Федор неодобрительно наблюдал за тем, как Хромов хватает за подлокотники кресло из угла и ставит его прямо перед ним – в зоне обзора.

– Надо поговорить, Федор Степанович, – проникновенно глянул старший лейтенант на Федора.

– Слушаю вас…

Парень был хорош собой и крепок. Голубоглазый, с играющими под светлой кожей крепкими мышцами. Тонкая футболка в обтяжку, сверху рубашка в клетку с короткими рукавами. Простенькие джинсы, кроссовки, ступающие по его теплому полу, как по рингу.

Вряд ли ему требуются те самые голубенькие таблеточки, к помощи которых Федор редко, но прибегал. Здоровьем Хромов был не обижен.

– Вы в курсе, что неподалеку от вашего дома был обнаружен женский труп?

– Видел какую-то суету на берегу.

– На самом деле не на берегу, а под одной из сосен. – Старший лейтенант запнулся, коротко подумал и произнес, как с листа зачитал: – Тело женщины со следами насильственной смерти было обнаружено в яме, вырытой у подножия сосны.

– Ее убили?! – округлил Федор глаза. – Она не сама умерла?

– Как бы, интересно, она, умерев без посторонней помощи, смогла себя сама зарыть? – В голубых глазах парня ядовито сверкнуло.

– Ну да, ну да… – печально вздохнул Федор и запоздало добавил: – Бедняжка.

– Да… – коротко кивнул старший лейтенант, не сводя с него пристального взгляда. – Вы ничего не можете мне сообщить по данному факту?

– Я?!

Он, честно, перепугался. И глянул на полицейского, как на демона.

– С какой стати мне вам что-то сообщать по данному факту? При чем тут я?!

– Я тут подумал, раз вы заметили нашу суету с коллегами, могли заметить и суету преступников?

– А что, их было несколько? – неожиданно подала голос Виола.

Оказывается, безмозглая девица никуда не ушла, а терпеливо стояла за его спиной и внимательно слушала.

– Следствие пока не обладает достаточной информацией, – отделался голубоглазый полицейский казенной фразой.

– А как она умерла? Ну… Эта женщина? – решила окончательно вымотать ему нервы Виола, задавая свои тупые вопросы.

– Предположительно от сильного удара по голове. Ей проломили череп, – ответил старший лейтенант.

– Какой ужас! – Голос Виолы дрогнул. – На нее напали? Ограбили? Но она бы тогда кричала. А мы ничего такого не слышали. И…

– Виола! – резко оборвал он ее рассуждения. – Ты не даешь старшему лейтенанту вставить слово.

– Простите…

За его спиной снова стало тихо. Федор вопросительно уставился на парня. Он очень старался выразить взглядом то, что только что озвучила Виола. Видишь, мол, мы ничего не слышали. И суеты никакой не наблюдали.

– А как давно вы вместе? – вдруг сощурил свои невозможно голубые глаза Хромов.

– А вам-то что? – вдруг достаточно грубо фыркнула Виола в ответ. – Это наша частная жизнь и…

– Простите, я неправильно сформулировал вопрос, – последовала обворожительная улыбка. – Как давно конкретно вы, девушка, живете в этом доме?

– Несколько месяцев, – без запинки соврала дуреха.

– А до этого где проживали?

– А до этого я проживала в Москве.

– У-у-у… – с наигранной печалью протянул старший лейтенант, глядя на Виолу поверх головы Федора. – Тогда вы точно не можете ничего знать о жертве убийства.

– Почему?

Глупышка на неподражаемо длинных ногах вышла на середину застекленной террасы. Вставила кулачки в бока, с вызовом тряхнула головой и повторила:

– Это почему еще?

– Потому что тело женщины закопали у подножия сосны несколько лет назад, – продолжил ласкать ее улыбающимися глазами старший лейтенант.

– Как несколько лет назад? – растерялась Виола. – Когда?

– Точнее – только после тщательнейшей экспертизы, но предварительно: более трех лет назад.

– Упс-с…

Виола уронила руки вдоль тела, попятилась и уселась на левый подлокотник его кресла. Федор тут же собственнически уложил ей ладонь на колено.

– Вот видите, – беспечно махнул он свободной рукой. – Как же мы можем видеть, помнить, знать о том, что произошло более трех лет назад? Меня вообще в то время могло не быть в стране. Я много и подолгу путешествовал.

– Судя по остаткам одежды, это была зима, – уточнил Хромов.

Его локти лежали на коленях. Кулаки без конца сжимались и разжимались. Еще он то и дело поводил шеей. И там что-то неприятно щелкало. Федор счел эти телодвижения странными.

– И что, что зима? – неожиданно развеселился он, нежно поглаживая женскую коленку. – В мире много мест, где зимой тепло и даже жарко.

– А с кем вы тогда жили, Федор Степанович? – прервал его веселье вопросом Хромов. – Ваши соседи припомнили, что года три или чуть больше назад у вас в доме поселилась какая-то женщина, которая прожила здесь достаточно долгое время. В сравнении с другими вашими симпатиями та женщина задержалась на непозволительно долгое время. А потом куда-то исчезла. Это не она… Это не ее тело было найдено на берегу, по соседству с вашим домом?

Глупый…

Глупый мальчишка! Федор мог бы рассмеяться ему в лицо, если бы ему не было так досадно. Из-за того, что придется теперь полоскать имя той, мысли о которой до сих пор не давали ему покоя. Из-за того, что Виола заметно напряглась. И даже сползла с подлокотника кресла и снова исчезла где-то за его спиной.

– Это не ее тело, поверьте, – криво ухмыльнулся Федор наглому полицейскому в лицо. – Ее тело по-прежнему живо и здорово. И все так же прекрасно.

Виола за его спиной с шумом втянула в себя воздух.

– Я могу услышать ее имя и фамилию? – Старший лейтенант Хромов полез за телефоном, чтобы оставить запись в разделе заметок. – Только не говорите мне, что не хотели бы тревожить уважаемую даму… Что вы человек чести… Что у нее теперь другая жизнь… Все это понимаю, но обстоятельства требуют уточнений и… Как ее имя, Федор Степанович? Мы же не желаем ехать в отделение полиции и отвечать на вопросы под протокол? Нет? Я правильно вас понял? Имя…

В памяти всплыло смуглое лицо гордой красавицы, оставившей его так вероломно. Он не мог назвать ее имя. Она станет сердиться. Он не мог смолчать. Станет сердиться старший лейтенант. И если в первом случае ему ничего не грозит… То во втором…

– Татьяна, – буркнул он недовольно. – Игумнова Татьяна Сергеевна.

– Понятно, – быстро записал старший лейтенант в телефон.

Кажется, ответ его ничуть не удивил. И, сам не понимая, что за чувство им далее двигало, Федор произнес:

– Кстати, она недалеко переехала. Поселилась по соседству.

– Да? – Белесые брови старшего лейтенанта выгнулись дугой. – И даже знаете адрес? И можете его мне сообщить?

– Разумеется.

Оттолкнувшись ладонями от подлокотников кресла, Федор резко встал. Подошел к одному из огромных витражей. И постучал по нему согнутым пальцем в сторону островерхой зеленой крыши.

– Вон тот дом, где теперь живет моя Татьяна. В доме Тимофея Полякова. Кажется… – Он обернулся на Хромова и удивленно отметил, что парень ничуть не обескуражен. – Кажется, это ваш коллега?

– Вы?

Всклокоченный Поляков стоял на пороге собственного дома в шортах до колен, старой застиранной майке, с раздувшейся левой щекой. По всей видимости, Звягин застал его за завтраком. Хотя в доме Звягина в это время уже начинает готовиться обед. Времени было одиннадцать утра.

– Здравствуй, Тимофей, – Звягин протянул потную ладонь, забыв вытереть ее о штаны.

Поляков молча пожал руку, посторонился, пропуская подполковника в дом. Тот нырнул в прохладный коридор, скинул обувь, заметив, что ботинки и женские туфли стоят на коврике у двери.

В его доме тоже не приветствовали хождение в уличной обуви по дому. Что за блажь, скажите! Тут же пыль с улицы, тут же внук с игрушками на пол сядет. Непорядок.

Звягин встал перед узким зеркалом шкафа. Пригладил растрепавшиеся волосы, обрамляющие обширную лысину. И сразу почувствовал за спиной еще чье-то присутствие. Он резко обернулся и еле удержался, чтобы восхищенно не цокнуть языком.