Он что-то почувствовал кожей, как будто прошел электрический разряд. Как будто вонзились иглы. Он резко разжал хватку и посмотрел на нее, сконфуженный.

— Сания... — сказал он.

Ее улыбка не поблекла. — Ты знаешь носителя, в котором я, Аятани Цвейл. Ты узнал его, но...

— Нет! — сказал он, тяжело поднимаясь на ноги. Он тяжело моргал, как будто пытаясь не заплакать. — Ох, Боже-Император, он был прав. Ты – Сания...

Она отошла от него. Килош поднялся, ворча от натуги. — Черт тебя, Цвейл! — прошипел он. — Ты сказал, что не будешь этого делать! Ты обманул меня!

— Нет, нет... — сказал Цвейл, все еще глядя на нее. — От всего сердца, Килош, я имел в виду то, что говорил там. Но сейчас я вижу истину. Это не та истина, которую я хотел увидеть, но, тем не менее, это все-таки истина. Килош яростно потянул Цвейла за рукав, чтобы оттащить его. Имхава аятани оттолкнул его.

— Святая здесь. Я чувствую ее в каждом камне и каждом дыхании ветра. Но это не она!

Танк выстрелил снова, зарывая снаряд в фасад пылающей фабрики позади них. Камень и стекло полетели в воздух. Дети и пилигримы кричали.

— Трубчатый заряд! — крикнул Бонин.

— Ты никогда не подберешься достаточно близко! — крикнул в ответ Майло, защищая руками голову от летающих обломков. Он добрался до Бонина, вытащил из своего мешка трубчатые заряды и дал Бонину. — Не подберешься, пока не отвлечем эту штуку! На счет три!

Еще один снаряд провыл у них над головами. Танк уже был всего лишь в двадцати метрах от них. Затрещал его тяжелый стаббер, разгребая баррикаду из булыжника.

Два Призрака начали бежать в разные стороны, пригнув головы. Бонин несся по левой стороне улицы, близко к стене, пытаясь на бегу связать вместе трубчатые заряды. Майло добрался до правой стороны улицы, затем на четвереньках дополз до дверного проема и вкатился внутрь. Сквозь дым, он мог видеть Алфанта и других взрослых пилигримов, пытающихся вжать детей в то небольшое укрытие, которое еще оставалось.

— Готов? — протрещал голос Бонина в микро-бусине.

— Давай! — сказал Майло. Он выскользнул из укрытия и стал поливать автоматическим огнем из лазгана. Выстрелы загудели и засверкали на помятом металлическом корпусе военной машины. Она накренилась вперед от остановки, и затем стаббер стал разворачиваться в его сторону.

Он едва успел вовремя упасть на землю. Тяжелое оружие разнесло на куски стену и дверь над его свернувшимся калачиком телом. Этого было недостаточно. Он не отвлек танк на достаточное время, чтобы Бонин смог подобраться достаточно близко.

Майло начал отползать, в то время как еще больше стабберных пуль застучали над ним. Если бы он только смог...

Он услышал крик Алфанта и поднял взгляд.

Девушка бежала от укрытия. Прямо в центр раненой войной улицы, прямо к танку.

— Фес, нет! — крикнул Майло, и рванул за ней.

Она была прямо перед танком, подняв обе руки, как офицер арбитрес, управляющий трафиком. Танк остановился, как будто в недоумении. Главная башня повернулась, снижая огромную пушку, чтобы уставиться на нее, как будто это глаз циклопа.

Бонин вышел из дыма сбоку танка и метнул трубчатые заряды. Они отскочили от задней части башни, и остановились под кормовым обтекателем башни.

Майло прыгнул и свалил девушку на землю, увлекая ее в сторону как раз в тот момент, когда главное орудие танка выстрелило.

И сдетонировали трубчатые заряды.

В этот момент, на скользкой дороге, ведущей вниз, между фабричными постройками, в сектор Айронхолл, Капитан Даур упал так тяжело и внезапно, что солдаты вокруг него решили, что в него попали.

— Капитан! — закричал Бреннан, подбегая к нему. Несколько мерцающих лаз-зарядов со стороны рейдеров пролетели со склона, как светлячки. Рядовой Солиа звала медика.

— Все в порядке,— сказал Даур. Его зубы стучали, как будто от холода. — Я имею ввиду, я не ранен.

— Тогда почему вы упали, капитан? — спросила Солиа, на ее, покрытом пылью, лице было сильное беспокойство.

— У меня просто было... самое ужасное чувство,— сказал Даур, и затем засмеялся над тем, как тупо это звучит.

Но не было ничего тупого в выражении на его лице.

В задней части транспорта, в прогорклом, рециркулированном воздухе, Керт отступила от Херодианского солдата, которого она пыталась сшить воедино, и помотала головой со вздохом. Еще больше раненых, большинство из которых были инфарди, собрались вокруг входной рампы тяжелого транспорта. То и дело, он вибрировал, когда тряслась земля от падения снарядов неподалеку.

Керт услышала грохот и обернулась. Старший Медик Дорден, работавший у каталки позади нее, только что опрокинул поднос с хирургическими инструментами.

— Дорден?

Он покачивался. Его лицо, под пластиковой маской, было серым и нездоровым.

— Дорден! — крикнула Керт, спеша к нему.

— Анна? Что только что произошло?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты не видела эту вспышку? Она была такой яркой...

— Нет... ничего не было, кроме обстрела, который и сейчас продолжается.

— Такая яркая... — прошептал он.

Подкрепление Танитцев начало покидать транспорты сразу же после того, как колонна грузовиков остановилась.

Они доехали до перекрестка на Принципал I, впереди на севере был Гильдейский Склон, где начиналась южная граница Айрохолла и Стекольного Завода. Один за другим, легкие танки и самоходные орудия Полка Цивитас Беати проезжали мимо, двигаясь прямо на передовую, вместе с Саламандрами и легкими пушечными платформами из приземлившихся войск Люго.

Гаунт проверил обойму своего болт-пистолета, и прошел вдоль колонны транспортников туда, где Корбек инструктировал командиров отрядов.

— Я знаю, что у этих малышек, хорошая, толстая броня,— говорил Корбек, хлопая по корпусу транспортника, — но они так же большие толстые цели. У нас тут, впереди, уличная схватка, и вам будет лучше – и безопаснее – действовать пешком.

Приготовьтесь разойтись по отрядам. Он бросил взгляд на Гаунта. — Что-нибудь хотите добавить, сэр? — Гаунт только собрался ответить, когда Корбек внезапно схватился за голову и зашатался.

— Полковник?

— Ох, Боже-Император... — сказал Корбек, глядя Гаунту прямо в глаза. — Разве вы это не почувствовали? Разве вы это не почувствовали?

— Аятани Цвейл! Аятани Цвейл, уходите немедленно! — кричал Килош.

— Разве ты не понимаешь, Килош? Почему ты упорно не хочешь это увидеть?

— Я позову храмовую стражу, и они тебя вытащат отсюда, если ты не прекратишь и не уйдешь сейчас же! — бушевал Килош.

Цвейл, его голова пульсировала, собирался ответить, когда почувствовал привкус ржавчины во рту.

Он посмотрел на Килоша и кашлянул. Кровь забрызгала его поднятую руку.

— Цвейл? Что с тобой?

Ох, мой дорогой Бог-Император, думал Цвейл. Вот оно. У меня инсульт и –

И это было всем, о чем он смог подумать. Беззвучно, он наклонился вперед и упал головой на плитку.

— Цвейл? — сказал Килош, более озадаченный, чем когда бы то ни было. Он наклонился над своим старым коллегой, проверил пульс, и стал звать на помощь. Позади него раздался вопль.

Он повернулся и увидел, что Святая упала на колени. В свете люминесцентных ламп, он увидел ее испуганный, ужасающий взгляд. Трясущимися руками она вытирала кровь, текущую у нее из носа.

— Помоги мне! — кричал Килош. — Помоги мне здесь!

От танка ничего не осталось, кроме кучи почерневшего металла. Густой синий дым заполнил узкую улицу, что стало тяжело дышать, Бонин кашлял и задыхался, когда бежал назад.

В его ушах все еще стоял звон.

— Майло! Майло!

Мальчик лежал в канаве лицом вниз, покрытый пеплом и булыжником. Бонин добежал до него в то же самое время, как и Алфант. Майло пришел в себя, как только они его перевернули. Он был чудесным образом жив и цел.

Но девушка, неподалеку, съежившаяся возле разрушенного тротуара, была мертва. Взрыв танкового снаряда, который попал в землю прямо за ними, подбросил их в воздух, и она тяжело приземлилась. Она сломала шею и была мертва.