— Значит, ты хочешь сказать, что это того стоит.

Ли вернулся к своему прежнему занятию: накрутил прядь моих волос на палец. Его голос изменился, как и взгляд, от делового до теплого и нежного.

— Да, это того стоит. Тебе нравится Флорида?

Мой желудок сжался.

— Идет ли Флорида в комплекте с домработницей, которая будет вешать твои полотенца на вешалку после того, как ты бросишь их в раковину?

Выражение его глаз потеплело.

— Та часть, что «делает жизнь лучше».

— Тогда мне, возможно, понравится Флорида. — Его палец игриво дернул меня за локон, но я проигнорировала это и спросила: — Кто тебе платит?

Он отпустил мои волосы, наклонился вперед и достал бумажник.

— Время рассказов закончилось. Мы должны вернуться к работе.

— Полагаю, время вопросов тоже закончилось.

Его взгляд снова скользнул по мне, давая понять, что время вопросов определенно закончилось.

Мы сидели в «Кроссфайере», когда я сообщила, что нам нужно заехать к Тоду и Стиви за Чаулиной.

— Что? — спросил он.

— Я присмотрю за ней пару дней.

— Заберем ее позже.

— Мы не можем забрать ее позже! Если мы заедем за ней позже, она просидит все это время одна дома, и никто не будет за ней присматривать.

— Я не возьму с собой на работу чаупса.

— Она будет хорошей. Клянусь, она отличная собака.

— Нет.

Мне пришлось задействовать тяжелую артиллерию.

— Тебя ждет голая благодарность.

Ли заколебался, но только на мгновение.

— Черт, — буркнул он.

И «Кроссфайер» направился в сторону района Бейкер.

Мы направлялись в «Paris on the Platte», Чаулина сидела у меня на коленях, тяжело дыша и высунув мордочку в открытое окно, ее глаза щурились от ветра, а пушистый мех развевался. По радио гремела песня Стива Миллера «Jungle Love».

Существовало несколько песен, которые слушать спокойно было преступлением против природы, и «Jungle Love» — одна из них, хотя Ли с этим не согласился.

Я пришла к заключению, что обещание голой благодарности все набирало обороты.

Когда Ли припарковался у «Paris on the Platte», я посмотрела на здание: частично книжный магазин, в основном — фанковая кофейня, стоявшая здесь целую вечность. По сравнению со здешним кофе, Рози варил кофе как любитель.

За одним из уличных столиков сидел Эдди Чавес, вытянув ноги перед собой и скрестив их в лодыжках, локти покоились на подлокотниках, кисти свободно свисали.

Абсолютная крутизна.

На нем была белая утепленная футболка с короткими рукавами, поношенные джинсы Levi's, черные ковбойские сапоги и черный ремень с большой пряжкой, вжимающейся в плоский живот. Он был смуглым, с черными волосами, а на носу сидели крутые зеркальные очки. Его глаза, как я знала, такие темно-карие, что казались черными. Он сверкнул в нашу сторону ухмылкой, выглядящей на фоне его кожи ультрабелой.

Он был дьявольски красив.

Я прекрасно знала Эдди с детства. Он, Ли и Дариус большую часть времени проводили вместе, и я изо всех сил старалась быть там, где тусовался Ли, поэтому много времени зависала с ними тремя.

С тех пор я часто виделась с Эдди, он оставался близок и с Ли, и с Хэнком. Приходил на вечеринки Китти Сью и Малкольма, а так же домой к Хэнку, когда мы всей компанией заявлялись туда смотреть футбол. Я бы не сказала, что мы были большими друзьями, но он мне нравился, и я знала, что нравлюсь ему.

Вообще-то, я думала, что очень ему нравлюсь. Могло показаться, что он со мной флиртует, но на самом деле, это было просто подшучивание.

Если Эдди кем-то увлекался, он не давал этого понять, используя флирт. Эдди был не из тех парней, кто флиртует с девушкой, чтобы затащить ее в постель. Его тактика была более тонкой и отработанной. Ему нравились игры, нравился вызов. Он был хитрым соблазнителем. Эдди демонстрировал свой интерес невербальными способами, в основном, взглядами и касаниями, которые оставляли вас в догадках, но заставляли чувствовать, что вас провоцируют. Я считала, что это потому, что именно это он и хотел почувствовать. Эдди никогда не делал ничего просто так.

Я выбралась из «Кроссфайера» и повела Чаулину на поводке к Эдди. В ту минуту, когда Эдди увидел Чаулину, его ухмылка превратилась в ослепительную белоснежную улыбку.

— Инди. — Его рука скользнула вокруг моей талии, он прижал меня к своему твердому телу и поцеловал в шею (видите, вызывающе тактильно!). Он возвышался надо мной на четыре дюйма, один из которых приходился на каблуки его сапог.

Мы с Ли сели, а Чаулина подошла к Ли и плюхнулась на его ботинки. Эдди наблюдал, с его лица не сходила улыбка.

Линзы зеркальных очков обратились к Ли.

— Чау?

— Не хочу ничего слышать, — прорычал Ли низким и нетерпеливым голосом.

Эдди усмехнулся, и я поняла, что чау-чау не идет на пользу репутации Крутого Ли. Особенно та, чья густая пушистая шерсть выбрита в собачью версию льва, одетого в штанишки.

Ли подошла бы немецкая овчарка или ротвейлер, а не чау-чау в шерстяных штанишках.

— За это его ждет голая благодарность, — выпалила я в попытке спасти репутацию Ли.

Зеркальные очки повернулись ко мне.

— Надеюсь. — Эдди наклонился ближе. — Просто к твоему сведению, для меня благодарность за общение с чау-чау не была бы голой. Она бы включала черное кружевное белье, подходящий пояс с подвязками, чулки и туфли на шпильках.

Ого.

Это мне показалось довольно наглым флиртом. Что мне с этим делать? Особенно от лучшего друга Ли, прямо у него на глазах. И я ведь обещала не флиртовать.

Дерьмо.

Я повернулась к Ли. Он также был в солнцезащитных очках, но в стиле «Лучшего стрелка», с дымчатыми линзами и в золотистой оправе (прим.: «Лучший стрелок» — американский боевик с Томом Крузом в главной роли). Его лицо ничего не выражало, но губы были плотно сжаты.

— У меня нет черного кружевного белья и подходящего пояса с подвязками, — сообщила я Ли.

Эдди откинулся назад и снова ухмыльнулся. Лицо Ли не изменилось.

— Но есть красное кружевное белье и подходящий пояс с подвязками, — добавила я.

Это правда, у меня это было.

Эдди перестал ухмыляться.

— А еще черное шелковое белье и пояс с подвязками. И фиолетовая плюшевая штучка с подвязками. — Я сделала паузу. — Я опишу все, и ты сможешь выбрать.

Я взглянула на Эдди краем глаза, его ухмылки как не бывало.

Я откинулась на спинку стула.

Моя работа сделана.

Ли одарил меня Своей Улыбкой. Она была еле уловимой, но в ней читался смысл.

— Тебе всегда везло, черт возьми, — пробормотал Эдди Ли.

Подошел официант и принял наши заказы. Я заказала, как обычно, кофе «Фантазия»: снизу горячий шоколад, сверху эспрессо, разделенные ломтиком апельсина, и покрытый взбитыми сливками с мелкой посыпкой из апельсина с сахаром. Роскошно.

Для Чаулины я заказала миску воды.

— У тебя есть что-нибудь для меня? — спросил Ли у Эдди, когда официант отошел.

— Да, говорят, Рика убрал кто-то не местный, — ответил Эдди.

Ли откинулся на спинку стула, и снова сжал губы.

— Нью-Йорк?

— Да, но не из семьи, а независимый наемник. Сейчас Кокси приходится нанимать свои пушки. Гэри не смог бы никому всадить пулю в голову, даже если бы ему самому дуло упиралось в лоб.

Я полагала, что это хорошая новость. Если это правда, то Громила Гэри казался теперь менее опасным. В нынешних делах я даже в жутких новостях искала что-то хорошее.

— Ходят слухи, что в его списке два имени, Рик был первым, — продолжил Эдди.

— Тедди? — спросил Ли.

— Нет, Кокси списал Тедди со счетов, или, по крайней мере, так было, пока Тедди не вышел на улицу час назад.

— Тогда, кто другой?

— Колтрейн.

О нет, Рози.

У меня перехватило дыхание, и я уставилась на Ли. Я тоже была в темных очках, огромных, блестящих, рок-н-ролльно-черных, что-то вроде гибрида Джеки О и Боно. Я думала, что от пламени, вспыхнувшем в моих глазах линзы расплавятся.