‒ Лис? Уже знаешь?

‒ О да! Вчера после вашего ухода девочки активно обсуждали его странное имя. Кстати, полное не знаешь?

‒ Нет, ‒ развожу руками. ‒ У меня понятно всё с сокращениями, а вот у него…

‒ Лис… Чёрт, я даже имени не знаю, от которого так можно сократить! Прям загадка века.

‒ Да он весь загадочный… Вот зачем ему в отеле жить? У него жена есть, семья, собственная квартира. Нас контролировать?

‒ Ну-у-у, почему сразу контролировать? Может, человек действительно желает разобраться в нюансах вашей работы. Глядишь, понравится и через полгода откажется от продажи.

‒ Если бы, Свет, ‒ откидываюсь в кресле, прикрыв глаза. ‒ Или же наоборот, поймёт, что это не его дело и продаст, чтобы избавиться от проблемы. И ещё неизвестно, кто выступит покупателем, возможно, такая же мадам, как та, что купила «Сентименто». Не дай бог…

На секунду представляю, как глупая девица бегает по отелю и указывает, кому и что делать, тело пробирает дрожью раздражения и негодования, словно лишь одним своим присутствием она уже осквернит детище Марка Захаровича.

‒ Ты скривилась. О чём подумала?

‒ О возможном покупателе.

‒ Так, стоп, ‒ отрезвляет Света. ‒ Ещё тонна времени до предполагаемого события, а ты уже напридумывала чёрт знает что. Прекрати. Сейчас твоя основная задача наладить контакт с Кретовым и убедить если не оставить отель, то хотя бы найти достойного покупателя, который устроит всех. Через несколько дней прилетит Купер, желает познакомиться лично и провести время с Зоей, ‒ подмигивает, ‒ возможно, смогут договориться о сумме за долю. Ты, главное, Лиса одного не пускай по отелю, а то залезет куда не надо и сделает только хуже.

‒ Ну, он будет возвращаться лишь вечером, а у меня рабочий день не бесконечный, и я тоже хочу отдыхать. ‒ Не готова к таким жертвам, тем более я остро реагирую на присутствие Лиса, что показала вчерашняя поездка.

‒ Но раз в неделю ты сможешь оставаться? Сможешь. Ничего страшного в этом нет. Вот и посвяти его в дела, пока общего плана, а дальше, если заинтересуется, и глубже можно копнуть. ‒ Спокойный и монотонный голос Светы успокаивает. Ей психологом нужно работать, все клиенты останутся довольны. Видимо, именно поэтому в ресторане почти не бывает конфликтных ситуаций. ‒ Да и брату твоему будет полезно оставаться одному, больше самостоятельности выработается. Кстати, он работу нашёл или по-прежнему нагло сидит на твоей шее, свесив ножки?

‒ Нашёл. Ему предложили место менеджера в автосалоне. Какой-то друг через своего брата… В общем, главное устроился.

‒ Ой, чует моё сердце неладное, Лан. Машины и Миша ‒ взрывоопасная смесь. Тебя прошлые ошибки ничему не научили?

А я уже и забыла, как Миша взял у друга машину «покататься» и снёс первый же столб на своём пути. На нём ни царапины, а я вот потом полгода выплачивала компенсацию за ремонт, урезая себя во всём.

‒ Свет, продавать ‒ не ездить. Там ведь неглупые люди работают, поймут, что Миша слишком рисковый, чтобы доверять ему дорогие автомобили. К тому же не думаю, что он долго проработает, ‒ машу рукой, ‒ как всегда.

‒ Согласна.

‒ Знаешь, что он мне вчера заявил? Что будет жить со мной, даже когда у меня появится своя семья!

‒ Из серии: третий не лишний ‒ третий запасной? Или корми меня, сестра, до самой старости?

‒ Оба варианта. ‒ Поднимаюсь и подхожу к окну, чтобы уткнуться в весенний московский пейзаж с пасмурным небом и пока ещё голыми деревьями. ‒ Только сейчас понимаю, насколько ошибочными были мои принципы воспитания. Я всё сделала неправильно…

‒ Лана, тебе было двадцать, когда ты забрала Мишу. Отсутствие опыта и хорошего совета сделали своё дело. А с другой стороны, думаешь, в чужой семье его воспитали бы лучше? Нет. Вы родные, есть друг у друга. Брат должен был быть благодарен за то, что ты из кожи вон лезла, чтобы получить опеку, а он всякий раз сыплет обвинениями, чтобы задеть тебя за живое. Знаешь, Миша превосходный манипулятор. Я это поняла с первого взгляда, когда впервые увидела его на пороге отеля с протянутой рукой, и с тех пор наблюдаю эту картину чаще, чем пёс Аланова ходит на выгул. Он так ловко выворачивает каждое твоё слово под себя, что не проходит и пары минут, как ты уже вручаешь ему купюры или решаешь очередные проблемы. Если ты на какое-то время немного отстранишься и перестанешь реагировать на каждый его звонок или просьбу, поверь, будет только лучше. Пора учить мальчика самостоятельности. Чаще говори «нет», чтобы Миша думал, прежде чем что-то сделать. Чёрт, да у меня десятилетняя дочь вполне способна решить незначительные вопросы, не прибегая к моей помощи, а этот жлоб здоровый всё ещё слюни пускает перед тобой. И вот не стыдно унижаться, выпрашивая деньги у сестры?

‒ Вероятно, нет, ‒ пожимаю плечами, ‒ проще попросить, чем заработать самому и помочь мне. Ладно, ‒ выдыхаю, закрывая неприятную тему, ‒ начало положено. Надеюсь, что на этой работе Миша задержится. Я не прошу у него помощи, главное, чтобы он мог содержать самого себя.

‒ Пойдём кофе выпьем, а? Девчонки нам сейчас быстро сделают. ‒ Светка подходит и тянет меня за руку к двери. ‒ А потом сразу работать. Лис когда будет?

‒ Сказал, что вечером, сразу из офиса сюда.

‒ Кстати, а чем он занимается? Какой бизнес? ‒ вышагиваем по коридору в направлении ресторана.

‒ Что-то связано с автомобилями, точно не знаю. Это мне Женька рассказала, а у него самого я не уточняла, да и зачем это мне?

‒ Ладно. Как узнаешь, расскажи.

Молча киваю, желая немного успокоить любопытство Светы, но спрашивать Кретова не намерена. Не хочу, чтобы он решил, что интересен мне с любой точки зрения. Я и так вчера пару раз ловила на себе его нечитаемый взгляд, жадно ползущий по моему телу и останавливающийся на лице. Чувствую себя, как препарированная лягушка под микроскопом, которую с любопытством рассматривают и периодически тыкают соломинкой.

Необходимо избегать встреч с Лисом наедине за территорией отеля. Только здесь и только рабочие вопросы ‒ ничего лишнего. С Марком Захаровичем мы часто ужинали вдвоём, болтая обо всём на свете, и я всегда чувствовала себя комфортно и спокойно. Воспринимала его как дальнего родственника, готового выслушать и помочь в случае необходимости, иногда помогая советом из собственного опыта пока ещё довольно короткой жизни.

В присутствии же Лиса всё моё существо вопит об опасности, напряжённо вслушиваясь в каждую нотку его низкого голоса и реагируя на каждый незначительный жест. Нужно абстрагироваться от эмоций, установив приемлемую дистанцию, и соприкасаться исключительно по рабочим вопросам. Всё. Решено. Только дела отеля ‒ никакой личной информации.

Весь оставшийся день занимаюсь рабочими вопросами, перебирая документацию. Не нахожу некоторых соглашений, который сейчас мне необходимы, и вспоминаю, что кое-что из бумаг осталось в номере Марка Захаровича на его рабочем столе. Идти туда в отсутствие Кретова не решаюсь, не зная, как он отреагирует на мою вольность, но и просить его не желаю. Видимо, копия договора с Купером тоже в триста первом, а мне необходимо посмотреть дату окончания договорённостей с ним.

Оставляю эти вопросы на завтра, так и не встретившись с Лисом. Наверное, моя помощь и объяснения ему не нужны, и он вполне разберётся со всем сам, что радует в сложившейся ситуации. Уже собираюсь покинуть отель, накинув пальто, как дверь кабинета открывается и передо мной появляется Лис собственной персоной.

‒ Я могу попросить вас задержаться, Лана? В номере отца нашёл документы, назначение которых мне пока непонятно. Поможете?

‒ Да, ‒ покорно соглашаюсь, но мысленно чертыхаюсь, что не ушла на три минуты раньше.

‒ Поднимемся в номер?

И вроде в его предложении нет ничего крамольного, но чувствую я себя, как горничные, которые иногда предлагают состоятельным клиентам «дополнительные услуги».

‒ Пойдёмте, ‒ снимаю пальто и плетусь за Кретовым к лифту.

‒ Это что? ‒ Лис кладёт передо мной бумагу.