Внезапно на мое колено легла увесистая рука, заставив тем самым меня снова сжаться и с ужасом взглянуть на майора. Неужели же он начнет приставать ко мне прямо в машине? Тот следил за дорогой и просто гладил мое бедро, при этом не стараясь пробраться выше. С трудом переведя дыхание и не зная куда деть левую руку, поджал губы и украдкой взглянул на мужчину. Тот задумчиво смотрел вперед, слегка прищурившись, словно обдумывая что-то или планируя.

– Не бойся, малыш, тебе понравится, – сказал он своим глубоким голосом с хрипотцой, и я не постеснялся зажмуриться. – Я очень терпелив и не буду спешить.

Лучше бы ты молчал, майор! Даже думать не хочу, в чем именно ты не будешь спешить! Но мысли уже понеслись вскачь, и чем ярче становились картинки, тем страшнее становилось мне. О строение наших тел я имел представление, и каким образом занимаются сексом мужчины, тоже понимал. Глядя на Коновалова, сразу приходило осознание, что габаритами этот мужчина наверняка отличался везде, а, следовательно, моей пятой точке будет совсем несладко. К такому подвигу я сегодня не был готов. Не говоря уже о гигиенической составляющей процесса.

– Только минет, – внезапно для себя выдал я и чуть не прикусил себе язык.

Майор же оскалился, сжал мое колено и убрал руку на рычаг коробки передач. Свернув на светофоре, он повез меня в незнакомый спальный район, состоящий из панельных пятиэтажек и узких дворов. Здесь я не бывал из-за отсутствия необходимости, и вот представился шанс узнать новое.

– Вот это деловой разговор, – кивнул Коновалов и подвез нас к пивному магазину. – Пивка мне сбегай купи. Светлого.

Пивка ему еще… Он со мной банковать, что ли, собрался? Совсем, походу, скучно майору живется, хотя, глядя на него, никогда бы не подумал, что такой мужик может быть одиноким. Возможно, из-за своей ориентации у него никого и нет? Никогда прежде не задумывался о представителях сексуальных меньшинств, несмотря на то что теперь о них кричат на всех углах. Это были люди далекие от меня, в моем понимании какие-нибудь богачи или звезды шоу-бизнеса, от нечего делать развлекающиеся различными видами секса. Мне, как персонажу самого низкого уровня жизни на этой земле, подобная функция была просто не положена, и приходилось строить связи исключительно с противоположным полом. Однако как жизнь повернулась.

Совсем не в ту сторону повели меня мои мысли, пока я топал к магазину, видимо, разум отказывался принимать информацию такой, какая она есть. Входя внутрь, даже взглянул в сторону внедорожника майора и увидел его долгий взгляд, направленный на меня. Наверное, рассматривает сзади, оценивал приобретение и предвкушал момент.

Пока мне наливали пиво, снова погрузился в свои мысли и «веселые картинки» предстоящего минета замелькали перед глазами. Как становлюсь перед ним на колени, он расстегивает свои брюки, и я открываю рот. Даже зажмурился от невероятности событий прямо посреди магазина, совершенно не обращая внимания, что на меня смотрят люди. Схватив черный пакет с пластиковой бутылкой, постарался выйти из магазина спокойно и не спотыкаться о собственные ноги, идя к машине.

Забравшись в салон, вопросительно взглянул на своего инквизитора. Он не поинтересуется, что я ему купил? Мышьяка, к примеру, подсыпал незаметно или вообще помочился в бутылку. Но майор молча снял машину с режима парковки и углубился во дворы. Притормозил у самого дальнего подъезда и кивнул мне головой на выход. Станция Дерезай…

Старый панельный дом, кругом кучи детей, мамаш и бабульки на скамейках – район сильно отличался от моего. Более дружелюбный, домашний, благополучный, где не страшно отпускать малышей гулять компаниями, пьяный сосед не будет спать под кустом, и никто не вскроет твою машину ночью, пока ты дремлешь в теплой постельке. Тут даже на клумбах росли какие-то цветы и огромные домашние коты сидели на крышах беседок. Сразу ощутил себя грязным, чужим и нищим, глядя на пробегающую мимо детвору в новеньких пестрых футболках. А учитывая для чего я шел следом за Коноваловым, становилось тошно.

В подъезде было тихо. Да, все старое вокруг: ступени, истертые многими шагами, деревянные перила расшатаны, но везде чисто и не воняет мочой. Поспешая за широкими мужскими шагами, я даже запыхался и чуть не уперся носом между его лопаток, когда тот резко затормозил на своем этаже. Отперев первую дверь слева, майор приглашающе взмахнул рукой, пропуская меня сначала в квартиру.

Нервно облизнув губы и сглотнув образовавшийся ком, медленно шагнул за порог и настороженно осмотрелся. Тишина. Пахнет свежестью, словно где-то открыто окно, и каким-то парфюмом. Передо мной предстал достаточно широкий коридор, в первом повороте налево скрывался санузел и кухня, а следом еще две комнаты.

– Проходи, – подтолкнул меня в спину Коновалов, едва я избавился от обуви. – Прямо.

Пройдя мимо спальни с разобранной постелью, открытым платяным шкафом и захламленным какими-то бумагами столом, вошел в гостиную. Здесь было несколько сумрачно, потому что за окном находился балкон и солнце в это время ушло на другую сторону дома. Вдоль правой стены тянулся старый шкаф с сервантом и нишей под телевизор, вдоль левой – угловой диван, журнальный столик и кресло. Везде разбросаны какие-то вещи, одежда и папки с документами, что навело на одну забавную мысль: строгий порядок майора не распространялся на дом.

За моей спиной послышался смущенный кашель, и Коновалов, обойдя меня, сгреб джинсы вместе с футболками и быстро вышел из комнаты. Подозреваю, что забросил он их в спальню, а потом просто переложит на ближайший стул, как поступают все обычные мужики. Я стоял среди комнаты, сцепив перед собой руки, не зная, куда себя деть, чувствуя, что снова начинаю дрожать, как испуганный заяц.

Какого черта я вообще здесь делаю? Исправительные работы – не такое уж и страшное наказание, и, возможно, пойдет Артуру только на пользу. Мою жертву никто никогда не оценит, да и лучше о ней никому не знать. Нужно было брать ноги в руки и сваливать отсюда по добру поздорову, иначе потом я просто возненавижу себя.

Согласившись со своими мыслями, делаю решительный шаг назад и натыкаюсь на мужчину, каким-то образом оказавшегося за моей спиной. Испуганно отскакиваю, одновременно повернувшись к нему лицом, и пячусь к балкону. Почему я не услышал, как он подошел? Черные глаза смотрели пристально, с тенью иронии и, кажется, издевкой. В руках майор держал две пивные кружки для напитка, о котором я уже и думать забыл.

– Собрался куда-то? – оскалившись, хрипло поинтересовался мужчина.

– Покурить, – выпалил я. – Можно?

– На балкон, – кивнул он, тем самым дав мне еще одну передышку перед предстоящей экзекуцией.

Стоит ли тянуть кота за хвост и дышать перед смертью подольше? Конечно это бессмысленно! Но почему-то я стоял на балконе, вдыхал августовскую вечернюю прохладу и растягивал удовольствие от курения. Странно, но я ощущал только волнение, но не отвращение по отношению к самому Коновалову. Почему? Я же должен его ненавидеть и как мужчина отрицать, пресекать и отталкивать от себя саму мысль о том, чтобы заняться сексом с ним, пусть даже и оральным. Вместо этого у меня появилась странная щекочущая тяжесть внизу живота и головокружение. Я волнуюсь и мне страшно, но кажется, не так, как положено.

Зажмурившись и уперевшись лбом в перила, мысленно сосчитал до десяти и только тогда принял вертикальное положение. Нужно отдать должное майору: он оказался честным мужиком и не привел в какой-нибудь бордель с кучей своих голодных до секса коллег, не ведет себя как свинья и терпеливо ждет, когда сам вернусь и приступлю к делу. Усмехаюсь сам себе, что умудрился в человеке, который требует отработки за поступок брата, найти какие-то положительные качества.

Огонек на окурке уже начинал жечь пальцы, и задерживаться дольше, дабы растекаться соплями по перилам, смысла не оставалось. Щелчком откинув сигарету, толкнул балконную дверь и снова вошел в комнату. Коновалов сидел на диване с полупустым бокалом в руке и хмуро изучал какие-то документы. Рубашки на нем уже не было, и мое дыхание моментально перехватило, стоило лишь взглянуть на мускулистую грудь, покрытую темными волосами, но не настолько густыми, чтоб назвать мужчину медведем.