— Аккуратней, — крикнул вслед своему омеге Тобирама. — Ты ведь знаешь, сколько человек тонет в ванной каждый год.
— Да Господи…
С этими словами Изуна удалился на второй этаж, оставив двух своих самых любимых людей завтракать в одиночестве. Тобирама так и провожал его взглядом, словно действительно хотел подбежать и сунуть в руки спасательный круг, а на деле же просто сминал пальцами край скатерти.
— В последний месяц утро субботы стало для меня восьмым чудом света, — сказал он наконец и застенчиво почесал затылок. — Чувствуя себя отдохнувшим и счастливым.
Мадара громко рассмеялся, услышав эти слова и то, с какой осторожностью они были произнесены. Он кинул в рот остатки бутерброда и запил его уже почти остывшим чаем.
— Тоби, это все только потому, что я здесь, — ответил он с набитым ртом и погрозил пальцем для верности.
Мадаре нравилось смотреть, как краснеет лицо его бывшего любовника, это было как бальзам на душу. Злой и вечно недовольный Тобирама смущался только в его присутствии, даже если вовсе не хотел этого, от некоторых фразочек становилось неловко.
— Это скорее причина, чем следствие, — постарался говорить он спокойно и сложил руки в замок на столе. — Изу такой спокойный, что мне аж улыбаться хочется. Неужели это все только из-за того, что он спит с тобой в одной кровати?
Сочувствующе накрыв чужие холодные кисти своими ладонями, Мадара взглянул в лицо собеседника, в глазах которого читалась грусть. Возможно, Тобирама даже ревновал своего омегу к брату. Но можно ли такое сказать вслух? За кого его примут? Он — успешный, взрослый мужчина, который будет плакаться тому, кто три года спасал его от умопомрачения без интимной жизни? Стыдно.
— Просто постарайся стать ему не только любовником, но еще и другом, — шепотом начал Мадара, украдкой посматривая на лестницу. — Говорите обо всякой ерунде, даже если это полнейшая, бессмысленная хрень, смейтесь вместе, делайте глупости.
Тобирама устало вздохнул и выдернул одну ладонь, чтобы положить ее поверх чужих. Он долго трепал руки Мадары, даже неосознанно перебирал его пальцы. О каких глупостях он говорит? Изуна всегда хотел казаться взрослым, пока они жили раздельно, а Тобирама слишком неумело делал вид, что в курсе всей его подростковой жизни. На деле они действительно были далеки друг от дружки, только втайне хвастались своим друзьям разницей возрастов друг друга.
— У меня никогда не получится так же быстро справляться с его истериками, как у тебя, — выдав свою слабость, Тобирама промямлил одними губами что-то похожее на «да», а затем поджал их, говоря тем самым, что сказал все.
Глаза мужчины вперились в собственные подрагивающие пальцы. Он даже не заметил, как Мадара пересел на диван рядом с ним и понимающе обнял за плечо. Тобирама мельком взглянул на товарища и скривил губы на один бок в псевдоулыбке.
— Придется научиться, — с улыбкой кивнул ему Мадара. — Ведь скоро у вас прибавится забот. Мне жаль, что у вас было так мало времени, чтобы насладиться друг другом, просто побыть вдвоем.
— Да, — кивнул Тобирама, соглашаясь с правдой, которую он боялся озвучить сам себе. — Мне, возможно, тоже жаль, но это было его решение. И я уверен, что у нас еще много времени.
Наверное, именно это Мадара и хотел услышать. Даже сейчас полностью расслабленный Тобирама, казалось, не может врать. Он так легко снова сказал о том, что зачать ребенка было решением Изуны — невозможно было ему возразить. Да и уже было незачем, ведь Кагами сказал, по сути, кто настоящий насильник. И это было вдвойне грустно и гадко.
— Держись, — снова потрепал за плечо Мадара и притянул к себе. — Легко не будет.
И сейчас было совершенно неважно, что между ними происходило до этого. Драться, трахаться, спорить и говорить по душам им друг с другом было одинаково приятно. Казалось, что можно вот так сидеть часами, просто положив голову на плечо лучшего друга, который и стал-то таковым по воле случая. Сейчас было неважно. Они взрослели друг у друга на глазах, так же становились на ноги, будучи почти сиротами, а вот сейчас просто молчали, сидя на теплой кухне в большом доме.
— Спокойно он тебя отпускает на ночь? — спросил Тобирама, когда снова заметил входящее сообщение на телефон Мадары. — Не ревнует?
Мадара мельком взглянул на экран. Снова Индра. Что за срочность? Он тихо ругнулся и убрал телефон в карман, едва расслышав вопрос.
— К кому ревновать? — улыбнулся мужчина, нагло заглядывая в лицо. — К тебе или к брату? Все нормально, он все понимает.
Действительно, вопрос оказался глупым, но его стоило задать лишь потому, что тишина стала неловкой. Тобирама смущенно сжал переносицу и чуть отстранился. Он понимал, что рано или поздно ему придется изменить свое отношение к Кагами, ведь мальчишка и правда ничего плохого ему не сделал. Сейчас ему было даже жаль омегу, неспособного продлить род.
— Мадара, — позвал он, и Учиха отозвался мычанием, снова скинув звонок на телефоне. — Как Кагами справился со своим… недугом?
Не найдя слова лучше, Тобирама неловко прокашлялся и поднялся с дивана, чтобы налить себе еще чая.
— Нет, Тоби, не справился и не смирился, — на выдохе ответил Мадара и спрятал лицо в ладонях, устало потерев его. — Как с этим можно смириться? Я каждый месяц под ванной по паре тестов нахожу, которые он, видимо, при мне стесняется выкинуть в ведро. Он думает, что я не знаю, а я ничего ему не говорю. Вот так и живем.
Тобирама поставил кружку на стол и приподнял чайник, предлагая другу поддержать его, но тот жестом отказался. Слишком неудобно получилось испортить такое хорошее субботнее настроение.
— Жаль его, — тихо произнес Тобирама, даже не повернувшись лицом и сжимая пальцами край столешницы. — Но он хотя бы надеется.
— А что у него есть, кроме надежды?
Мадара развел руками, хлопнул себя по бедрам и со вздохом поднялся на ноги. Действительно, засиделся. А ведь теперь его не только дома ждали. Незапланированная встреча была совершенно безрадостной, однако не пойти на нее он не мог по многим причинам.
— Теперь у него есть ты, — указал Тобирама кружкой на товарища и улыбнулся, совершенно неожиданно получив улыбку в ответ. — Ты и надежда — это гораздо больше, чем просто надежда.
— И то верно. Ты прости, но я побегу, мне нужно успеть еще в одно место, — Мадара помедлил, но подошел ближе и на прощание обнял, похлопав ладонью по спине. И если бы Изуна это видел, то точно бы растаял от умиления.
Мадара прекрасно знал место, куда позвал его дядя на встречу. Только вот никак не укладывалось в голове, зачем встречаться именно там. Можно же как цивилизованным людям посидеть в кафе или, в конце концов, прийти в гости домой. Однако Индра выбрал именно тот парк, в котором в сентябре прошлого года с его племянником случилось несчастье, о коем сейчас предпочитали не вспоминать.
Учиха встревоженно посмотрел на часы, когда подъезжал к месту. Получилось явиться сюда чуть раньше, чем нужно. Погода менялась, после жаркого дня намечался небольшой дождь, что пока сеял изморосью. Первые капли дождя начали падать, когда мужчина добрался до центральной аллеи, наконец-то отстроенной после реконструкции. Свежая майская зелень приятно шелестела над головой.
Когда в назначенное время Индра не появился в парке, Мадара побежал от накрапывающего дождя по мокрой цементной плитке, чтобы укрыться под раскидистым кленом. Он ожидал более приятной обстановки для разговора. На минуту остановившись под деревом и стряхнув с себя капли дождя, он перевел дух, затем поднял голову вверх, чтобы убедиться, что на него не капает, и вздрогнул, почувствовав у себя на плече чью-то тяжелую руку.
— Зачем я тебе понадобился? — тут же взвился он и, одернув плечо, повернулся. Прямо перед лицом, почти вплотную действительно стоял Индра в своем обычном костюме, несмотря на жару. — Только не говори, что ты соскучился по крохам своей семьи.
Мужчина пожал плечами и как ни в чем не бывало сунул руки в глубокие карманы брюк.
