспотевшей ладонью по холодным перилам, велась на дурманящий запах мужчины – его кожи, пота, одеколона и… голода.
Он стоял за стеклянной дверцей душевой кабины. Спиной ко мне. Абсолютно голый. В клубах пара.
По его смуглой коже текли бьющие сверху тугие струи. Обрисовывая каждый изгиб его стальных мускул. Пуская в мои глаза яркие краски желания.
Мощной рукой проведя по волосам, он обернулся через плечо и, взяв флакон с гелем, сжал его до скрипа.
Он знал, что я стою по ту сторону стекла и любуюсь его божественным телом. В свете мелких диодов. Опьяненная вином, вкусным ужином и возбуждением. Знал, как пульсирует у меня между ног, вытягивая из живота невидимые канаты. Как разрывает меня на куски от жажды.
И он меня дразнил.
Выдавив гель на ладонь, вспенил на волосатой груди и обернулся, представ передо мной лицевой стороной своей мужской сущности. Позволяя увидеть и даже разглядеть напрягшийся член, размер которого сначала показался галлюцинацией. Пока он не обхватил его пальцами, чтобы как следует помыть.
В голову ударило хлеще любого алкоголя – то, как он смотрел на меня. С хищным спокойствием. Как зверь, ведающий, что жертва добровольно идет к нему в пасть.
– Ты никогда не видела член?
– Я смотрела порно, – призналась я каким-то чужим рассеянным голосом, как преступница, пойманная с поличным – со вздрагиванием и чувством вины.
Положив ладонь на запотевшую дверцу, он отодвинул ее и, другой рукой наглаживая эрегированный орган, приглашающе улыбнулся. Если то небрежное подергивание уголками рта вообще можно назвать улыбкой.
– Я должна снять платье, – замешкалась я, запрокинув руку назад в нервном поиске мелкого бегунка молнии.
Но не успела даже найти его, как горячая рука обвила мою тонкую талию и затащила меня под теплые струи воды. Прямо с прической и в платье. Наплевав на любые правила. Резко. Смело. Дерзко. Давая мне понять, что рамки есть только в наших головах. Достаточно слегка их расширить или нарушить, и тебя долбит в гребаном оргазме от подскочившего уровня адреналина.
Прижав меня спиной к кафельной стене, он взял мое запястье и опустил руку вниз – туда, где в низ моего живота упиралась твердая головка члена.
– Сегодня у тебя день открытий, – шепнул он мне на ухо, слегка царапнув зубами по шее. – Дерзай, девочка.
Его «девочка» рваным эхом грянула в моей голове. Разнеслась молнией в сознании. Разогнала инъекцию природного кофеина по телу. С такой нежностью и страстью ко мне не обращался ни один мужчина.
Он хотел меня. Возможно, всего лишь как выигранный подарок, дешево полученную вещь, но хотел красиво и лихорадочно.
– Не хочешь же ты сдаться в первом раунде?
Шепот. Поцелуй в шею, похожий на укус. Дыхание, касающееся моей кожи раскаленным железом.
Все смешалось в поглощающем меня вихре. Вода стала упругой оболочкой. Платье – второй кожей. Мужчина, сжимающий меня в своих объятиях, баллоном кислорода.
Он мог просить у меня что угодно. Даже мою душу. Отдала бы не задумываясь. За бесценок. Бесплатно. В рабство. Ради этих нескольких сладких минут острого удовольствия от диких прикосновений, сводящих с ума.
Его неспешность переполняла меня вибрирующим нетерпением. Я чувствовала себя связанной на свободе. Могла оттолкнуть его – и он бы отошел. Могла остановить – и он бы замер. Могла потребовать больше – и он бы дал. Но я хотела быть его пленницей. На своей шкуре испытать томление восхитительной муки, от которой сводит зубы.
Развернув меня к себе спиной, налившейся грудью толкнул к стене и, убрав мои мокрые волосы на плечо, продолжил губами скользить по шее. Слегка царапая щетиной, оставлять легкие поцелуи и стягивать с моих плеч лямки мокрого платья. Оно обдирало меня, жалило хлестче молодой крапивы. Но даже жмуриться и стискивать зубы для меня было непередаваемым наслаждением.
