Стоило ли ожидать другого? Вряд ли. Это, как падение с высоты. Упал со второго- кости переломаешь, но поживешь, упал с десятого-шансов крайне мало.

Такая вот печальная история о врачебном бессилии. И есть что вспомнить, да толку мало…

Очередь

– Ну, как подежурили?

Ответ на этот всегдашний утренний вопрос от «свежих» коллег имеет свою классификацию. По тяжести, разумеется. От легкой к тяжелой:

– так хорошо еще никогда не было;

– бывало хуже, и значительно чаще;

– бывало лучше, но значительно реже;

– и не спрашивай..;

– полный «пипец».

Правда, нужно при этом, чтобы было, кого спросить. А то иногда они так и норовят застрять в операционной.

На этот раз начиналось все, как обычно. Пятница. Конец рабочей недели. Все спешат домой на выходные. Не грех в такой ситуации передать дежурной службе своих «под наблюдение». Это привычно. Привычно и то, что завтра – суббота, неввозной хирургический день. И это обязывает «уходить без хвостов». Несмотря ни на что. Это у летчиков и дальнобойщиков запрет на переработку. У хирургов – нет. Они из другого теста. Наверное, они сами себя могут полечить. Интересно, чем?

Приемный покой встречает уже с радостной улыбкой:

– Там в первой смотровой девочка с подозрением на аппендицит. Наверх звонили, никто трубку не берет.

Чтобы принять решение, можно всё сделать по пути. Набрасываю халат. Смотрю. Поднимаем на отделение, через рентген и УЗИ. На аппендицит походит. Но ведь это девочка, надо думать и о гинекологической проблеме. Разберемся по ходу. Возможно, придется завести лапароскоп для диагностики, есть симптомы раздражения брюшины.

– Мы час назад вам подняли мальчика, тоже с аппендицитом. У вас по сводке много свободных мест. Начмед заказала вам 20-30 человек привезти. Готовьтесь. Пока только троих положили.

Ну, спасибо! Пятница, полнолуние, 13-е, бригада «не ах», похоже, будет весело!

Мимо операционной. Там пусто. Дневные закончили. Уже неплохо. Если и будет очередь, то только своя. Предупредил, что уже не будет скучно. Дальше-мимо реанимации. Там тоже «подарки». Два кровотечения: алкаш с Меллори и цирротик с варикозом пищевода. Оба уже прокровили, лежат «сухие». Это терпит. Да, еще бабушка с непроходимостью. Известно про рак восходящей кишки. Два дня «в отказке». Живот горой. По зонду уже кишечное содержимое. Пришло время соглашаться. И ведь согласилась. Это наш крест. Ничего не поделаешь.

Предпоследний этап предварительной оценки обстановки. Пост отделения. Свободных мест много. Есть под наблюдением холецистит, который не так быстро откликается на консервативную терапию, погибающий пациент с четвертой стадией рака желудка и тяжелый грузный мужчина с диабетом после устранения ущемленной пупочной грыжи с некрозом сальника. В принципе ничего страшного, достаточно спокойная подборка. Да еще мальчишка с подозрением на аппендицит. Переоденусь, всех посмотрю.

Осталась ординаторская. Бригада в сборе. Неплохой помощник, аппендицит и диагностику сделает, я посмотрю. Да ещё два ординатора из обучающихся военных. Будут руки на операции, и будет закрыт приемный покой. Раскладка близкая к идеальной. Ну и в качестве финальной точки звонок с терапии. Просят хирурга посмотреть живот у дедушки. Болит с утра. Сделали УЗИ и ФГДС (вот ведь какие умницы, обычно всё наоборот).

Чашечка наисвежайшего чая. Пошли, пробежимся по проблемным и новым. Начинаем с мальчика. Аппендицит вне всякого сомнения. В очередь первым. Вторую будем брать девочку на диагностику и от её результатов – коррекция. Ну и в завершение – бабулю с непроходимостью. Все согласны. Оформляем ИДС, берем кровь на группу и резус. Пошли на терапию. У дедушки оказался банальный остеохондроз поясничного отдела с выраженным корешковым синдромом и иррадиацией болей в живот. После диклофенака почти все купировалось. Звонок из приемника: ущемленная грыжа. Вперед молодежь! Вам сегодня везет. Уже очередь. После осмотра доклад обязательный.

Теперь звонок с отделения. У могучего послеоперационного мужичка повязка обильно промокла сукровичным отделяемым. Наверное, эвентрация. Как раз по срокам подходит. Приоткрыл повязку, так и есть. Вот это уже нарушает наши стройные планы. На четырех поступивших уже пять операций.

Снова звонок из приемника, уже от студента. Бедренная грыжа, ущемлению уже около суток. Не отвертеться. Мозг тихонько начинает закипать. Логистика с внезапно возникающими задачами меняют планы прямо по ходу дела. Да и дежурство только начинается.

Пора оперировать. Первым берем мальчишку. Худой, короткий срок заболевания. Отправляю первого помощника. Помогает ему студент. Традиционный доступ и обычная операция для экономии времени. Справились за полчаса. Никаких сложностей. Лапароскопическая бы отняла бы больше за счет развертывания стойки и всех сопутствующих ей затяжек по времени. Следом вклиниваем эвентрацию. Тут надо смотреть самому. Чаще она возникает из-за послеоперационного вялотекущего серозного перитонита, который прорывается наружу через рану. Вошли, осушили, поставили дренаж в малый таз. Уже не до пластики, правда, и первый раз её не делали полноценно из-за начинающейся флегмоны грыжевого мешка. Снова ушили апоневроз край в край и крупные П- образные швы на кожу. Поживет ещё!

Теперь дилемма определения очереди: девочку с подозрением на аппендицит или ущемление? Логика за ущемление. Потому что содержимое мешка болезненное, а значит ещё живое. Лапароскопия у девчонки может затянуться, что не хорошо для ущемления. Бригада – первый помощник помогает ему теперь уже студент, работавший в приемнике. Так по справедливости. До ревизии мешка. Если будет некроз кишки, то смена оператора. Может и повезет.

А сам пока «разгребать» принятых. А их уже семеро. Итого одиннадцать. «Всяка чушь». Панкреатиты, колики, подозрения на онкологию, спаечная с болевым. По ходу в рентген. Оценить снимки поступающих. Ничего криминального. Как раз успели к вскрытию мешка. Сальник, и даже без некроза. Везунчики. И мы, и остающиеся больные для операций. Время работает на нас.

Следом – лапароскопия у девчонки. Та же бригада. Смотрю на часы. Времечко около 22 часов. Звонок из реанимации. Рецидив кровотечения у цирротика. Это несложно. Зонд Блэкмора у него стоит, только приспустили его уже часов на шесть. Подвел. Быстро подправили. Потерял немного, меньше 100 мл. Что поделаешь. Жертва алкоголя. За все в этой жизни надо платить. Цена, правда, разная.

Снова в операционную. И опять прямо к диагнозу. Аппендицита нет. Гинекологических проблем тоже нет. Немного желтоватого выпота в малом тазу и увеличенные лимфоузлы брыжейки. Мезаденит. Дренаж в малый таз. Уходим. Лечим.

А приемник не дремлет. Еще пяток. И шестым – подарок. ЖКК- желудочно кишечное кровотечение. Мокрый, бледный, молодой. В анамнезе – язва ДПК. Первая волна, да еще с потерей сознания. Кандидат на стол. Поднимаем в реанимацию. Вызываем эндоскописта. Толковый, грамотный, умеет клипировать. Передаем в его надежные руки. И не менее надежные руки реаниматолога. Сами в ординаторскую, попить бульончика и чаю с печенюшкой. Отдышаться. Хлопотливо, но надо сказать, что пока везёт. Подъем. Теперь снова в реанимацию. И опять удача. Точно, что кровотечение из язвы, виден «писающий» сосуд. Можно заклипировать. «Учись студент», помоги спецу защелкнуть клипсу. Да ты, брат мастер! Опять удача. Дальше дело реаниматолога.

Пора браться за бабушку с непроходимостью. Она уже «перезрела». Да и время к полуночи.

«Поехали!»

Анестезиологу: « Могём?» Ответ: «Могёте!» Это наш домашний отработанный сленг.

Опухоль есть. Небольшая. Большая непроходимость. Заинтубировал кишку. Эвакуировали около 8 литров вонючей грязи. Давление на вазопрессорах и преднизолоне. Радикальную не потянет. Формируем обходной илеотрансверзоанастомоз (.. почему-то люблю это слово, еще мои любимые: циклопентанпергидрофенантрен и веропипекуроний – звучат гордо!..) Потом, если выживет, сделаем правостороннюю гемиколэктомию. А пока не тянет. Пересидела. Зря отказывалась.