Натаниэль смаковал слова, пробовал их на вкус и растягивал, как тёплую карамель. Его голос был обит мягким бархатом, создавая ощущение приветливости. Уильям нервно сглотнул, покрепче сжав свои карты, и отвёл взгляд, надеясь, что хоть так липкое чувство, захватившее его голову, исчезнет. Они с Анхелем уже забыли про начатую партию, а сверлящий их взглядом Натаниэль не добавлял никакого спокойствия и сосредоточенности.

– Что ж, я думаю… – Анхель неуклюже замялся, бросив на Натаниэля опасливый взгляд, и отложил карты в сторону. – Думаю, мне пора идти. Уже слишком поздно. Уверен, вы и без меня сможете познакомиться поближе.

Стул со скрипом отодвинулся, а Куэрво отвесил обоим игрокам короткий кивок головой. Оказаться на первой полосе завтрашней газеты сеньор Куэрво не стремился, а потому спешно широкими шагами направился к маячившей вдалеке фигуре своей жены. По его лицу катился пот, который он безуспешно пытался отереть ажурным платком, а напряжение, пронзившее его тело, лишь усиливало звон натянутых до предела нервов.

Натаниэль хмыкнул и по-хозяйски подобрал карты Анхеля.

– Ха, да у него каре!

Натаниэль присвистнул и, качнувшись, с грохотом опустил стул на все четыре ножки. Стол подпрыгнул, а вместе с ним раскидались по столу и выдвинутые фишки. Уилл не успел заметить, как Натаниэль сгрёб к себе все карты и манящим жестом попросил Уильяма отдать и те, что он держал сейчас в руках. Уилл с трудом смог сглотнуть, почувствовав, как слюна со скрипом поползла по стенкам пересохшего горла, и протянул Натаниэлю свои карты.

– Замечательно, – улыбнулся мужчина и подмигнул Уильяму.

Расстегнув пиджак, под которым Уилл успел заметить кобуру, Натаниэль вновь растасовал колоду. Карты скользили в его руках настолько быстро, что даже глаз Уилла не мог заметить ни одного намёка на блеф. Уильям засмотрелся на длинные тонкие пальцы мужчины, отдалённо напомнившие лапки паука. От Натаниэля не укрылось внимание, которое Уилл уделил его движениям, и он улыбнулся, сбросив в сторону Уильяма и себе по очереди две карты.

– Что предпочитаете, классику или техасский? – карты замерли в руках Натаниэля, острая светлая бровь надломленно изогнулась, а бледные глаза сузились, устремившись взглядом куда угодно, но только не на Уильяма.

Уилл растерялся от такого вопроса, хотя обычно именно он решал, какую партию они будут разыгрывать на этот раз.

– Классику, – спустя несколько секунд раздумий ответил Уилл.

– Классику? Не любите пробовать что-то новое, мистер Белл? – Натаниэль несколько разочарованно хмыкнул. – А как же эксперименты, ранее неизведанные ощущения? Мне казалось, что такой человек, как вы, несомненно, должен стремиться к самосовершенствованию.

От взгляда Натаниэля хотелось поскорее спрятаться. Взгляд этих бледных серебристых глаз был тяжёлый, он разом давил на Уилла и проникал сквозь него, пробирался в каждый уголок его сознания, копаясь в воспоминаниях, мыслях, идеях. Натаниэль был похож на людей, от которых не могло укрыться ничто, которые словно могли читать твои мысли и предугадывать все, что ты ещё только мельком запланируешь. Натаниэль был тем самым человеком, чьё одно лишь присутствие в помещении заставляло воздух становить тяжелее и гуще, опускаться на пол и лишать людей воздуха, выбивая из лёгких остатки кислорода. Натаниэль словно копался в мыслях Уилла и знал уже о нем все. Уильям не был уверен в том, кажется ли ему все это или нет, но его щеки все же вспыхнули, однако Натаниэль этого уже не видел, обратив свой взор на проходящего мимо них официанта.

– Не думаю, что мне повезёт так же, как и мистеру Куэрво, – Натаниэль отложил оставшиеся в колоде карты в сторону и поднял свои собственные. – А вам, мистер Белл, и вправду везёт столь часто, что наш общий знакомый решил непременно упомянуть об этом?

Уильям не был уверен в том, что ему в этот вечер везёт: ни одна из полученных им карт не могла привести к выигрышу, даже если бы он напряг все свои возможности. Фишек у Уилла было не так много, чтобы разбрасываться ставками необдуманно, однако достаточно, чтобы вести и контролировать игру, – он мог либо бросить эту затею в самом начале, либо вынудить своего противника сдаться, повысив ставку в несколько раз, – а те, на которые мужчина положил глаз в начале партии с Куэрво, были единолично отобраны Натаниэлем, хотя Уилл не сомневался в том, что у него и без того было достаточно денег, чтобы вести игру.

Тусклый отблеск упал на рубашку карт в руках Натаниэля, и Уилл почувствовал, как вся кровь отливает от его лица – тонкие длинные, едва ощутимые засечки, сделанные им собственноручно на этой колоде, хорошо виднелись на нескольких картах в руках соперника. Было ли это просто совпадением или же Натаниэль был непросто любителем сыграть в покер Уильям не знал, но предупреждающий его голос в голове советовал как можно скорее уйти отсюда.

– Боюсь, сеньор Куэрво склонен преувеличивать некоторые вещи, – негромко хохотнул Уилл, унимая пронзившую руки дрожь. – Особенно когда они касаются моего таланта к игре.

В горле было сухо, настолько, что даже его голос показался Уильяму хриплым и надломленным, когтями по школьной доске процарапывающим себе путь на свободу, чтобы произнести эти несколько слов. Уилл чувствовал себя неловко, осторожно выдвигая вперёд несколько фишек. Окружающие словно бы и не замечали того тёмного тумана, расползающегося вокруг их столика, скользящего по полу, окутывающего каждого присутствующего в этом баре.

Рука сама потянулась, чтобы добавить ещё несколько фишек к уже выставленным в начале.

– Десять кругов, – голос Натаниэля вырвал Уилла из охватившего его тумана и вернул обратно за игральный стол и карты.

Уильям не сразу сообразил, о чем только что сказал Натаниэль, однако взгляд упал на выдвинутые вперёд к уже находившимся там двум фишкам парочку черных, чья сумма слишком явно превышало месячную зарплату Уилла.

Натаниэль сбивал: своими жестами, своими ухмылками, своими фразами. Ставки, которые новый знакомый уверенно выдвигал вперёд увеличивали растущую в центре стола гору довольно быстро. Уильяму удалось вытащить неплохую комбинацию, сменив парочку карт, однако у него не было ни одной старшей.

Спокойствие давалось Уиллу с большим трудом, но он смог совладать с поначалу бьющимися мелкой дрожью руками и скатывающимися по коже капельками пота. Пальцы сами толкнули вперёд ещё несколько фишек, при проигрыше загонявших Уильяма в долговую яму на ближайшие пятьдесят лет. Уилл даже улыбнулся, представив, как он отрабатывает проигранную сумму, трудясь на благо мистера Кёнига следующие несколько десятков лет. Возникшая в голове картина его повеселила, и Уилл, пару мгновений подумав, выставил ещё парочку черных фишек, поднимая предложенную соперником ставку в два раза.

– Пятьсот пятьдесят долларов? – Натаниэль скептично выгнул бровь. – Мистер Белл, скажите честно, кем вы работаете, что можете позволить себе поставить на кон целых пятьсот пятьдесят долларов? Вы чей-нибудь личный адвокат? Или, возможно, брокер? Или… как там эта фраза звучит? – Натаниэль характерно цокнул языком, словно что-то вспоминая. – Точно! Юноша чести?3 Ах, я знаю. Вы чей-то консильери4, ведь так, мистер Белл? Признавайтесь.

Уилл повёл плечами и поджал губы. Нахождение в этом баре и общение с такими людьми как Анхель Куэрво предполагало наличие определенного положения в иерархической лестнице местных «кланов», которого, однако, у Уилла не было. Возможно, поначалу ему казалась привлекательной идея стать полноправным членом одной из «семей» или же быть достаточно близко к ней, но довольно скоро юношеский максимализм и азарт авантюриста покинули Уильяма Белла. Собственная жизнь и спокойствие семьи стояли для него первее в списке целей, которые он планировал достичь, чем карьерный рост в криминальном мире. Тем не менее в этих кругах его знали многие, а он тщательно выбирал себе знакомых, чтобы в одно прекрасно утро не обнаружить себя с пулей во лбу.