Чангюн свел брови в отвращении к недружелюбному собеседнику, толкнул Хёнвона в бок, но тот только ощерился, дав понять, что никуда не пойдет, пока хоть чего-нибудь не выяснит.

— Мы приехали в отпуск, — ответил Чангюн, будто передразнивая Хёнвона.

Старик вздохнул, подошел к своему ветхому крыльцу и схватился за колонну полуразрушенных перил. Его явно терзала одышка, хотя путь составил всего-то пару десятков метров.

— Не лучший выбор, — выдохнул он. — Совсем не лучший. Делать тут абсолютно нечего, только ждать собственной смерти, — полузадушенная усмешка. — Чем я, собственно, и занимаюсь.

Схватив Чангюна за руку ради собственного спокойствия и ради того, чтобы тот не сбежал, Хёнвон подошел ближе. От старика пахло старостью, и этот запах ни с чем не спутаешь. Его грязные седые волосы зачесаны на один бок. Невольно подступала тошнота.

— Послушайте, — начал Хёнвон. — Но ведь тут есть и молодые. Парень, которого мы встретили вчера. Он немного похож на меня, — он задумался на мгновение и зачесал волосы. — Прической похож.

— Не может такого быть, — прокряхтел незнакомец и противно харкнул на землю.

Он все еще не собирался повернуться лицом, но уже утверждал, что такого быть не может. Оба подростка недовольно закатили глаза.

— Но мы видели… — попытался встрять Чангюн и даже решился протянуть руку, чтобы коснуться костлявого плеча, но старик снова кашлянул, чем и заставил вздрогнуть.

— Не спорь! — рявкнул он так, что даже собака заскулила и поджала хвост, свернувшись калачиком на крыльце. — Не спорь, когда с тобой говорят старшие! Если я сказал, что такого быть не может, значит не может.

Чангюн потряс головой и не желал отступать, сделав свой голос тверже, чем обычно.

— Но он разговаривал с нами, — уверенно произнес он. — А потом пришли его родители, и он ушел, не попрощавшись.

Старик застыл, показалось на секунду, что он даже перестал дышать. А потом угрюмое лицо с серой обвисшей кожей медленно повернулось в полоборота. Бесцветный глаз все так же смотрел в никуда.

— Вы видели его родителей? — встревоженно спросил незнакомец.

— Конечно, — ответил Хёнвон уже более радостно и махнул рукой в сторону. — На парковке бакалейного магазина.

— Парень вам представился?

— Нет, — фыркнул Чангюн, крепче стискивая ладонь Хёнвона. — Не успел, наверное. Он испугался, мы же вам об этом и говорим. Мы переживаем за него.

Зловещий смех, перемешанный со старческим кашлем, вызвал у подростков подобие рвоты. Они оба скривились и зажали носы, пока старик медленно поворачивался, скрипя сгорбленной спиной.

— Сострадания… Сочувствия… — трещал мужчина подобно сломанному приемнику. — Помощь немощным и слабым. Вы… — ткнул он искривленным пальцем едва ли не под самый нос Хёнвону. Тот отпрянул, вжав голову в плечи. — Вы детишки этого отчаянного безумца.

Хёнвон сглотнул и постарался отодвинуться от упирающегося в него пальца.

— Нет, не мы, — уточнил он. — Только я. Вы что-то знаете о моем отце?

И тот же самый палец с треснувшим сухим ногтем ткнулся Чангюну в щеку. Парень едва удержался от того, чтобы показать, что он ел на завтрак.

— А он тебе не рассказал? — довольно резко и с усмешкой спросил старик, после чего и вовсе рассмеялся, заходясь бронхитным кашлем.

Подростки переглянулись, округлили в изумлении глаза и плотнее прижались друг к другу.

— Кто? Я? — рискнул спросить Чангюн, царапая чужую ладонь. — Почему я должен что-то ему рассказать?

— Да, — кивнул незнакомец. — Именно ты, ребенок. Не узнаешь меня?

— С чего бы мне вас узнавать? — сощурился парень, но вздрогнул и с новой силой вжался в Хёнвона, когда старик ударил палкой о сухие доски крыльца.

— Начни с того, как ты выжил.

Чангюн опешил, а рот его широко открылся, готовый что-то сказать. Хёнвон дернул его за рукав, прижимая к себе и призывая молчать.

— Да что происходит?! — крикнул он, но тут же был перебит.

— И все же, вы что-то знаете, — вполне спокойно обратился Хёнвон к старику и сощурился.

Чангюн снова нетерпеливо дернул его за рукав и потащил по дорожке обратно к машине. Хёнвон вывернулся, больно прикусив за запястье.

— Ничего он не знает! — крикнул тот уже издалека, вернувшемуся назад к старику приятелю. — Пойдем отсюда.

Палка указала прямиком на Чангюна, незнакомец отодвинул ей подошедшего Хёнвона и сам решился подойти к крикливому подростку.

— Расскажи, почему ты не ослеп и как ты выжил, — как мантру повторял старик, поблескивая бесцветными глазами.

Сухая рука вцепилась в тонкое запястье и потащила к себе. С виду старикашка был довольно слабым. Так и не скажешь, что мог вцепиться, как голодная псина острыми зубами.

— Отстаньте! — дернулся парнишка, но так и не смог вырвать руку. — Отпустите меня! Вон-а, скажи ему, что я ничего не знаю!

Старик резко разжал ладонь и повернулся к Хёнвону так молниеносно, словно был моложе лет на пятьдесят, чем выглядел. Чангюн потер запястье и через высокую колючую траву побежал к другу, чтобы снова схватить его в охапку.

— Хёнвон, — просиял мужчина. — Так я действительно не ошибся. Это и вправду ты? Подрос, ничего не скажешь.

Хёнвон казался непрошибаемым, будто и не чувствовал угрозы от странного человека, сначала притворяющегося больным и немощным, а впоследствии кидающегося на людей.

— Вы знаете, как меня зовут?

— Взгляни на меня, — выпятил старик грудь и усмехнулся. — Я много чего знаю и видел.

— Расскажите?

Чангюн старался изо всех сил, чтобы Хёнвон больше не смел подойти к старику ни на шаг, держал его рукав до треска, но Хёнвон отпрянул сам, когда незнакомец в очередной раз рассмеялся и смачно отхаркнул сгусток соплей.

— Рассказать что? — задыхался он ехидным смехом. — Как отец похоронил тебя в закрытом гробу?

— Что? — первым сдался Чангюн и застыл в ступоре, отпустив друга.

— Что вы такое говорите? — более спокойно спросил Хёнвон.

— Я говорю то, что знаю, — старик прекратил смеяться и присел на лесенку крыльца, снова сгорбившись. — Он похоронил тебя, — провел он пальцами по глазам. — Совершенно слепого, с белой повязкой на глазах. А потом сказал, что старший сын сбежал из дома, свихнувшись на твоей смерти.

— Но это… — подался Хёнвон вперед, но снова был схвачен. — Это неправда. Мы уехали отсюда сами. Вы же видите меня? Я жив.

Тяжелая усмешка, перемешанная с кашлем.

— Теперь я это вижу. А значит, что твой отец был не совсем честным человеком… — старик замолчал, растянул бескровные губы в улыбке и, схватившись за трость, вновь ткнул ею в Чангюна. — Таким же нечестным, как и твой друг.

Чангюн зарычал, готовый ударить притворщика. Теперь уже Хёнвон держал его.

— Да что вы ко мне пристали, в конце концов?!

Незнакомец покачал головой, но улыбка с его лица не исчезла.

— Кто из вас видел Уильяма? — он осекся. — Точнее, того мальчика.

— Билли? — переспросил Хёнвон.

Сморщенная рука указала на волосы.

— Того, с похожей прической.

— Мы оба, — грубо ответил за него Чангюн.

— Он был один?

Хёнвон помотал головой.

— Нет, не один. С родителями.

Старик почесал подбородок, а кожа на его лице то разглаживалась, то снова сморщивалась, будто висела ошметками.

— Вот, значит, как, — задумался он, скользко улыбнувшись. — А младшего сына при них не было? Если не ошибаюсь, то мальчонке должно быть четырнадцать.

— Не-ет, — протянул Хёнвон, будто задумался, после чего радостно встрепенулся. — Может быть он знает, где найти Билли?

Старик усмехнулся, схватился за свои колени, чтобы подняться, а сухие руки ловко подхватили трость, принявшись тыкать ей в и без того напуганного Чангюна.

— Твой друг знает, где найти обоих! — возвысил он голос. Теперь, казалось, его речь наполнилась мощной пульсацией. — Зачем вы пришли ко мне?! Поиздеваться над стариком?!

Чангюн решительно не хотел больше ничего слушать, силой вцепился в ладонь Хёнвона и потащил его за собой, подумав, что если будет очень нужно, то он его даже ударит.