- Так всё в зарплату упирается. Кто пойдёт на копейки, которые ты платишь? 

- Так, всё, не начинай. Сто раз уже обсуждали. Вовсе не копейки. Зарплата такая же, как в других клубах. Мы – не благотворительная организация, чтобы на шару деньгами сорить и держать у себя в штате всякий неликвид. Считаешь, что надо девицу оставить? Окей, если никаких позорящих нас видео в интернете не появится, пусть работает пока. Но только до первого косяка. И присматривай за ней! Сегодня она меня толкнула и облила, а завтра наступит на больную мозоль вип-клиенту. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не кипятись, с каждым такое может случиться. 

- А она не просто толкнула меня, но и на колени бухнулась и стала мои туфли вытирать. На глазах у всех! Ты вообще представляешь себе эту сцену? – говорю, и меня опять кидает в жар. 

- Что, завела она тебя? – Алёна, как обычно, видит меня насквозь. Ещё и смеётся! 

А я начинаю дымиться, вспоминая её взгляд на меня снизу-вверх. Чёрт! Вот бывают же такие женщины. Вроде ничего особенного, а увидишь – и хочется так, что аж зубы сводит. 

--------------------------------------------------------------- 

[1] Имеется в виду Волков А. "Волшебник Изумрудного города". 

Клуб закрывается в одиннадцать вечера. Обычно посетителей мы просим пройти на выход чуть раньше. Ресепшн работает до последнего клиента. Уходить не спешу, занимаюсь не первоочередными делами – жду провинившуюся сотрудницу. Мысленно представляю, как буду её наказывать. Целый день она не даёт мне покоя. В душ сходил, руку размял, в бассейне охладился, но наваждение не отпускает. 

Нетерпеливо поглядываю на часы. В начале двенадцатого слышу: скребётся в дверь. Ни дать, ни взять – мышь. 

Заходит. Глазищи огромные, перепуганные. Интересно, Алёна провела уже с ней беседу, чтобы прекратила трястись и заикаться? 

- Николай Андреевич, вы сказали зайти к вам после смены. 

Голос дрожит. Реально боится увольнения? Или я внушаю ей такой ужас? Гудвин, блин. Но он же был положительным персонажем? Глупость какая-то. 

- Проходи, просто Мария. 

Нерешительно мнётся на пороге. Встаю и иду к ней навстречу. Картинки перед глазами стоят одна непристойнее и горячее другой. Я уже в полной боевой готовности. Не скрываю этого – пусть видит, как действует на меня, женщинам обычно это льстит сильнее любого комплимента. 

Подхожу почти вплотную, протягиваю покалывающую от нетерпения руку и начинаю расстёгивать пуговицы на блузке. 

- Ч-что вы делаете? – тихо, но возмущённо пищит мышь. 

- Снимаю лишнюю одежду, хочу на тебя посмотреть, – интересно, а как иначе она себе представляла цель визита в мой кабинет? 

Конечно, можно по-быстрому поставить её на колени, как есть. Но если уж кайфовать, то по полной, воплощая в реальность все свои фантазии. 

Мышка хватается рукой за блузку, не позволяя мне довести начатое до конца. 

- Пожалуйста, не надо! 

Серьёзно? Она намерена меня продинамить или просто цену себе набивает? Раздраконила, распалила – и бросит? Ну нет, со мной такие номера не проходят. Но и заставлять не собираюсь. Убираю руку, даю ей свободу. Мышь тут же начинает пятиться к двери, намереваясь сбежать. 

- А Алёна сказала, что тебе эта работа очень нужна, – достаю из-за пазухи беспроигрышный аргумент. 

Мышь берётся за ручку двери, но всё же останавливается и возвращается. Бинго! 

- Вы меня уволите, если я не соглашусь с вами…? – подбирает слово, но так и не находит, как обозначить то, к чему я её склоняю. 

- А зачем мне строптивая сотрудница, которая опозорила меня на весь клуб? И ещё не известно, сколько видеороликов сегодняшнего представления попадёт в сеть. Тебе напомнить, кто этот цирк устроил? 

На самом деле, я уже дал поручение знакомому кибербезопаснику держать руку на пульсе и вычищать всё, что просочится. 

- Ты на испытательном сроке. Значит, после первого же косяка сразу идёшь на воздух. 

- Я… Простите меня, пожалуйста. Я буду впредь аккуратнее. Только не увольняйте! Мне никак нельзя потерять эту работу! 

- Так продемонстрируй, насколько она тебе нужна. 

Мышь колеблется. Ситуация подбешивает. Не привык выпрашивать у женщин благосклонности, тем более у подчинённых. Да, я – не моралист и не брезгую девочками, которые работают в моих клубах. Чем ниже их статус, тем с большим рвением они меня ублажают. А эта с чего вдруг ерепенится? 

Нетерпение кипит, раскалённые капли разбрызгиваются в стороны и попадают на оголённые нервы. Наконец, она решается. 

- Что я должна делать? 

- Для начала сними блузку и покажи себя. 

Дрожащими пальцами начинает расстёгивать пуговицы. Странная пугливая зверушка трясётся, как в первый раз. Медленно! Почему так медленно? Приближаюсь и помогаю ей, отбрасывая ненужные детали одежды куда-то в сторону кресла. Ох! Я не ошибся в ней. Хороша! Давлю на плечи, вынуждая опуститься вниз. 

- Давай продолжим с того, на чём мы остановились. 

Расстёгиваю ремень. Снова её взгляд снизу-вверх. Ведьма! Что она со мной делает? Лишь несколько отточенных до автоматизма движений отделяют меня от того, что не даёт покоя целый день. Вглядываюсь в мышкино лицо, предвкушая, что произойдёт через мгновение, и вижу, как по её щекам текут слёзы. Что за ерунда? 

Женщины часто выделываются: «Я не такая, я жду трамвая», набивая себе цену, но в итоге-то все всегда соглашаются. А чтобы ревели – такого никогда не было! Я, может, далеко не самый благородный и порядочный мужик. Чтобы заполучить в постель понравившуюся девицу, не брезгую даже лёгким шантажом. Но бабские слёзы – это что-то запредельное, своего рода стоп-слово. Насилие над женщиной для меня так же недопустимо, как и отношения с мужчиной. 

Настроение сразу падает вместе с моим боевым настроем. Тяну мышь наверх, помогая подняться. Скольжу по ней взглядом. Чёрт, её бы откормить немного – была бы совершенной. Непривычно зашуганная, словно с другой планеты, но это не отталкивает, а добавляет пикантности моим желаниям. 

- Дура, чего ревёшь? Не хочешь – скажи об этом прямо. Насиловать тебя я не собираюсь, – злюсь на неё неимоверно. 

- Вы меня уволите теперь? – мышь и не думает успокаиваться, ещё и всхлипывать начинает. 

Азарт захлёстывает. Я не буду собой, если не затащу эту пугливую строптивицу в постель. Так что с увольнением, пожалуй, стоит повременить. 

- Я подумаю. 

- Спасибо, – пищит и выскальзывает из моего кабинета. 

Со злостью бью кулаком в стену. Что это девица о себе возомнила? Не привык к отказам! 

Выруливаю с парковки на улицу. Глаза выхватывают одинокую фигурку, стоящую на трамвайной остановке. Откуда-то рождается идея подвезти её домой, но злость подавляет эту мысль. Пусть трясётся в общественном транспорте. 

Маша 

В свой выходной вскакиваю, как обычно, на рассвете и быстро собираюсь. Каждая поездка в детдом для меня очень волнительная. Знаю, что Мирон меня ждёт, и всегда тороплюсь оказаться на месте сразу после завтрака. 

Малыш уже не сидит в уголке, отгородившись от всего вокруг, а высматривает меня и, заметив, бежит навстречу, широко раскинув руки. Чтобы обнять меня, вцепиться своими маленькими ручками и не отпускать до самого моего ухода. 

Всегда стараюсь принести ему что-то вкусненькое. Еда в детдоме низкокалорийная и не очень вкусная. Конечно, по сравнению с тюремной баландой она кажется ресторанной пищей, но растущему организму требуется куда больше жиров, белков и углеводов, чем заложено в детдомовских нормативах. Мирон – совсем худенький и кажется мелким для своих пяти лет. 

- Не балуй его слишком сильно, – с укором говорит заведующая, встречая меня в коридоре. 

- Почему? Кто ж его ещё побалует, если не я? 

- Потому что через год-полтора его переведут отсюда в интернат. Возможно даже в другой город. Ты же не будешь туда к нему ездить, – утверждает так, будто по своему опыту знает всё наперёд.