Хосок рассмеялся и, видя, что Хёнвон застыл перед лужей, отделяющей его от лестницы, подхватил в подмышках и перенес на крыльцо.
— Родственники не спят друг с другом, — шепотом сказал он прежде, чем открыть дверь в дом.
Хёнвон скорчил смешную рожицу, толкнул Хосока в бок и попытался закрыть дверь у него перед носом. Мужчина делано разозлился, схватил в охапку наглого мальчишку, что тот вылетел из огромных сапог, прижал его к стенке и накрыл губы поцелуем. Тонкие руки Хёнвона обвились вокруг шеи, а пальцы спутались с влажными волосами. Парнишка чувствовал приятное возбуждение, так как действительно уже забыл, когда они в последний раз не ругались друг на друга и были по-настоящему близки.
Со стороны кухни донеслись хлопки ладоней. Хёнвон быстро разорвал поцелуй, и губы Хосока скользнули по его щеке, оставляя мокрый след. В дверях стоял Чангюн, и выглядел он вполне нормально, даже улыбался. Это было странно, но приятно. Застигнутая врасплох пара улыбнулась в ответ.
— Уже проснулись? — обратился к нему Хосок, скидывая куртку на пол, после чего помог раздеться Хёнвону.
Следом из кухни показался Кихён, и настроение его явно было лучше, чем вчера. Он приобнял своего мальчишку и пригласил позавтракать, но ребята отказались, сказав, что уже успели поесть.
— Я смотрю, вы уже успели прогуляться по владениям, — спросил Кихён, когда все прошли на кухню.
Схватив горячий бутерброд, Хёнвон сразу же затолкал его в рот и шлепнулся на стул.
— Ага, посмотрели местные пейзажи, — ответил он, запивая булку чьим-то чаем. — Кихён-а, ты знаешь, что неподалеку есть еще жилой дом?
Кихён кивнул и, наполнив чайник, поджег плиту, чтобы вскипятить еще воды.
— Видели позавчера вечером, что там был свет, — ответил он, усаживаясь за стол. — Тебя это удивляет?
— Мы решили прогуляться, чтобы познакомиться с местными, — ответил за него Хосок, так и застывший в дверях, подпирая косяк. Хёнвон нахмурился, видя, что тот не договаривает всей правды. — Хорошо, — вздохнул мужчина, недовольно закатывая глаза. — Это я предложил дойти до местных, чтобы узнать, может, они замечали что-нибудь странное, или у них тоже на кухне собаки воют…
— Или их насилуют… — шепотом перебил его Чангюн и содрогнулся, обняв себя за плечи.
Никто не ожидал такого услышать, более того, все надеялись забыть и не вспоминать, а потому разом подорвались к мальчишке, чтобы успокоить. Кихён схватил его за плечи, а Хёнвон молниеносно приземлился на колени и обнял за ноги. Хосок присел на стул напротив, протянул руку, чтобы взять чужую ладонь, но не решился и сжал кулаки.
— Мы об этом никому не скажем, — полушептал Хёнвон, пристроив голову на коленях друга. — Мы поймем, если ты не хочешь идти.
Но Чангюн яростно замотал головой и схватился за ладони Кихёна, лежащие на плечах.
— Я не трус, — возразил он негромко. — Что бы там ни было — я пойду с вами. Если после этого я закроюсь в себе, то мне точно не станет лучше. Я понимаю, что это ужасно, но не смертельно. Ведь так?
Мальчишка поднял голову, чтобы взглянуть в улыбающиеся глаза своего любимого и самого сильного мужчины, который вселял в него уверенность. Все решительно кивнули. Если уж Чангюн говорил, что все с ним хорошо, то ни у кого не хватило смелости сказать ему, что он останется дома. А лучше всего — под присмотром.
После запозднившегося второго завтрака, который пришелся уже на обед, ребята все же отправились на соседнюю ферму, предварительно утеплившись. Солнце грело слабо, но давало надежду, что день разгуляется. В свете последних событий, Хосок очень переживал за машину, а потому сначала проверил ее, пока все двинули вперед. Запустил двигатель, чтобы убедиться, что все в норме, и датчики показывают нормальный уровень масла и бензина, а так же хорошее давление в шинах. Опасения оказались напрасными. Тому, кто тут бродил по ночам, кусок железа явно был менее интересен, чем живые люди. Мужчина быстро нагнал своих приятелей, нетвердой походкой плетущихся по грязи.
Они шли точно на запад по пологому подъему. Слева поле сменилось густым подлеском, а впереди ждал небольшой овраг со следами колес от трактора.
— Хорошо, что пошли пешком, — заметил Хёнвон, указывая перед собой. — Тут бы точно не проехали.
— Обойти получится? — спросил его Чангюн, озираясь по сторонам.
Хёнвон застенчиво почесал висок и представил себе путь, который предстоит проделать, чтобы не спускаться в огромную лужу. Идти предстояло вплоть до окружного шоссе.
— Можно, конечно, раз другого пути нет, — ответил он. — Но, если нам повезет, и дальше лужа будет не такая огромная, то мы все равно выйдем около…
Парень замолчал, и Хосок с Чангюном уставились на него, а Кихён, на его манер, пристыженно отвернулся в сторону фермы, которая должна становиться ближе, но только удалялась из-за ужасных дорожных условий.
— Где мы выйдем? — переспросил Хосок, склоняя голову и заглядывая в лицо.
Хёнвон все так же молчал, вероятно, думая, что брат за него продолжит. Чангюн в нетерпении встряхнул приятеля за руку.
— Вон-а, что вы скрываете?! — чуть ли не надрывно визгнул он.
— Мы выйдем как раз у Страстного кладбища, — на выдохе ответил Кихён и закурил.
Вспомнив разбитую, поросшую травой дорогу, Хёнвон содрогнулся. Он шел по ней, когда ему было всего пять лет, и они хоронили бабушку. Случилось так, что мужчина, несший гроб, случайно разъехался на грязи, и гроб сначала накренился, а потом и вовсе упал, открыв выпавшую руку почившей старушки. Совсем мальчишка тогда завизжал и сильно испугался, но, успевший подбежать отец сразу же успокоил сына, прикрыв от ужасного зрелища. Грустно было представить, что отца точно так же несли год назад совершенно чужие люди.
Кихён прошел мимо молчащих товарищей, чтобы идти впереди и показывать дорогу. Он точно помнил ее лучше, чем брат. Все отправились за ним, смотря только себе под ноги.
— Чего вы так испугались? — обернулся Хосок на мальчишек, понуро свесивших головы. — Живых надо бояться, а не мертвых. Что ужасного в кучах слежавшейся земли?
Хёнвон попробовал улыбнуться и схватил Чангюна за руку. Так было спокойнее, а заодно тот не потеряется, плетясь позади всех.
Добравшись до леса и перейдя небольшой ручей, Чангюн услышал позади себя тяжелое дыхание. Он вмиг остановился и дернул Хёнвона на себя. Ребята застыли, пока старшие шли дальше. Бежавшая сзади собака тоже остановилась. В какой-то миг мальчишки подумали, что вот она — разгадка. Это же та самая собака, воющая на кухне. Возможно, она принадлежит как раз этим людям с соседней фермы, просто бегает, чтобы выпросить еду. Но зачем пес сейчас бежал за ними?
Парни сделали пару шагов к собаке, но та попятилась назад, села и чего-то выжидала, вполне дружелюбно склоняя голову. Замерев, они пытались разглядеть ее, но, услышав крик Хосока, зовущего их, вздрогнули и побежали по тропинке следом.
Стоило двинуться дальше, как собака встала на лапы и хвостом последовала за ними. Заметив, что воды в овраге становится все меньше, ребята соскользнули вниз и перепрыгнули через журчащий поток, несший в себе комки травы с грязью и обвертку. Собака за ними не пошла, она скачками взбиралась дальше по склону невысокого холма.
Кихён свернул с широкой дороги на бывшую коровью тропу, которая тянулась по краю узкого хребта. Он прекрасно помнил, как в детстве играл с друзьями в этом ручье после ливней. Бумажные корабли смело прыгали по порогам, а мальчишки бежали следом. Он помнил, как оступился и упал лицом вниз, свез нос и даже заплакал, но никто к нему не повернулся, друзья будто ничего и не видели. Мальчик гордо поднялся и умыл чумазое лицо, решив для себя еще тогда, что никакой светлой дружбы, о которой твердила мама, не существует. А потому всегда напутствовал это брату. Хёнвон был другого мнения. А потом в их жизни появился светлый мальчик Чангюн, и все перевернулось. Именно с его появлением младший перестал скрывать свою ориентацию. Сначала боязно пытался узнать у брата о последствиях, видя, что тот тоже проводит вечера с другом, а потом открыто целовался на диване в гостиной. Кихён улыбнулся своим воспоминаниям и обернулся назад.
