Собственный голос звучал словно в банке, путался в клубящейся серой пелене, а затем и вовсе пропадал в ней. Странно и потерянно, будто целый мир исчез, оставив его одного наедине с белым шумом. Хёнвон тяжело вздохнул, и в глотке осело что-то неприятное, похожее на речную тину. Парень сплюнул, сильнее закутался в куртку и позвал снова:

— Если вы к нам в гости, то я на заднем дворе, — он улыбнулся, понимая, как нелепо, должно быть, звучит его голос в утренней тишине. — Если вы призрак, то можете пройти и через парадную.

Действительно смешно. Смешно настолько, что хочется плакать от того, что ничего не понятно. А хлюпающие шаги были уже совсем близко. Хёнвон сотню раз пожалел о том, что не взял с собой хоть что-то тяжелое, чем можно обороняться, прищурился на угол дома и увидел два небольших силуэта в желтых дождевиках. Забавно. А ведь с детьми в желтых дождевиках все время случается что-то нехорошее.

— Здравствуйте, — через слои тумана донеслось так же тихо.

Хёнвон глянул на свои голые ноги и нелепо скосолапил их. Он и представить себе не мог, что было бы, если бы он в таком виде вышел на веранду их дома в пригороде Вашингтона. Там так не ходят. Но, если подумать, он и тут гостей не ждал.

— Мы знакомы? — парень внимательнее вгляделся в подходящих ближе ребятишек и, к собственной радости, узнал в одном из них Ричи. Его смешной ежик на голове так и хотелось по-дружески растрепать.

Мальчишки скинули обувь перед тем, как встать на ступеньку. Двор снова превратился в жижу.

— Мы виделись вчера, — Ричи протянул руку. Казалось, его нисколько не смутил босоногий парнишка, пытающийся прикрыться курткой.

— Да я понял, — виновато улыбнулся Хёнвон и почесал затылок, смущенно отступая назад, чтобы открыть дверь в дом. — Вы рано, все еще спят. Ой, прости, — парень протянул руку незнакомому мальчишке со светлыми волосами. — Я, видимо, тоже еще никак не проснусь, раз забыл представиться. Мое имя — Хёнвон. Очень рад с тобой познакомиться.

Блондин громко хохотнул, закинул руки за голову и прищурился, будто слепило солнце. Да, таким возгласом можно было всех разбудить.

— Меня зовут Эдди, — представился он, тыча товарища локтем в плечо. Ричи на это недовольно закатывал глаза и старался отойти чуть дальше. — Ричи мне почти как брат. Он живет с нами с тех самых пор, как…

Дружеский подзатыльник отрезвил громкого мальчишку, и тот замолчал, выпячивая нижнюю губу и потирая затылок так, будто об него приложилась рука боксера.

— Я все расскажу, — прикрыл глаза Ричи, тяжело выдыхая. — Только все по порядку. Я готов к тому, что вы мне не поверите, а потому прихватил с собой некие доказательства. Надо немного подождать.

— Проходите, если не боитесь.

Хёнвон пробовал улыбаться, но все равно косился на мальчишек и на то, как они несмело раздеваются на пороге, скидывая скрипящие дождевики.

— Раньше тут было не так, — задумчиво произнес Ричи и огляделся по сторонам. Его намокшая челка сползла на один глаз, добавляя мальчишке пару лишних лет.

После этой фразы повисла тишина. Слышно было только шумящее радио, работающее настолько тихо, что не мешало даже ночью.

— Ты был тут раньше? — Хёнвон склонил голову, рассматривая лицо подростка, а сам чуть не скинул куртку при посторонних. Еще не хватало напугать детей своим бельем с заниженной талией, которое так нравилось Хосоку.

Ричи внимательно рассматривал свои сцепленные в замок руки, обдумывая вопрос. В свете небольшой лампочки его волосы отливали в глубокий синий цвет.

— Был, но всего один раз, — сознался он смущенно. — Это было давно.

Мальчишка так активно зашагал по коридору, и Хёнвон подумал, что тот сейчас поднимется на второй этаж. Пришлось побежать следом. В чертовой куртке становилось жарко, но переодеться возможности все еще не было.

— Хочешь подняться? — Хёнвон готов был схватить его за руку, чтобы не дать этого сделать, но с другой стороны — утром же не так страшно.

— Вы там уже были, — кивнул Ричи, все же поднимаясь на одну ступеньку. — Значит, вы уже видели то, что я объяснять не хочу.

— Откровенно говоря, — замялся Хёнвон. — Там особо ничего и не было, только какие-то бинты, будто там лежал больной человек со сломанной рукой или чем-то подобным. Там полно просроченного обезболивающего.

Эдди одарил их обоих белоснежной улыбкой в полный рот. Такой солнечной улыбкой можно было освещать целый район, наверное.

— Так мы поднимемся или нет? — нетерпеливо простонал он. — Там ведь самое интересное, а мы тут стоим.

— А ты тоже знаешь, что там находится? — переводя взгляд с Ричи на Эдди, Хёнвон не мог поверить своим ушам. Оказывается, тут все и все знают, кроме самих недохозяев брошенной фермы.

— Конечно знаю, — усмехнулся мальчишка и пристроил руки на пояс. — Весь город знает… Точнее, те, кто в нем еще остался. Там наверху жил парень, который приходил с тобой.

От душной прямолинейности своего друга Ричи хлопнул себя ладонью по лбу и покачал головой, произнося одними губами что-то похожее на ругательства. Хёнвон же стоял, раскрыв рот. Даже полы куртки разошлись на нем и уже не прикрывали ничего.

— Не может этого быть… — все, что он смог ответить.

— Повтори…

Все трое повернулись на голос, раздавшийся сзади. Держась одной рукой за стену, около двери в комнату стоял Чангюн. Хёнвон снова прикрылся, пока все немного отвлеклись.

— Повтори, пожалуйста, что ты сказал сейчас, — Чангюн подходил ближе, старался, чтобы голос звучал твердо, но выходило откровенно плохо.

Казалось, что Эдди поставили на паузу. Он настолько долго всматривался в лицо Чангюна, что не по себе стало всем. Мальчишка едва ли не трогал его руками, когда осмелился подойти ближе.

— Он и твой друг тоже? — мальчишка на секунду отвлекся и повернулся на Ричи, тот едва успел одернуть руку от кармана куртки Хёнвона, из которого буквально своровал его телефон.

Ричи усердно рылся в чужом телефоне. Хёнвон даже не обращал на него внимания. Ему все равно нечего было там скрывать, кроме заблокированных папок с откровенным интимом, до которых можно было добраться только через его отпечаток пальца. Даже после того, как телефон отправился в руки Эдди, Хёнвон смолчал. Он видел, что на экране была одна из последних фотографий, сделанных в дороге. Они с Чангюном тогда смешно позировали на фоне щита «Добро пожаловать в Небраску».

Эдди нахмурился и ткнул двумя пальцами в экран, увеличивая фотографию.

— А это кто? — спросил он действительно заинтересованно и повернул экран к своему другу чуть ли не под нос. — Зачем ты мне это показал?

Чангюн рванул к нему, чтобы взглянуть на то, что так заставило всех склониться над экраном. Он увидел в нем себя, только и всего. Парень поднял глаза на Хёнвона, а тот пожал плечами и поджал губы. Сказать ему было нечего.

— Это я? — отчего-то Чангюн это именно спросил, причем, довольно неуверенно и с опаской.

Эдди еще раз взглянул на него, потом на экран, после чего решительно покачал головой.

— Нет, не ты, — заключил он. — Тебя я знаю, а парня с фото — нет.

Хёнвон глядел на побледневшего друга, словно пытался прочитать по выражению его лица все то, что он не мог высказать. Чангюн еще стоял и пошатывался какое-то время, но потом все же не выдержал и присел на лестницу, спрятав лицо в ладонях.

— Помнишь, ты чего-то испугался в машине в самый первый день, — спохватился Хёнвон и стал прокручивать все их разговоры, даже самые бесполезные. Чангюн посмотрел на него сквозь пальцы. — Что это было? Мы слушали радио, и ты сказал что-то…

— Я не помню… — парень помотал головой и вовсе опустил ее. Ричи присел рядом и постоянно поглядывал на часы. Это было заметно. Будто он куда-то опаздывал, хотя они только пришли. Эдди же все еще держал в руках телефон Хёнвона и наивно хлопал ресницами, поочередно переводя взгляд на каждого из присутствующих. — Я много чего боюсь тут, это не самое комфортное место. Меня все узнают, но я не понимаю, почему.