– А вот в этом ты не права! – Натали со стуком поставила бокал на стол. – В Лесиных вещах Мария Васильевна обнаружила нечто такое, что буквально ошеломило ее. И теперь прояви свое хваленое чутье! Угадай!

– Травку?!

– Что?

– Наркоту?!

– Ну, ты загнула!

– Оружие?

Натали покачала головой и тихо процедила:

– «Женское оружие»!

Лиза ощутила скрытый подтекст и больше не колебалась.

– Кружевные трусики-бикини? Бюстгальтеры-попрыгунчики? Всякие аксессуары для поднятия либидо?

Было заметно, что подобная осведомленность Лизы в эротической игре то ли шокировала, то ли восхитила бабулю. Натали с чувством прошептала:

– Ну, ты даешь!.. Ты что, была осведомлена насчет Лесиного бизнеса?

– Я попала в «яблочко»?

– Нет. Но твои догадки очень близки к реальности.

– Это платный секс?

Натали шумно выдохнула.

– Это секс по телефону. Мария Васильна обнаружила не трусики-бикини, а кассету с записью «грязного разговора», как она выразилась. Словесной «партнершей» была ее Леся…

– А как она обнаружила эту кассету?

– Мария Васильевна с пяти лет записывала Лесин голос. Каждый день рождения та рассказывала о своих успехах, и матери захотелось ее голоса. Ну вот она и нашла кассету…

«Итак, многое прояснилось. Фирма и впрямь могла называться „Шахерезадой“. Эротические байки для „зрелых мальчиков“. Это уже кое-что…» – Между тем Натали продолжала:

– Мария Васильевна теперь каждый вечер ходит в церковь: надеется отмолить Лесины грехи. Иначе, говорит, девочке очень тяжко будет там, – бабуля подняла указательный палец, нацелив его в потолок. Лиза прекрасно поняла, что она имеет ввиду врата ада, около которых сейчас, по-видимому, отирается Леся.

«Но кое-кому „там“ может быть потом еще тяжелее», – мрачно подумала Лиза. Теперь она уже не сомневалась, что наезд на Лесю Рюмину был умышленным. Это не обычный несчастный случай. Это преступление. В свете новой информации Лизе показался странным и быстрый исход болезни у Макаровой. Зинка работала с Лесей на одной фирме. Но кому могли помешать «эротические байки» девчонок?

Не одобряя того, что Натали пустилась в рассуждения на религиозные темы, Лиза вернула ее к суровой реальности.

– Ты прослушала ту кассету?

– Не сходи с ума! Мария Васильевна даже упоминать об этом спокойно не может!

– Не надо ханжить, Натали. Там ничего страшного. Клиент обычно спрашивает о белье: какие, мол, на тебе трусики, с оборочками или в кружевах? А мнимая партнерша старается угодить его вкусу и отвечает с обязательным придыханием.

Лиза вспомнила голоса девчонок: и Зинки, и Леси. Да, у них уже выработалось это самое профессиональное придыхание. Она запомнила, что голос Макаровой тем осенним вечером показался ей очень даже проникновенным. А в голосе Рюминой звучали нежные переливы. Это были голоса профессионалов! Значит, девчонки пахали на ниве «секс-услуг по телефону». Лиза слышала, что таким операторам прилично платят. Вот откуда был фирменный прикид на обеих.

Анализ событий настолько захватил Лизу, что она не заметила, как у бабули глаза выкатились из орбит.

– Посмотри на меня, Лизок, и скажи честно. Ты тоже подрабатывала этим делом?

По просьбе Натали Лиза выпучила на нее честные светлые глаза и смело заявила:

– Нет. «Я не успела».

Та облегченно вздохнула. Высокие моральные стандарты внучки успокоили Натали настолько, что вскоре она тихо и мирно уснула. Полученные сведения были таким допингом, что Лизе пришлось принять снотворное. На завтра она наметила для себя важный визит.

С утра у Леонтьевых все пошло по плану. Они не опоздали к электричке, и в солнечный полдень уже были в Зараево. Над поселком плыл горьковато-сладкий аромат. Жгли прошлогодние листья. Эти костры показались Лизе очень трогательными, так как навевали воспоминания детства и ранней юности. Вдыхая запах гари, Лиза ощутила себя зрелой женщиной с солидным жизненным опытом. «Да, мне есть что вспомнить», – с гордостью заключила она, приближаясь к бабулиной даче.

Этот двухэтажный дом был слегка подернут патиной тлена. У Леонтьевых не хватало средств, чтобы капитально отремонтировать свою недвижимость. Натали не терпела разговоров о вечной нехватке денег в их семье. «Если не умеешь поддержать соответствующий уровень жизни на деле, то надо удерживать его хотя бы на словах», – говорила бабуля и при упоминании о «зелененьких» легко пожимала плечами. Никто бы и не подумал, что «зеленый друг» – крайне редкий гость у Леонтьевых. Вместо долларов Натали чаще всего пересчитывала скудные рубли своей мизерной пенсии. Но она умела выкручиваться.

«Во все времена это качество было главным для русской женщины», – замечала Натали, обычно отыскивая на бесчисленных полках дачи какой-нибудь смахивающий на антиквариат предмет, который можно кому-нибудь сбагрить. В ее голове хранились десятки рецептов выгодных дешевеньких блюд. «Наталья Сергеевна умеет вести хозяйство», – одобрительно замечали соседи. На их вопросы о том, почему она тянет с ремонтом, бабуля с театральной дрожью в голосе отвечала, что руки тянутся подправить дачу, но этому препятствует душа. Слишком много воспоминаний связано не только с этими ветшающими стенами, но даже с трещинами фундамента. Соседи с пониманием кивали.

– Просто они – деликатные люди, – бурчала Лиза.

– Слава богу, что хоть этого качества не потеряли в смутные времена, – парировала Натали.

После того, как они разобрали с дороги вещи, Лиза прошлась по всему дому. Подобно кошке, она обнюхала углы. На первом этаже дачи размещалась небольшая прихожая, кухня и «комната для гостей». Лиза могла утверждать, что она – маленькая, темная, довольно сырая – предназначена для «нежелательных гостей». Второй этаж, куда вела деревянная лестница, был гораздо привлекательнее. Там размещалась большая комната с двумя кроватями и топчаном, можно сказать – «общая спальня» Леонтьевых – и гостиная с выходом на огромный крытый балкон. В гостиной стояли всегда пыльные кресла, диван. Натали любила наслаждаться здесь видиком. Его удалось приобрести еще до всех кризисов, во времена относительной стабильности. Посредине гостиной, как и положено в старых приличных домах, возвышался круглый стол. При необходимости его раскладывали до невероятных размеров. Тогда стол превращался в овальный. Если позволяли средства, за ним размещалось до трех десятков гостей.

Слегка погладив старые вещи: гобеленовую обивку кресел, лаковое покрытие стола – Лиза вдохнула упоительный аромат их зараевской гостиной. Здесь пахло сушеными травами, из которых были составлены «зимние букеты», и терпкими духами Натали. Чуткие Лизины ноздри уловили и оттенок цитрусовых. В детстве Лиза частенько бросала за диван апельсиновые корки. «С возрастом я становлюсь сентиментальнее, ведь мне уже двадцать шестой год…»

– Тебя пробьет сегодня на подвиг? – крикнула снизу Натали.

– Что ты имеешь в виду? – Лиза насторожилась.

Любые бабулины пожелания сейчас вступят в конфликт с Лизиными вполне определенными планами. Надо быть начеку.

– Будешь сгребать листья?

– Поверишь ли, у меня такая слабость после болезни, – сказала Лиза тихим голосом, спускаясь по деревянной лестнице. – Мне хотелось бы пройтись по Зараево.

– Ладно, валяй.

«Пройтись!» – Лиза усмехнулась. Этот променад имел вполне определенную цель – посещение дачи Рюминых. Вернее, откровенный разговор с Марией Васильевной. Он может быть трудным, но кто станет утверждать, что вести частное расследование – приятное и легкое дело?

Дача Леонтьевых стояла на отшибе. Несмотря на то, что в целом Зараево было весьма привлекательным местечком, путь к центру поселка пролегал через помойку. С годами она превратилась в настоящую свалку – живописную и вонючую. Натали вместе с активистами дачного кооператива вела долгую изнурительную войну с этим смердящим монстром. Иногда победные бои приводили к тому, что монстр сказочно уменьшался в своих размерах. Но триумф всегда оказывался недолгим. Как только наступало тепло, монстр разрастался не по дням, а по часам. Быстрой трусцой Лиза миновала свалку. Пожилые зараевцы поговаривали, что здесь подскакивает стрелка на счетчике Гейгера – настолько высока радиоактивность всех этих консервных банок и прелых шмоток.