========== 1. Добро пожаловать в Небраску ==========
Бледные руки, сжимающие руль уже примерно десять с небольшим часов, потянулись к регулятору громкости на аудиосистеме. В последние полчаса в машине стало слишком тихо, и Хосок понял, что засыпает. Вероятно, что он чересчур погорячился, когда решил, что проедет без остановки от Вашингтона до Чикаго. Они выехали около полудня, а время уже перевалило за девять вечера. На трассе без единого фонаря стремительно темнело.
А всего каких-то пару недель назад они планировали вчетвером сесть в самолет, полететь через всю Америку, чтобы отлично провести время на берегу Тихого океана где-нибудь в солнечной Калифорнии. Все изменилось с легкой руки Хёнвона, который внезапно вспомнил, что от отца осталась ферма в Небраске, поля которой активно засеивали близ основавшиеся фермеры. Очень неожиданно эту, на первый взгляд, безумную идею поддержал его старший брат Кихён. Ну, а Чангюн… Его никто не спрашивал, ведь тот хвостом бегает за своим любимым человеком и не менее любимым другом.
Хосок вздохнул, посмотрел на бесконечную ленту дороги, а затем на сидящего рядом Хёнвона, голова которого иногда падала на грудь, мысленно досчитал до трех и повернул регулятор почти до упора. Хёнвон тут же поднял голову, а его рука метнулась к аудиосистеме и, нажав на кнопку, выключила ее совсем.
— А можно не включать так громко? — охрипшим ото сна голосом пробормотал он и обернулся назад.
Кихён невозмутимо спал, прижавшись затылком к подголовнику, а Чангюн поморщился, но лишь просунул руку глубже в расстегнутую ширинку своего мужчины и, сонно промямлив, удобнее устроил щеку у него на плече.
Хосок сдержался, промолчал в очередной раз и снова включил радио, но сделал звук совсем тихим.
— Нет, нельзя, — ответил он. — Вы все замолчали и уснули, и я тоже боюсь отключиться. Нужно найти мотель, боюсь, что до Чикаго мы не доедем.
И это было мягко сказано, ведь, чтобы попасть в Иллинойс, нужно было сначала проехать всю Индиану. Только недавно мелькнул указатель Форта-Уэйн, а затем пришлось свернуть на двенадцатую дорогу. Хосок понял, что явно переоценил свои силы, и нужно было остаться в крупном городе, дабы избежать грязных мотелей. Но уже было поздно поворачивать назад.
Кто-то тронул за плечо, и Хосок резко свернул на обочину, остановившись прямо перед заправочной станцией. «Голодный глаз» новенького Ford Explorer намекал, что ресурс топлива тоже на минимуме.
— Хочешь, я сяду за руль? — тихо поинтересовался Кихён, а сам поглаживал своего мальчишку по голове, чтобы тот не просыпался. Вряд ли ему хотелось отрываться от тепленького тельца, но ведь изначальная договоренность была меняться за рулем.
Чангюн сонно потер глаза и лениво открывал их: он почувствовал, что машина остановилась, а это могло означать, что что-то не так. Однако все было в порядке, только Хосок устало тер лицо и громко выдыхал, пытаясь собраться. Рука Хёнвона лежала у него на плече, но оставалась без внимания.
— Это не выход, — наконец ответил Хосок и до скрипа сжал руль. — Нам ехать еще около десяти часов, а потому сон просто необходим. Мы все устали, давайте это признаем.
Все нехотя согласились. А Кихён обратил внимание, как тихо ругается Чангюн и одним глазом поглядывает в яркий экран телефона, рассматривая карту. Интернет действительно работал плохо: если ты чуть дальше отъезжаешь от крупного города, то хорошей связи можно не ждать.
— До ближайшего мотеля чуть меньше часа, — объявил Чангюн и тут же заметил, как чуть спало напряжение в салоне. Хороший сон, хоть и в грязной дыре, сейчас действительно всем необходим.
Машина вновь тронулась с места и остановилась уже у заправочного крана. Хосок быстро нашарил несколько кредиток и, не разбирая, взял все, а затем буквально вывалился из салона на ватных ногах. Поясница в тот же миг напомнила о себе тянущей болью и громко хрустнула.
— Отлично, — прохрипел он, снова заглядывая в машину. — Заправимся и выпьем кофе.
Хёнвон выбежал следом так ловко, будто и не сидел неподвижно целых десять часов. Иногда разница в восемь лет все же о себе напоминала. Им с Чангюном всего по двадцать два года, и они познакомились, когда поступали на первый курс. Хёнвон тогда и подумать не мог, что лучший друг, с которым до этого у них была интимная связь, так сильно влюбится в его старшего брата. А вот то, что стало происходить с ними дальше, заслуживало отдельной многочасовой истории. Кихён долго думал, но потом согласился на весьма странные отношения, которые подразумевали смену партнера. За три года совместного проживания с Чангюном он совершенно спокойно делил своего мальчика с братом, прекрасно понимая, что они не захотят оторваться друг от друга. Что касалось их отношений с Хосоком, тут было немного сложнее. Ведь Хосок был человек суровых моральных устоев, однако не смог устоять перед соблазном переспать с некогда врагом, оказавшимся в кровати столь соблазнительным. Связь своего возлюбленного и Чангюна он лишь поначалу принимал неохотно, и мальчишкам приходилось прятаться, но потом он решил, что детишки в скором времени наиграются и вернутся к нормальным моногамным отношениям. Нужно всего лишь потерпеть.
— Я с тобой, — крикнул ему Хёнвон и побежал следом. — Заодно в туалет схожу.
Открылась задняя дверь, и из нее выглянул Кихён, громко крикнув:
— Захватите и нам кофе.
Хосок, обернувшись, кивнул и тут же вздрогнул, когда Хёнвон ударил его между лопаток.
— Где мы? — спросил он, осмотревшись по сторонам, но увидел лишь ночь. В это время суток по таким дорогам редко ездили машины, а потому даже на заправке было совсем тихо. В грязном стекле можно было увидеть сонного кассира, склонившего голову набок.
— В Индиане, — коротко ответил ему Хосок, не сбавляя шага.
Хёнвон одарил его холодным, неопределенным взглядом.
— Да, Хо, спасибо, — язвительно выплюнул он. — Я знаю, что это Индиана. Но где мы, мать твою, конкретно?
— У тебя есть телефон и карта, вот и посмотри. Или ты разучился ими пользоваться? Иногда твой приятель умнее тебя.
— Какой ты умный! Наверное, именно поэтому ты решил проехать Форт-Уэйн, чтобы остановиться в чьей-то заднице на ночлег, правда? Насладиться бескрайними прериями на несколько миль вокруг.
Хосок сжимал кулаки с такой силой, что белели костяшки пальцев. Даже подумал, что если сейчас не успокоится, то рука может сорваться сама собой и ударить Хёнвона по лицу. Это ведь была его идея — тащиться в Богом забытую дыру. Так почему он сейчас возмущается?
— Вон-а, — тяжело вздохнул он и остановился, тщательно подбирая слова. — С тех пор, как мы выехали с Вашингтона, я проехал по автотрассе чуть более шестисот миль, а все потому, что ты предпочел читать книгу или спать. А ведь мы изначально договаривались меняться за рулем.
— Я не отказывался, — с жаром возразил Хёнвон и тоже замер напротив Хосока. — Ты сначала говорил «позже», потом еще раз «позже», а вот теперь начал возмущаться. Да и Кихён предлагал сменить тебя несколько раз. Почему ты…
Хосок недовольно развел руками и поставил их на пояс.
— Потому что я хотел, чтобы это был именно ты, — ответил он, усмехнувшись. — По твоей милости мы сейчас здесь.
— Знаешь, — Хёнвон ткнул пальцем в грудь и ненадолго замолчал, а затем все же сглотнул и продолжил, ведь спорить было бесполезно. — Я иногда удивляюсь, почему я до сих пор с тобой.
И эти слова прозвучали настолько нелепо, что Хосок рассмеялся.
— Ты не только со мной, дружочек, — многозначительно вскинул он бровь и покосился на белый внедорожник. — А потому прикуси свой язычок, и давай сделаем вид, что все у нас хорошо, иначе я сейчас развернусь, и мы поедем назад.
Иногда нужно вовремя прекратить ссору, подумал Хосок. А потому замолчал и снова зашагал к двери в небольшой магазин. Хёнвон нагнал его довольно быстро и толкнул ладонями в спину, показывая, что разговор еще не окончен.
— А тебе не приходило в голову просто взять отпуск и остаться дома? — склонил он голову, выжидая.
