– Вы что все с ума посходили? – я смотрела со стороны на весь этот каламбур и не понимала: точно ли очнулась или же нахожусь в очередном бреду.

Желание убедиться самой в помыслах Свейга понесло меня на его поиски. Во всей треклятой Академии его никто не лицезрел, но были крайне взбудоражены предстоящим открытием Пегасов.

– Мадам Свон, вы не видели Свейга? Он посещает ваш курс целительства, – спросила первого попавшегося на своем пути преподавателя.

– Блэр, разве ты не в курсе? – ужаснулась женщина в ответ, – Сегодня важный день для этого юноши, его отпустили со всех дисциплин, – позже добавила мадам Свон, заметив в моих глаза неясность.

Все еще больше походило на фарс. Может, снадобье Ривера, что залечило мои раны, имеет какое-то психоделическое свойство? Я не могла понять, почему все помешались на этом змееусте. Причем подобное касалось не только женский пол, но и мужская половина Филориума восхваляла гаденыша за невиданные заслуги.

Я уже направлялась к розовому озеру, где братство выстроило себе новый особняк, как наткнулась на плачущую Харику. Она сидела на мосту, свесив ноги, и добавляла в озеро жидкость в виде слез.

– Что случилось? – поинтересовалась я, хотя мы с Харикой не были близки, а еще не так давно она не помогла на зельеварении и подставила перед Ривером.

– Я видела, как Свейг целуется с Тауни! – всхлипнув, произнесла девушка.

– Быстро она привела свой план в действие, – усмехнулась я, но потом осеклась, видя, что ничем не помогаю собеседнице.

– Там не только Тауни, но и куча девушек кружат вокруг него, пытаются быть угодливыми.

– И сдался тогда тебе этот блудник? – сама не верила, что соотношу это слово со Свейгом.

Обычно юноша отличался своей закомплексованностью и низкой самооценкой. Получив шрамы на лице, Свейг убедил себя и общество в какой-то неполноценности. Но после обучения у Дриад обрел энтузиазм и вроде как стал более общительным, но, чтобы вот так, разбивать сердца девушкам? Это что-то новенькое.

– Я люблю его, Блэр! – крикнула Харика, вырвав из недолгого анализа, – Разве ты не влюблялась в чудовище? – добавила она уже позже.

Я вмиг остолбенела, и не только от разрушительного вопроса Харики, но и от взгляда на край моста. Там сидел белый тигр: видимо, Луций проследил за мной от Академии, только вот какие цели преследовал на этот раз анимаг? Харика не дождалась ответа, а продолжала громко завывать, все дальше и дальше удаляя меня в мысли о Луцие.

Я не могла поговорить с ним, не могла понять язык животных, как и не могла осознать поступка, совершенного накануне. Что стало с нашей любовью? И почему я все еще брожу по кампусу и разбираюсь с каким-то Свейгом, если должна вот так рыдать на мосту от боли, как делает Харика?

Мы еще долго смотрели друг другу в глаза, пытаясь поговорить на ментальном уровне. Луций даже сделал несколько осторожных шажков к нам навстречу, но из моих глаз полились слезы, которые тут же остановили хищного зверя.

– Мне нужно идти! – бросила я, бесцеремонно удаляясь от Харики.

Не могла поступить иначе: эгоизм за свои чувства брал вверх. Зачем слушать, как страдает незначимая для меня девчонка, если я сама сгораю от обжигающей боли разочарований? В секунду перестал волновать Свейг, его вечеринка и проклятые Пегасы. Я уносила ноги, не видя ничего на своем пути, именно поэтому и врезалась в того, на ком помешался весь Филориум.

– Блэр, ты уже падаешь к моим ногам? Я и мечтать о таком не мог, – захохотал Свейг, помогая подняться с земли.

– Твоим мечтам не суждено сбыться! – фыркнула, отряхиваясь от позора.

– До меня дошел слух, что вы с белым тигром больше не в ладах? Надеюсь, не из-за меня весь сыр-бор? – самоуверенно продолжал змееуст, приводя в еще большое замешательство.

– Конечно, нет! Мы …

– Вот и прекрасно! Тогда ты смело можешь поцеловать меня, – перебил нахал, а затем, не дождавшись поцелуя, сам втемяшился своими мерзкими губами в мои.

– Да как ты смеешь?! – завопила я, а затем зарядила звонкую пощечину.

– Блэр, прости! Я думал на тебя тоже подействовало заклинание. Скорее всего, из-за того, что ты спала, оно не…

– Какое еще заклинание? – перебила теперь я.

– Чтобы меня все любили и уважали, конечно!

Только сейчас до меня дошел смысл фраз каждого встречного человека на моем пути, кто грезил о новом Пегасе. Получается, Свейг не излечился от своих комплексов: он все это время скрывал их под маской весельчака, чувствующего себя одиноким. Я простила юноше поцелуй, понимая, что за него ему все равно придется ответить перед Луцием.

Свейг

Пощечина Блэр в момент отрезвила мою чумную голову. Заклинание не только подействовало на обитателей кампуса, но и меня одурманило фальшивым вниманием. Я так боялся, вдруг вечеринка обновленных Пегасов не затмит славу тех кутежей Роланда и Ириса, что прибег к запретным действиям. Сейчас, смотря на все со стороны, понял: страх был не за братство, а за самого себя.

С детства волшебники потешались над моей внешностью. Единственное хорошее чувство, которое испытывали ко мне окружающие, –жалость. Она доставалась мне вместо любви, уважения и верности. Я настолько забился в кокон комплексов, что уже не понимал, что вообще из себя представляю.

Дриады внесли лепту в судьбу никчемного калеки. Все шрамы были тщательно скрыты под иероглифы их культуры, черная краска на лице стала символом вновь обретенной силы. Буду век признателен могучим старцам за исключительный показатель индивидуальности. Я даже сумел найти себе друзей, влиться в общество, но никогда не предполагал, что мне достанется роль лидера. Людей всегда должен кто-то вести. У девушек Филориума бессменная королева Блэр Темперенс, а парни остались одни, блеющие, подобно овцам, и не знающие, куда податься. Я дал им новый путь, новых Пегасов, но сам еще не дорос до этой новизны, раз полез все решать с помощью магии.

– Свейг, братишка, пошли внутрь! Там факир показывает такие фокусы с огнем! Конечно, не сравнится с твоим выходом со змеей, но все же… – произнес над ухом Дракар, похлопывая меня по плечу.

Я поддался на уговоры вернуться на вечеринку, но через несколько минут уже пожалел об этом.

– Пойдем, покажешь мне свою комнату, – шепнула Тауни, прежде не проявляя ко мне интереса.

Заклинание подействовало и на всю свиту Блэр, они вились вокруг меня, конкурируя за возможность поцеловаться.

– Что-то не хочется, – ответил я, высвободив руку из цепкой хватки девушки.

– Свейг, не обижай меня! Ну же, пойдем! – буквально волокла за собой Тауни.

– Эй, ты куда опять собрался? Все ждут от нашего лидера речь! – дернул за плечо Юнас.

– Речь! Речь! – подхватили окружающие и умножили это слово в толпе.

Я что-то мямлил себе под нос, но мое тело подхватили и вытолкали на сцену в холле особняка. Глядя на людей еще и с высоты подмостков, ощутил ярко выраженное отвращение к себе. Что они все почувствуют, когда стукнет двенадцать ночи и чары рассеются? Останутся ли в восхищении от вечеринки или забудут о ней на утро, как и обо мне?

Я не смог вымолвить ни слова и выбежал на улицу, жадно глотая воздух. Вечерняя прохлада трезвила и приводила в чувства. В особняке все грустно ахали, но потом переключились на приглашенных музыкантов. У меня появилась минутка самоуничтожения, и я хотел предаться этому чувству сполна.

Но тут кусты рядом с домом Пегасов раздвинулись, и из них вышел белый тигр. Он рычал, оскаливал клыки и вызывал у меня опасения.

– Луций, дружище, если ты злишься из-за поцелуя с Блэр…

Я не успел договорить, как зверь бросился на меня, применяя различные приемы укусов и порезов. Пришлось использовать несколько заклинаний, чтобы не дать окончательно разодрать себя на куски. Дриады научили материализовать в руке искру, которой можно управлять, как указкой.